Честное пионерское! 2 (СИ) - Федин Андрей Анатольевич

Волна ностальгии по прошлым (для меня) временам едва не утащила мой разум в пучину хандры — после недолгой беседы с Олегом Василевым. Лежик говорил со мной вежливо, приветливо (будто с малышом). Рассказывал байки о привычках Верховцева, просвещал меня на предмет правил самбо, выяснял мои анкетные данные. Я говорил с парнем, точно во сне. Каждое слово Лежика пробуждало в моей памяти всё новые воспоминания — воспоминания о будущем (пропитанные эмоциями, подзабытыми мыслями и желаниями). Вновь заподозрил, что мир вокруг меня нереален — сон или наркотический бред. Такого со мной не происходило ни при первой встрече с папой, ни при повторном знакомстве с Валеркой Кругликовым.

Лежик сообщил, что «треня» скоро начнётся; оставил попытки оттереть пятно с формы, повязал пояс и натянул обувь.

Едва я вошёл в зал, как мне навстречу метнулась Зоя Каховская.

Девочка шумно дышала, будто после спринтерского забега. Сжимала кулаки.

На её скулах алел румянец, а глаза Каховской яростно блестели.

— Ты это видел? — спросила Зоя.

Она кивнула на дальнюю от меня стену, рядом с которой собралась большая группа спортсменов (и куда, приветственно помахивая рукой, шагал Олег Васильев). Зоино кимоно выглядело нарядным, белоснежным. А красные борцовские трусы Каховской блестели… примерно так же, как и трусы разминавшейся к компании парней-самбистов Светы Зотовой. Света тоже нарядилась в кимоно (но в уже потёртое и пережившее не один десяток стирок). Девочка явно чувствовала себя в спортивной форме уверенно. Как и в компании самбистов. Она обменивалась с парнями шутками, звонко смеялась. Нас Зотова словно не замечала. Лишь однажды (будто невзначай) скользнула по нам взглядом, но тут же сосредоточила внимание на ковылявшем по залу Лежике.

— Светка сказала, что посещает эту секцию третий год! — громким шёпотом сообщила Зоя. — Представляешь⁈

Она заморгала, точно сдерживала слёзы.

— И на гимнастику она тоже ходит. Но по другим дням.

Каховская шмыгнула носом.

— Попросила меня не рассказывать в классе, что она и на борьбу…

Зоя замолчала. Поправила пояс. Я встряхнул головой, прогнал заполонившие мой разум ностальгические воспоминания, вернулся в реальность… где по залу прокатился звонкий смех — смеялась Света Зотова (в ответ на чью-то шутку, а не при виде Зоиной растерянности). Мой взгляд скользил по лицам собравшихся в зале спортсменов. Я помнил их почти все (в голове всплывали имена и фамилии мальчишек — чуть подзабытые, но для меня незабываемые), за исключением лица Зотовой. Оно казалось в этом месте чужеродным явлением. Будто Светка была пришелицей из иного мира: не связанного ни с самбо, ни с «Ленинским», ни с «третьей» группой. Каховская задумчиво посмотрела на самбистов; и вновь взглянула на меня. Вздохнула.

— Так как же я её… в партер? — спросила она. — Как? Я ведь… только начала. А Зотова уже четвёртый год занимается.

Павлик Солнцев пересечётся со спортсменами из «третьей» группы только на весенних соревнованиях — в мае (если я не изменю для него будущее). Зимой у «малышей» пройдёт «междусобойчик» — на «город» они не поедут: будут между собой выявлять сильнейших. А в мае у Солнцева случится первое поражение от борца из «Кировского» Дворца спорта — тот уложил меня на лопатки. Меня поражение тогда расстроило, но не отбило желания бороться — лишь подстегнуло заниматься больше и усерднее. Того черноволосого насмешливого мальчишку я после дважды на «сориках» «брал на болевой» (и он уже не ухмылялся). В мае тысяча девятьсот восемьдесят пятого я впервые наблюдал за боями самбистов из «третьей» группы…

В тех майских соревнованиях Света Зотова не участвовала — в этом я не сомневался. Тогда за «старшаков» из девчонок боролась только Лера Кравец — та самая тощая девчонка с тёмными косичками, что стояла сейчас по правую руку от Зотовой (сразу после окончания школы Лера выйдет замуж за Лежика… и через полтора года станет его вдовой). Не видел я Свету в составе «третьей» и на следующих соревнованиях. И уж точно Зотова не занималась у Петровича после той нашей посиделки в ресторане: с тех пор я изредка посещал тренировки «старшаков» (перенимал опыт) — Лера Кравец в своей группе (при мне) соревновалась только с мальчишками. Я снова пробежался глазами по лицам детей. О будущем каждого из них я помнил. Но не о Свете Зотовой.

Пожал плечами, спросил:

— Зоя, ты расстроилась? Из-за Зотовой?

Снова посмотрел на Свету. И на окруживших её борцов.

— Из-за неё… — признала Каховская.

— Так даже интереснее будет, — сказал я. — Она три года занималась. А ты уделаешь её на городских соревнованиях — зимой. Как маленького ребёнка. Положишь её на лопатки. Если, конечно, не струсишь. Ведь ты же не струсишь, Каховская?

Зоя повела плечом.

Уверенности в будущих победах я в её взгляде не заметил.

— Не струсю… — неуверенно сказала Каховская.

И повторила:

— Не струшу.

Она вытерла о кимоно вспотевшие ладони.

Я увидел в Зоиных глазах любопытство.

— И… как я это сделаю? — спросила Каховская.

— Элементарно, — ответил я.

Улыбнулся — и Зое, и бросившей в нашу сторону мимолётный взгляд Светлане.

— Будешь заниматься, — сказал я. — Долго и упорно. И послушно выполнять все мои советы и рекомендации: я тебе плохого не посоветую. Прольёшь тонны пота. Получишь несколько мелких травм: без этого побед не бывает. И накопишь полезный в бою опыт.

Я вспомнил вдруг слова своего младшего сына.

— Запомни, Каховская. Пока ты спишь — твой враг «качается», становится сильнее. Но верно и обратное: пока твои соперники отдыхают и веселятся, ты должна тренироваться… если хочешь их победить. Ведь ты же хочешь победить уже на этих соревнованиях? Хочешь?

— Конечно, — сказала Зоя.

Мне почудилось, что Каховская успокоилась и взглянула на свою соперницу уже не через призму растерянности, а с любопытством, оценивающе.

— Вот и замечательно, — сказал я. — Желание — это половина дела. Ну а вторая половина — это тренировки. Долгие и трудные. Времени до соревнований у нас много. Что и как правильно делать, я знаю. Если не испугаешься трудностей, то мы справимся. В ускоренном темпе сделаем из тебя хорошего бойца.

Кончики Зоиных губ дрогнули, будто в попытке улыбнуться. Каховская пару секунд смотрела мне в глаза (убедилась, что я не шутил). И теперь уже с вызовом во взгляде посмотрела на затылок Светы Зотовой.

— Я ничего не боюсь, — сквозь зубы процедила Каховская.

Она склонила набок голову, прищурила на отцовский манер левый глаз.

— Вот и замечательно, — прошептал я.

Резкий свист известил нас о том, что в зал вошёл тренер — Денис Петрович Верховцев.

Время для болтовни закончилось.

Тренировка с «третьей» группой прошла на удивление обыденно (если не считать того, что мы с Каховской сегодня не посвятили половину занятия только самостраховке). Я без труда влился в общую группу — не стоял столбом, не хлопал от удивления глазами (как и Зоя, с которой мы уже изучили несколько простейших приёмов). После разминки и акробатики преступили к отработке бросков. Денис Петрович озвучил нам с Зоей свой базовый список из пяти бросков и трёх подсечек, которые мы к концу года обязаны выучить «до автоматизма» (лет через пять этот его список пополнится двумя позициями — к тому времени, когда к делу воспитания молодых спортсменов приобщился я… в пока не наступившем будущем).

Верховцев выделил мне в пару Лежика (к радости Каховской, ей выпало заниматься с Лерой Кравец, а не со Светой Зотовой). И Лежик с нескрываемым удовольствием знатно повалял меня по полу (Мишино тело пока «подтормаживало» — запоздало выполняло мои команды). Я без труда читал намерения юного самбиста. Но это мне пока не помогало всегда оставаться на ногах (хотя и уберегло от нескольких «болевых»). Васильев мне напомнил, что знания — это не то же, что и умения. В спаррингах я наголову проиграл Олегу в технике. Хотя и убедился, что дела мои не так уж плохи: несколько раз мой более умелый и техничный соперник поддался на обманные манёвры и дважды без поддавков уступил мне по два балла.