Последний Паладин. Том 11 - Роман Саваровский
— А они разве не через ворота выехали? — удивился я.
— Представь себе, нет! Они вообще не выехали, а ПЕРЕЛЕТЕЛИ! ПЕРЕЛЕТЕЛИ ОНИ! ПЕ-РЕ-ЛЕ-ТЕ-ЛИ! ДА ПО НИМ БОЕВЫЕ РАСЧЕТЫ СО СТЕНЫ ЕДВА ЗАЛП НЕ ДАЛИ! И поверь мне, Маркус, не будь в это время тут меня, они бы его сбили ко всем чертям! И были бы правы!
— Навряд ли, — скептично хмыкнул я.
— Сомневаешься, что стоящие на ушах в ожидании войны военные пальнули бы по неопознанному летающему транспорту, который даже на запросы не удосужился ответить⁈
— Да не, в дисциплине и отсутствие чувства самосохранения ваших ребят я как раз не сомневаюсь, — отмахнулся я, — а вот насчет того, получилось бы у них мой Кайман сбить…
Это я произнес задумчиво, и в голове всплыло два четких образа.
В одном Кайман разворачивается и ведомый яростью Паука уничтожает наглое ПВО к хренам. А во втором образе стрелкам приходится объясняться сразу перед тремя Великими Кланами, чьи интересы бы они таким выстрелом затронули.
И ладно, мы опустим, что транспорт принадлежал Клану Теней. Нас не очень-то любят, да и нанесенный на Кайман герб можно было не рассмотреть на той скорости, с которой Альберт мчался ко мне. Но ведь там помимо Клана Теней, находились личные вещи Княгини Природы, а еще Макс, за атаку по которому Диана бы потом со стрелков шкуру живьем сняла. В юридическом смысле. Ну и в обычном тоже. И я даже не знаю, что страшнее.
— В общем в следующий раз просто предупреди! Это же не так сложно! — с просительными нотками в голосе протянул Горемыка.
— Постараюсь, господин полковник, — искренне пообещал я, — а вы тут вообще какими судьбами?
— Так объезд передовой же, — напомнил он.
— Ах да, ваш пресс-тур, — кивнул я, — Как успехи?
— Не без проблем, — скривившись на слове «пресс-тур», ответил вояка, — эти поганые любители наживы, спекулянты и… — начал распаляться Горемыка, а потом резко подался вперед, — так, не переводи тему, Маркус! Мы сейчас говорим не обо мне!
— Верно. Мы говорим о Ратнике Империи, двух членах Совета и одном приближенном Князя Молнии, которые рисковали своими жизнями в вылазке на благо человечества, — напомнил я.
— Вона как вывернул, — цокнул языком Наместник и не без интереса спросил, — и что… как далеко вы продвинулись?
— Девяносто семь километров.
— АХРЕНЕТЬ! — в сердцах выпалил подскочивший с места Горемыка и потер седую башку, которой смачно стукнулся о крышу, — и как вас всех там не поубивали…
— Ну, с ними ведь был я, — пожал я плечами.
— Ага, это все объясняет… — тихо пробурчал вояка, — ВЕРНЕЕ НИХРЕНА НЕ ОБЪЯСНЯЕТ!
— Ой, не начинайте, полковник.
— Ах да, секрет Рода, любимый ответ всех аристократов, — тяжело вздохнул тот, — конечно же нет ничего удивительного в том, что группа недавних сопляков, лишь с одним Ратником в составе, вышла за стену без сопровождения, огневой поддержки и оборудования. Продвинулись дальше, чем любая экспедиция за последние сотни лет и вернулись без единой… кхм… вернулись живыми и стали сильнее, — в последний момент вспомнив про лазарет, заключил полковник с нескрываемым сарказмом в голосе.
— А ты думал мне ничего не доложили из Имперского лазарета? — заметив мой вопросительный взгляд усмехнулся Горемыка, и демонстративно раскрыл папку с отчетом.
Там были только общие фразы рапорта и всего один листок с данными, составленный со слов постовых и медиков. Ничего конфиденциального, но опытному бывшему главе отдела Рекрутов очевидно было достаточно и этого.
— За три прошедших дня стихийный ответ каждого кто ушел за стену усилился от семи до тридцати трех процентов! — не моргая, заявил полковник, — Аномальный рост даже для Ратника… особенно для Ратника! И несмотря на чудовищное истощение, ни на ком не было ни одной тяжелой раны!
Выпалив это, Горемыка замолчал и с прищуром сидел, оценивая мою реакцию.
— Почему ты не взял меня? — осознав, что я не собираюсь отвечать, с нескрываемой ноткой обиды в голосе, добавил вдруг Наместник.
— А? — слегка растерялся я от такого вопроса.
— Ты все нормально услышал, — фыркнул Горемыка, — не юли, Маркус! Ты же знал, что я здесь. Почему не взял меня?
Поначалу я думал, что старый вояка так шутит, но по воинственному взгляду понял, что это не так. Его красные глаза полыхали огнем, руки были напряженно сжаты, а тело напружинено, словно перед атакой. Горемыка был абсолютно серьезен и искренен.
Эх, еще один рвущийся на передовую из душной столицы маньяк.
Только вот в отличие от Виктории, был у Горемыки один критичный недостаток. Потирая подбородок, я размышлял, как сказать об этом помягче. Но юлить не в моих правилах. Особенно когда на тебя смотрят таким искренним и открытым взглядом.
— Потому что вы слишком стары для этого, — сказал я как есть.
Услышав это, Горемыка нахмурился, огонь в его глазах на миг вспыхнул ярче, а сам он раскрыл рот, чтобы грубо возразить мне, но остановился на полуслове и с тяжелым вздохом закрыл рот.
— Ты прав, — тихим голосом признал полковник, — мои силы уже не те… эх… ты не представляешь, как сильно я хотел бы, чтобы такой как ты появился в Империи раньше! На десять или хотя бы на пять лет раньше и я бы тоже… но ты прав, Маркус. Годы берут свое. Огонь во мне не потух, но до былой выносливости мне далеко. Тело не сдюжит… сколько эти молодые будут отсыпаться? — с легкой надеждой в голосе спросил Горемыка.
— Сутки, — ответил я, — плюс минус часов пять.
— Да… я бы так точно не смог, — грустно посмеиваясь, покачал головой военный Наместник, — да и мои советники, — кивнул он в сторону перегородки, — все как один твердят, что мне нельзя рисковать. Что первый же бой в полную силу может стать последним, а Наместник должен беречь себя, должен оставаться лицом народа, должен… должен… должен…
— Считаете они не правы?
— Правы, конечно, — хмыкнул Горемыка, — и тот молодой блондин из Клана Молнии был прав на западной границе. До сих пор перед
