Андрей Вербицкий - Домен
– Ум! Ум! Ум! Ум! Ум! – Дружный воинственный клич понесся по лесу. Огибая деревья, продираясь сквозь влажный воздух, он стремился поскорее достичь чужих ушей и напугать. Без сомнения, враг услышал и приготовился.
Зашуршали листья под ногами, заколыхались ветви густых кустарников, пропуская на открытое пространство укрывавшихся за ними, всегда беспокойных двуногих. Если бы лес обладал разумом, то, несомненно, порадовался бы предстоящей битве. Не со зла, нет. Вряд ли к лесу, обладай тот действительно разумом, можно было бы подходить с точки зрения обычной морали. Просто окончание жизненного пути одного продлевает бытие многих и многих существ. А когда смерть вдобавок способна послужить средой для рождения целого сонма новых созданий животного и растительного мира, то разве она не благо?
Наверное, примерно такие мысли витали бы среди крон или корней, а может, того и другого вместе. Кто знает? Здесь и сейчас разумными были только измененные, и в их головах теснились совершенно другие думы, изрядно сдобренные жаждой крови.
– Лучники! Держите левый фланг! Не дайте им перебраться! – выкрикивал команды Бореол.
Он стоял немного позади под прикрытием щитов двух колдунов. Щиты то и дело сверкали блеклыми красками, сдерживая чужую магию и стрелы. Враг не уставал испытывать его на прочность, понимая, что уничтожение командира Рысей сильно понизит способность обороняющихся к противодействию.
Сам вождь пока не спешил влиться в сечу. Его время придет чуть позже. Нужно экономить Силу. Ведь неизвестно когда и где понадобится ее применить. Растратив накопленную в посохе магию в начале битвы, можно уничтожить десятки врагов, но потом очутиться на грани поражения. Бореол, будучи опытным воином, не хотел оказаться перед лицом опасности в ответственный момент или упустить победу из-за спешки.
Вот вражеский колдун помог нескольким воинам своего племени опрокинуть защитников, и сразу дюжина Бирисов очутились на этой стороне оврага. Их попытались взять в ножи подоспевшие Рыси. Завязалась жаркая рукопашная схватка. Над головами рычащих измененных происходила другая, не менее жаркая, битва.
Мощный выброс энергии буквально заставил стонать пространство. Это колдуны пытались оказать поддержку и, наоборот, – защитить от магического наскока.
Бореол критически глянул на конфигурацию защитных и атакующих каркасов, оценил наполнение их стихиальными силами и успокоился. Колдуны противника проиграют. Вон тот зарождающийся воздушный таран скоро разрушится под воздействием кого-то из Рысей. Это видно по слабеющим связям вдоль линий, отвечающих за взаимодействие между стихиями. Активированное заклинание потеряет стабильность и просто рассеется, а не выбросит энергию вовне, ломая тела на своем пути.
Более опытный смог бы использовать ситуацию в свою пользу. Например, заметив, что процессу формирования заклинания активно противодействуют, успеть разрушить силовой каркас, а освободившуюся энергию трансформировать во что-то не менее разрушительное. Такого стиля придерживаются настоящие мастера, посвятившие всю жизнь изучению колдовского искусства и наработке у себя соответствующей реакции.
На такое мало кто был способен. Бореол осознавал, что сам так не сможет. Зато умения и знаний хватит изменить вектор и направить заклинание в сторону или при удаче обратно. С одной стороны, это сложнее, чем использовать первый вариант, но с другой – не требует отменной реакции, дополнительных запасов Силы и моментальной оценки ситуации и последствий.
Радует, что никто пока не применил всплывшие из памяти методы. Остается уповать, что среди врагов нет ни одного колдуна-уникума. Рассчитывать на такую удачу все же не стоит. Судьба любит подбрасывать неприятные неожиданности. Поэтому надо поскорее покончить с Бирисами. Желательно со всеми.
Тем временем враги усилили натиск. Все больше и больше воинов спешили перебраться на эту сторону и принять участие в уничтожении Рысей. Бореол с печалью посмотрел на убитых соплеменников и отдал запланированный приказ к отходу. Младшие командиры постарались донести команду до непосредственных подчиненных, и защитники отхлынули от края, не забывая маневрировать, сбивая лучникам прицел.
Отступив шагов на пятьдесят, сотня быстро перестроилась в несколько рядов и закрылась щитами – магическими и обычными. Это построение выбрали не случайно. Оно служило не столько защитой, сколько для сокрытия действия самых сильных колдунов, до которых, наконец, дошла очередь показать, на что они способны.
На посохах засияли триграммы, и высвободившаяся энергия напитала собой каркас всего лишь одного, но мощного, многофункционального и оттого сложного по структуре заклинания. Девять колдунов, каждый из которых заблаговременно запомнил свою часть, создали конструкцию, которую способен увидеть лишь обладатель истинного зрения, а заметить в кажущемся нагромождении силовых линий упорядоченность смог бы только маг или колдун с великолепной памятью и пространственным мышлением.
Заклинание готово. Получив толчок в виде триграммы-активатора, оно устремилось вперед и вниз – под землю, где приступило к тому, для чего и создавалось.
Подавляющее большинство перебравшихся через овраг Бирисов не успели среагировать. Солидный кусок склона превратился в зыбкую топь, селью сошедшую на дно, увлекая с собой жертвы. Не погребенные под десятками тонн видоизменившейся земли и глины еще кричали и ругались, барахтаясь во вдруг возникшем болоте, когда из грязи вынырнули тонкие, длинные белесые корни. Они словно гигантские личинки жуков-пожирателей хватали всех подряд и практически без усилий утаскивали в глубину породившей их коричневой слякоти.
Ужас обуял тех, кому повезло остаться наверху и стать свидетелями расправы.
В этом состоянии им не позволили долго находиться. Рыси, рассыпавшись цепью, стреляли из луков, метали короткие копья, топорики и выплескивали различные заклинания. Казалось, неудержимая волна обрушилась на застывших, неспособных к организованному отпору врагов. Не прошло и пары минут, как все закончилось. Почти две сотни Бирисов нашли последнее пристанище на дне злополучного оврага и на его обрывистых берегах. Остатки отряда вторжения пытались воспрепятствовать действиям Рысей и даже смогли убить стрелами и магией десяток слишком увлекшихся и не смотревших по сторонам защитников, но это уже ничего не решало. Все понимали, что победа осталась за хозяевами территории.
– Преследовать будем? – спросил уставший Богур.
Бореол кивнул, разглядывая очередной длинный порез на предплечье. Когда его получил и от кого, он опять совершенно не помнил.
– Да. Позволять шляться чужаками по нашим землям и творить зло – непозволительная для нас роскошь, – ответил вождь. – Делаем короткий отдых, зализываем раны и хороним павших. Затем в дорогу. А пока отряди пару троек и отправь их на разведку.
– Как прикажешь. – Богур склонил голову в знак подчинения и уважения. Вождь Рысей этого достоин.
Глава 19
Грав
Город ожидаемо не произвел на меня впечатления. Примерно так и описывают в книгах средневековые поселения. Опоясывающая Родхол стена из потемневших глыб поднимается на три человеческих роста. Из-за гребня проглядывают редкие рыжие черепичные крыши домов. Обзор частично перекрывают квадратные башни, растущие на неравном расстоянии друг от друга. В центре виднеется замок. Кстати, тоже так себе. Мой с такого расстояния выглядит куда как внушительнее и неприступнее. Чем ближе мы подъезжали, тем больше я подмечал следов, говорящих о скудости или жадности хозяина этих мест. Ров заболотился и зарос. Раствор в стыках кладки от времени раскрошился и выветрился. При желании можно наверх забраться и без помощи лестницы.
Возможно, где-то имеются населенные пункты, оказывающие менее удручающее впечатление, только до них еще добраться надо. Со слов Зурима выходило, что Родхол не просто «огромный» город, а чуть ли ни центр просветительской мысли баронств. Ну прямо-таки мегаполис и наукоград в одном месте. Смешно.
После положенной мзды при въезде мы окунулись во внутреннюю атмосферу городских улиц. Что про город сказать? Большая вонючая деревня на пять-шесть тысяч жителей. Узкие проезды. Строения стоят почти вплотную. В некоторых местах соседям не требуется выходить на улицу, чтобы поздороваться. Достаточно высунуть из окон руки и пожать. Удушливое амбре жизнедеятельности горожан моментально прочистило мой нос от появившегося за время пути насморка. Я, конечно, немного иронизирую, но канализации тут нет – сто процентов. Зато мощенная камнем мостовая есть. Одна. Она тянется от южных ворот, через базарную площадь, мимо храма какому-то богу, огибает замок и виляет дальше, упираясь в тыльную часть северного барбакана. Остальные улочки, переулки и на вид междузаборные тропки никакого покрытия, кроме грязевого, по предоставленным моими людьми сведениям, не имеют. Боже упаси тут жить! Уже то, что придется провести здесь, улаживая дела, неизвестно сколько времени, вызывало уныние. Понимая, что подобный настрой в будущем только помешает осуществлять планы, я старался смириться или абстрагироваться от окружающей реальности, но пока не получалось.
