Око за око (СИ) - Ромов Дмитрий
— Не, так от него не отделаешься. Он потом всю душу вымотает, а если попытаешься его кинуть, правилку какую-нибудь придумает. Короче, больше геморроя. Лучше сразу рубить канаты.
— А мы его кидать не будем, дядя Слава. Я продумываю тут одну сделку века. Если мы с тобой сейчас удачно съездим, то предложим ему за оказанные услуги какие-то бабосики и подтянем на будущее.
— Блин… Ненадёжный он кентяра. Дерьмо, не человек. С ним можно только слегонца или от безнадёги руки жать.
— Я тебя понял, или, как сейчас все говорят, я тебя услышал.
— Молодец, что услышал. А я вот, никак не могу тебя услышать. Чё за сюрпризы, ёлка что ли? Или именины? Так нет, вроде. И до дня милиции далёко ещё.
— Согласен, дядя Слава. Согласен. Хочешь побасёнку послушать?
— Чё за побасёнка?
— Дядька рассказал. А я запомнил.
— Ну… — настороженно согласился дядя Слава.
— Короче незадолго до всех этих дел, до отъезда, то есть, он с Никитосом занимался кентом одним.
— Кем?
— Не знаю, врать не буду, — усмехнулся я. — Но гад конченый. У него в карме полный набор был — и проститутки малолетние, и оружие, и наркота, само собой. Ну, и весь спектр интересов экономической направленности — авизовки, однодневки, мошенничество… Всё, что видел, то и хапал. Хорошо он подниматься начал, подвязки заимел в ментуре и с прокурорами бухал, да по ресторанам гужевался. Воров вообще во внимание не принимал, афганцев, борцов подтягивал.
— А ты не про Винтера толкуешь? — нахмурился Кукуша.
— Может быть, может быть, — пожал я плечами. — Короче, там такая картина нарисовалась, маслом практически. Бешеный с Никитосом подготовили операцию. Там значит, у одного коммерса жену и дочку украли, чтоб он выкуп заплатил. Мать-то сразу в расход пустили. Ей лет под сорок было, не придумали, в общем, что с ней делать. А девчонку шестнадцатилетнюю… или даже пятнадцать ей было…
— Пятнадцать, — глухо подтвердил Кукуша и крутанул баранку вправо на обочину.
— Ты чего? — удивился я.
— Да… — неопределённо протянул он. — Щас…
Затормозил, включил аварийку и, не глядя на меня, вытер лоб и шею платком. А потом подался вперёд, навалился на руль и, промокнув тем же платком глаза, замер.
— Говори-говори, — буркнул он. — Говори, я слушаю.
— Да, чё… — махнул я рукой.
Он эту историю знал. Просто у него воспоминания давно корками покрылись, поросли рубцами и прочими видами келоидных образований. Вот ему и больно стало к ним пробиваться, а моя-то боль никуда и не уходила. Не успела ещё. У меня все эти недавние картины перед глазами живее живого стояли.
— Накачали наркотой, ну… и всё это… Не хочу говорить… Продавать, короче повезли хорошему заказчику из Средней Азии. За Осиновкой, чуть дальше, в Морковкино… Главное, название доброе такое, да? Детское какое-то… Морковкино.
Я вздохнул, а Кукуша не ответил, только всхрапнул едва слышно.
— У Бешметова информатор был, — продолжил я. — Парнишка, пацан совсем, наверное, как я сейчас. Короче, рассказал, что там в доме у старого урки притон. Бордель. Ну, и встреча там должна была состояться. Там не только эту девчушку-то, ещё насобирали сколько-то человек. Бизнес офигенный. А бандос тот, как ты сказал, Винтер? Беспредельщик был, вообще отбитый на всю голову. Ну, и мразь редкостная.
— Точняк, — кивнул Кукуша. — Как его земля носила, вообще… Меня ж тогда с немым Авазом подрядили водяру туда отвезти, вот я и услышал кое-что. Ну, и… Короче… Стуканул…
«Стуканул» он выдавил из себя едва слышно.
— Ты не стуканул, дядя Слава, — вздохнул я. — Стучат на своих. А на мразей, с которыми воюют, не стучат, а проводят оперативные мероприятия. Штирлиц что, на Мюллера стучал что ли? Ну, короче, разведданные ты предоставил, а вот начальство не одобрило. Посчитало, оснований нет. Ну, а что делать было? Вот мы и поехали с Никитосом на свой страх и риск. Дядька то есть и Щеглов.
— Ага…
— Ну, а дальше ты знаешь. Сам видел. Приехали, а там ад. Эти твари… Девчонку эту, даже не знаю, как сказать. Остальных не трогали, товар же, как никак. А эту… Выяснить-то, что случилось не смог дядька мой. Крышу сорвало. Да и у Никитоса тоже. Он же когда-то правильным парнем был, Афган прошёл. Дядька с ним — вот так…
Я зацепил два указательных пальца и показал Кукуше.
— Они друг другу, больше чем себе верили. Не было ничего надёжнее, чем плечо друга. Это потом он сорвался, с катушек слетел, вкусил запретного плода. Впрочем, тогда он уже отравлен был, сто процентов. Уже гниль расползлась по телу, как проказа. Но даже у него праведный гнев и ярость благородная, как фугас рванули. Они вдвоём этих тварей всех положили. И хозяина притона и Винтера этого и покупателя из Чуйской долины и братков. Настоящее побоище. Как в Афгане, когда вдвоём два дня держались… В общем, они там настоящий Сталинград устроили. А потом Винтер на брюхе ползал, а Никитос… Дядька и не знал, сколько в его братане злости может быть. Демон пробудился. Причём, знаешь, такой внешне спокойный, типа продуманный, но внутри у него всё бушевало. Там такие глубинные бомбы рвались, просто атас. Он этого Винтера в суповой набор превратил. Медленно, мучительно… Кромсал его, на кусочки разделывал. Тот орал, как свинья, просил убить скорее. Дядька-то смотреть на это не стал. Там бабла куча была и дури херова гора.
— Чё-то припоминаю…
— Вообще страха бандосы не имели. Что хотели, то творили. Себя наследниками большевиков возомнили, и приняли это наследие, как сумели. Короче, Никитос сказал, что они там хабар не оставят. Возьмут с собой. Стволы тоже. Ты свалил, а он там с Винтером развлекался.
— Да, — подтвердил Кукуша. — Никитос тогда и Аваза мочканул. Тот так-то безобидный был… Ну, я за руль прыгнул и дёру… А нет… я же ещё тех девок увёз. Они взаперти сидели, не видели ничего, слышали только. Но их дурью накачали, они нихера не соображали вообще. Я тачку бросил у больницы и свалил. Пальчики подтёр, ума хватило, хотя знаешь, я так больше ни разу не боялся. Стыдно признаваться, но тогда, Серый, это вообще конец света был. Страх такой…
— Правильно сделал. Нефиг было на такое смотреть. Там будто Хищник порезвился, смотрел киноху со Шварцем?
— Смотрел, конечно, — усмехнулся Кукуша. — Раза три…
— Ну, поехали, чего стоять. Накатило, я понимаю, но дел много ещё.
Кукуша поехал.
— В общем, пока Никитос там добивал Винтера, дядька рванул находки припрятать. Жители вызвали милицию и надо было ещё инсценировать, типа мы приехали, а там такое. Поэтому надо было стволы да бабки прикопать по-быстрому. Там с минуты на минуту менты бы нагрянули, валить стрёмно было. Начальника отдела выгнали после этого, а людей-то не вернёшь… Вот так. Там впереди поверни налево.
— Сюда?
— Да, прямо на Осиновку. И вон там, перед леском тормозни. Нет… ещё немного вперёд продёрни…
Блин… Так-то вроде ничего и не изменилось. Вроде. Ну, дома там впереди появились какие-то, но ничего особенного. А вот тут, на подъезде… Эпическая сила… Лес разросся, как в сказке.
Мы повернули к деревне. Она лежала дальше в низине, окружённая со всех сторон лесом. За ней уже начиналась тайга. За тридцать лет этот угол особо не изменился. Над деревней висели мрачные свинцовые тучи, ветер гнул деревья, но дождя не было…
— Клёны, блин, борщевик, скоро захватят всю планету, — проворчал Кукуша.
Тридцать лет назад я подъехал на край лесопосадки. Тогда туч не было, светила луна. Огромная, почти полная, яркая, желтоватая. Место это я давно присмотрел. Была такая привычка, замечать подходящие места. Помогал как-то Сивцову крышу ставить, он тут участок купил. Вот мы с парнями и рукодельничали.
Ездили толпой, с жёнами. Молодо, дружно и весело. Остановились, ждали, когда Лёшка Сивцов подскочит за нами на мотоцикле, чтоб показать дорогу. У Кати ветром шляпку унесло, ну, я и побежал. И… о-па… заметил кое-что, а потом, гораздо позже, через год, может, подошёл специально, посмотрел. Место хорошее было. Подходящее.
