Совок – 3 (СИ) - Агарев Вадим

Загрузив тело страдальца на заднее сиденье, они какое-то время катались по городу. Временами, выпадая из забытья, Гущин слышал обрывки разговоров своих старших друзей. А один раз, проснувшись от звука хлопнувших дверей и подняв голову, он увидел, что их «Жигуль» стоит напротив коричневых ворот какого-то гаража. Гараж этот находился в ряду своих разномастных собратьев и на его воротах был номер 143 или 148. Митрий еще запомнил высокие округлые строения серого цвета, возвышающиеся далеко в стороне за гаражами. И звук захлопнутого багажника. В следующий раз он очнулся только тогда, когда его уже выгружали из машины.

Я дал Гущину лист бумаги и попросил нарисовать ту картинку, которую он видел. Митяй довольно толково изобразил гаражный ряд с воротами и башни элеватора справа над ним.

– О чем они говорили, вспоминай, это важно! – тормошил я свой пропуск в относительную безопасность внутри системы.

– Это они Сашку Чуму убили! – Дмитрий сжимал обеими ладонями стакан, как будто пытался их согреть.

– С чего ты так решил? – боясь спугнуть удачу, я придвинулся к Гущину.

Про убийство Сашки Чумы я сейчас услышал впервые. Надо срочно городскую сводку поднять и все криминальные трупы прошерстить. Операм завтра поручу. Чума судимый, значит, дактилоскопия его личность установила. Это, если труп обнаружили, конечно. И, стало быть, мне в актив еще и мокрая «баранка» упадет! А это уже совсем не шутки! В эти времена убийство, это ЧП! Из ряда вон, выходящее!

– Сивый говорил, что не надо было его просто так в посадке бросать, а лучше бы зарыть где-нибудь во дворе или в сарае. Мол, все равно, скоро нас здесь не будет, а менты его бы еще долго искали. Еще, он Сергея Васильевича несколько раз Толяном называл. И, что-то они про Саранск говорили, – Дмитрий опять замолчал.

– Что говорили, вспоминай! – от дикого напряжения мне хотелось стукнуть этого тормоза по голове. Я даже попытался представить, какой интерес у этой шайки может быть в столице солнечной Мордовии.

Гущин отрицательно помотал головой и виновато посмотрел на меня.

– Ничего больше не помню, я сильно пьяный был. А с дома они съехали. Я несколько раз там был, все закрыто.

– Что про Кладова сказать можешь? Он в кражах участвовал или в разбоях? – я внимательно следил за реакцией парня на мои вопросы.

– Нет. Он раньше в гражданской авиации работал. Его Сергей Васильевич берег, не брал ни на какие дела. Говорил, что Витька, нужен для другого. Он как-то по пьянке оговорился, что Витька, это дорога в свободную жизнь.

Вон оно как! Выходит, эти ребята собираются покинуть советскую родину?

Про разбойные нападения Митяй толком ничего не знал, лишь мельком слышал. Никакого оружия у подельников он тоже не видел.

Записав на всякий случай координаты воровского лежбища, я отправил Гущина в спецприемник. А сам после вечерней оперативки поехал к Виктору Михайловичу Каретникову.

Визит к Каретникову

Бывший следак дома был опять не один. Да и глупо было бы с его стороны изображать капуцина-отшельника. При наличии симпатии со стороны такой красавицы Лизы. Да еще при таких-то лизиных талантах в области кулинарии.

Меня сегодня ждали и добрая девушка Лиза снова расстаралась от души. Я опять восторгался творожными ватрушками. Стараясь помедленнее молотить челюстями, чтобы не выпадать из рамок приличий и столового этикета.

Лиза сидела под руку со своим зрелым другом на диване и не скрывала радости от моего аппетита, каждый раз розовея от моих похвал. Виктор Михайлович, в отличие от меня, видимо, таким как я гурманом не был и мои голодные визиты были яркими ее бенефисами.

Я уже практически пересказал все, что сегодня удалось наработать и узнать, когда правовед глухих и немых подскочил на месте и заходил вокруг обеденного стола кругами, как цирковая лошадь.

– Ты чего? – перестал я жевать.

– Толян! – Каретников смотрел на меня как на идиота, – Толян!!

До меня дошло. Ладони сразу вспотели и аппетит стремительно пропал. А ведь я тоже подумал было в эту сторону, когда услышал от Гущина это имя. Но не поверил в такую удачу. Приметы не сошлись и возраст. А про ухо не спросил, о другом думал потому что. Слишком уж торопился закрепить признание Митяя. Да, верно народная мудрость гласит, и на старуху проруха случается! Юношеская суетливость время от времени, но все же подкладывает мне свинью! Побеждая порой во мне разум и мудрость. Н-да…

– Думаешь? – задавая вопрос, я уже был уверен в правоте старого следака. Ну не может быть таких совпадений без уже состоявшихся оснований.

К остановке я шел нагруженный свертком, который мне собрала добрейшая Лиза, пока мы с Виктором Михалычем выстраивали варианты моих действий.

Таким уставшим, как сегодня я не помнил себя ни в той, ни в этой жизни.

Свой автобус я пропустил и стал дожидаться четырнадцатый номер, который довезет меня до Зуевой. Очень хотелось завалиться в свою кровать и тупо проспать до утра, но приходилось гасить выданные утром векселя.

Едва взглянув на открывшую дверь Лидию, я понял, что поступил верно, не соблазнившись перспективой как следует выспаться дома в своей постели.

Начальница улыбалась и была одета не по-домашнему. Лида была в макияже и духами она тоже не пренебрегла. Даже не хотелось думать, как бы завтра я выкручивался, не приди я сегодня, как обещал.

– Держи! – протянул я ей сверток, – Это тебе просили передать, ты ведь любишь сладкое, а я в душ. Запали колонку.

Скинув обувь и повесив куртку, я подал хозяйке пиджак, и портфель, а сам направился в ванную. Я надеялся, что душ меня хоть немного взбодрит и смоет какую-то часть усталости. Но распарившись, я разомлел еще больше, а облить себя холодной водой даже не попытался. То есть, не решился.

Чувствовал я себя изможденным марафонцем на финише. Но впереди еще предстоял обстоятельный разговор по серии. А потом еще надо будет обеспечить непосредственное начальство утехами сексуального характера. На автомате выбравшись из ванны, я вытерся и обмотавшись сухим полотенцем, вышел в коридор, где наткнулся на хмурую Лиду.

– Пошли, пару минут полежим, что-то устал я сегодня, – подтолкнул я ее в комнату, втуне надеясь, что она целенаправленно шла на кухню и сопровождать в постель меня откажется.

Зуева моих надежд не обманула и в комнату со мной не пошла. Вместо этого, взяв за руку, она потащила меня на кухню. Там я увидел красиво сервированный стол и лизин распакованный сверток. Ватрушки, запеченные бутерброды, пирожки с курагой. И стопка льняных салфеток с ручной вышивкой. Какая заботливая умница эта молчаливая Лиза!

– Где это тебя так угощали? Наверное, там, где ты так устал? – с наигранным и недобрым равнодушием поинтересовалась начальница Лида.

Лучше бы я домой поехал, обошлось бы дешевле! – лениво затрепыхалась в голове мутная мысль. И, что мне сейчас?! Одеваться? Потом тащиться на остановку, а потом ещё от остановки до дома…

Да пошло оно всё в жопу! Копылов, Герасин, Данилин, теперь вот еще Лида…

Аккуратно высвободив руку из цепких лидиных пальчиков, я молча развернулся и пошел в комнату. К уже разложенному и застеленному дивану. Бросив полотенце на кресло, я забрался под одеяло и, накрывшись с головой, отвернулся к стенке. Отключился я даже не успев облегченно вздохнуть по поводу того, что между мной и сном, уже не будет ни производственного совещания, ни секса, ни нудных честных оправданий.

Проснулся я бодрым огурцом и без всякого будильника. В ушах и без того громко плескалось. Побывав в секретном помещении, я опять вернулся под одеяло и добросовестно попытался восстановить взаимоуважительные отношения с руководством. Но был отвергнут. Особо настаивать я не стал, ибо повторное изнасилование одной и той же начальницы в течение недели, это уже моветон. А я, все же, какой ни есть, но советский офицер.

Поставив на огонь чайник, я вернулся в ванную, чтобы как-то устранить, пусть и легкую, но всё же небритость. Которая к обеду будет совсем уже очевидной для окружающих.