Чемпион (СИ) - Гуров Валерий Александрович

Глава 17

Глава 16

«С меня сходило семь потов,

Семь шкур и семь обличий,

Когда я в зале бил свою заносчивую тень.

Победа в ринге — результат

Моей победы личной,

Когда повержены испуг, сомнение и лень»,

певец Трофим.

Саня поначалу переживал, что кто-то из дядьев Васьки Цыгана нагрянет к нему во двор. Посадить на перо толстого мальчика.

Но обошлось.

Час, другой — никто не пришёл.

Мента Казановы тоже видно не было. Значит никаких новых подробностей опер не выведал и не пронюхал. Тем лучше.

Ну или все куда проще — сегодня суббота и у бандюков и ментов тоже есть выходные.

Потому Пельмень покипишевал ради приличия, а потом хрен забил. Че тягу гонять? Дел полно, вот ими и следует заняться. Ну а если кто придёт — проблемы будем решать по мере их поступления.

Выходные шли ровно и без скрипа, по крайней мере их оставшаяся часть. Саня почти до конца свыкся со своим новым телом и теми нюансами, которые шокировали в первый день. Приноровился, так сказать и нюансы теперь воспринимались как должное.

Вот и зашибись.

Вечером субботы Пельмень решил провести первую силовую тренировку, правда поначалу пришлось включить воображение — как треньку в коммуналке провести. Тут тебе ни штанги, ни утяжелителей. Да ни хрена нет, кроме 1,5 килограммовых батиных гантелек, которые Пельмень тотчас обозвал зубочистками. Такими только запястья можно тренировать и то, если чутка изловчиться.

Пришлось пошевелить извилинами. Дабы смастерить себе инвентарь своими руками.

Саня побродил туда сюда по коммуналке, ну и по ходу пьесы разошёлся. В уборной нашёл деревянную швабру и решил одолжить ненадолго черенок.

Тупо черенок из швабры вытащил.

Зашёл в кладовку, обнаружил там пару ржавых металлических вёдер. Постоял над ними, повтыкал и сообразил насыпать в ведра картошки, хранившейся там же в мешках.

Приволок ведра себе в комнату, положил. Сбегал на кухню за ножом и вернувшись забацал с двух сторон черенка глубокие насечки. Пришлось помучиться — кухонным тупым ножиком разве что грязь из под ногтей выковыривать, да в жопе ковыряться. Но ничего — через 15 минут с двух сторон черенка оказалось возможным подвесить ведра.

Вот тебе и штанга.

Хэнд-мэйд, но на первое время — пойдёт.

Если долго мучиться, что-нибудь получится, как говорится.

Потом почесал репу и достал с полки пару носков. Осмотрев из пристально — дабы не нашлось дырок. Вспомнил, что видел среди барахла старый пробитый футбольный мяч и прихватил его тоже. Крайне нужная штука, если че и хорошо, что у мамки дрогнула рука мячик выкинуть. Теперь он точно пригодится.

Нагрузившись носками и мячом, спустился во двор — на детскую площадку. Ну и недолго думая напхал песка из песочницы в носки и в футбольный мяч. Предварительно сделав в нем побольше дырку...

Опа.

Утяжелители — есть. Такие вот песочные носочки-сардельки.

Медицинбол — тоже готово. Килограмма на семь-восемь потянет.

А потом, проходя мимо палисадника с заборчиком в виде автомобильных покрышек, Пельменя как осенила.

Еп твою мать — вот тебе материал для груши.

Саня принялся вырывать покрышки из импровизированного забора — одну, вторую, всего понадобится четыре.

Из окна дома начали орать:

— Паскуда такая, а ну брось ломать, милицию вызову.

Ага.

На хер так то иди. Самому нужно.

Покрышки Саня сложил друг на дружку и попер прямо в подъезд — домой. Вот тебе и силовая тренировка — ну ка попробуй поднимись с четырьмя покрышками каждая из которых вести порядка 10 килограмм.

На втянутые то руках...

Однако захочешь — допрешь.

Вот Пельмень и допер. Бросил покрышки у своей кроватью, рядом с самодельной штангой. Тяжело опустился на кровать. Мокрый весь, пульс по вискам тарабанит.

Отдышавшись, врубил радио, где качал молодой Баста Хрю.

Моя игра, моя игра! Она мне принадлежит и таким же как и я.

Моя игра, моя игра! Здесь правила одни и цель одна.

Моя игра, моя игра! Она мне принадлежит и таким же как и я.

Моя игра, моя игра! Здесь правила одни и цель одна.

Припер огромный деревянный ящик Игоря Борисыча с инструментами. Кто помнит ящики с инструментами простых советских мужиков, тот знает, что у любого уважающего себя трудяги дома хранилась целая инструментальная кладовая.

Свёрла, мечики, гвозди, болты и прочая скоммунизденная утварь.

Набором таких инструментов можно и дом построить, и автомобиль починить и комбайн собрать.

Запросто.

Главное, чтобы руки откуда надо росли, а там советский мужик не пропадёт.

У бати Пельменя такой ящик тоже имелся, достался от тестя, а тот работал на заводе слесарем шестого разряда (высший пилотаж) и вынес половину заводской инструментальной кладовой себе в дом. Но потом, после смерти деда Пельменя Игорь Борисыч добытое добро начал благополучно пропивать и таскать в гаражи инструмент на продажу. К мужикам.

Поэтому теперь по сравнению со «стандартом», ящик Игоря Борисыча виделся скудненьким. Дрель ручная, плоскогубцы одного вида, паяльника нема и сверлы не всех диаметров... видать Игорь Борисыч пропил. И наверняка до сих пор таскал в гаражи инструменты покойного тестя.

Из ящика Саня достал шило.

Проковырял в каждой покрышки по четыре отверстия в боковой части. Равномерно на каждом отдельно взятом экземпляре. Снова сбегал в кладовую и прихватил там прочную бичевку, на какую подвешивали белье. Сквозь дыры в покрышках протянул бичевку, сцепив конструкцию воедино. Вернулся к ящику с инструментами, взял ручную дрель и анкерный болт с крючком. Поставил стул посередине комнаты, вставил в патрон дрели сверло с победитовым покрытием и битых полчаса ковырял в потолке отверстие для анкерного болта. Матерясь, сплевывая падающую на лицо бетонную крошку.

Когда все было готово — посередине комнаты повисла груша. Она медленно раскачивалась из стороны в сторону. И не надо никакого мешка — такой снаряд из покрышек прочный, долговечный и кратно эффективнее обычного мешка. Правда мамка за такую дурь убьёт на хер... но где наша не пропадала.

Таким образом, у Сани к вечеру появился свой, пусть и самодельный спортинвентарь и можно даже сказать — мини тренажёрный зал со всем необходимым на первое время.

Груша из покрышек.

Утяжелители из носков, забитых песком.

Медицинбол из старого футбольного мяча.

Ну и штанга из черенка и двух вёдер с картошкой.

Правда от силовой тренировки пришлось откататься — тело ломило, что Мама не горюй. И руки Саня почти не чувствовал. Ну ка потаскай тяжеленные покрышки и поковыряй отверстие в потолке ручной дрелью. Однако обратно в кладовую ведра Саня не понёс, как и черенок — спрятал их у себя за кроватью. В блокноте появилась запись силовой тренировки, запланированной на воскресный вечер:

Приседания со штангой, со штангой на груди, наклоны со штангой на плечах и

подъем ног в висе с утяжелителями.

Сделаем.

Но завтра.

Вместо треньки Пельмень уселся за стол и под храп Игоря Борисыча составил себе недельную менюшку по жратве. Понятно, что когда выбор рациона питания у тебя небольшой — особо в меню не разгуляешься и на ровном месте ассортимент не нарастить. Но те же яйца тоже можно приготовить по разному.

Сегодня — сырые бахнуть.

Завтра — всмятку сварить.

Послезавтра — вообще вкрутую забацать.

Ну и жарить яишку тоже можно по разному — хочешь с желтками, а хочешь вперемешку или пашот.

Какой никакой — выбор и приестся не успеет, если че.

«Гастрономические» хитрости Саня составил по каждому пункту своего меню. Итого набралось порядка 30 «разных» хавчиков. Отлично, хватит, чтобы разнообразить рацион.

Живем.

Дальше Пельмень занялся вопросом адаптации своего организма к новому режиму — предстояло встроить в привычный день нагрузки, питание, режим. Взамен сладостям, ожирению и ни хера не деланию.