Бесприданница (СИ) - Лара Барох
И во время всей работы барон Варди находился рядом. Вначале просто стоял и наблюдал, а когда я кинулась сама соединять детали, потому что не смогла объяснить словами как надо и проще было показать на деле, он перехватил из моих рук и сделал как надо. А другие меня не поняли. А он уловил, что надо к чему крепить.
Его присутствие окрыляло, но в то же время немного отвлекало. Я старалась не ошибиться, но и не затягивать с раздумьями. А еще, до коликов, хотелось видеть восхищение на его лице.
— Я уехал объезжать посты, сегодня не вернусь. — это барон Сван.
Странно, но я испытала облегчение от его слов. Присутствие отца семейства тяготило, под его тяжелым взглядом, пальцы леденели, а мысли путались. Словно я нахожусь под пристальным взглядом комиссии из главка, и они априори считают меня некомпетентной. Гадкое чувство из прошлого.
— Госпожа Далия! — это барон Варди. — Давайте прервемся. Уже все отобедали, да и необходимо дать время на изготовление новых деталей.
Он протягивал мне руку, приглашая, и я с дрожью вложила холодные пальцы ему в ладонь. Он сжал их и колени мои стали ватными.
Затем притянул к себе, положил мою ладонь на сгиб своей руки и прикрыл сверху своей ладонью. Непривычно, но очень приятно.
— Мы перенесли кухню, и сейчас, чтобы добраться до еды, необходимо немного прогуляться по лесу.
— Угу. — щеки опять пылали. И хотелось съесть дольку лимона, чтобы перестать наконец улыбаться всему вокруг, и спрятать глаза, чтобы не обнажить свои чувства перед всеми.
А барон между тем молчал. И если в прошлый раз мы точно так же гуляли и он развлекал меня своими разговорами, то сейчас перемена его настроения меня настораживала. Ну не спрашивать же?
Поэтому старалась найти ответы в себе. Может я что не то сделала? Но тогда почему он ТАК на меня смотрел? А если он ожидал от меня хрупкости, а я чуть ли не “рычала” на работников, когда они неправильно собирали узлы, пытаясь их сломать? Но ведь ради этого меня и позвали. И вообще, мы ходим под смертью. Возможно это последние мирные дни. А я напридумывала себе невесть чего. Но тогда почему он так смотрел?
Нужно вообще для себя расставить приоритеты. Сейчас главное — это деньги для моей семьи. Затем — мне не хочется отсюда уезжать. Вот хоть что со мной делай, это мой дом. И эта река, и этот луг, и наш дом, и каждый камень в нем. Мое! Не хочу это терять. Мне здесь нравится. В шумном городе я жила, и сейчас хочу вот этого. Но с комфортом.
Восстание. Будь оно неладно…
Да, умом я все понимаю, что это необходимо, и открывает перспективы и дает свободу выбора. И если восстание провалится, то я потеряю все. Получается, что конкретно в этот момент работа выходит на первый план. Но почему же он так смотрел?!
Мы прошли луг, и обогнув холм устремились в лес. И вновь в нос ударил пьянящий запах мха, листвы, грибов. И встревоженные нашим появлением птицы метались высоко над головой. Вот это мой дом. Эти запахи и звуки меня наполняют и придают сил. Мне хорошо только здесь, и только с бароном Варди. Вот черт.
Внезапно он остановился и развернул меня к себе лицом. А? Уже пришли? Оглянулась вокруг, но не увидела ни людей, копошащихся у костров, ни столов с лавками. Что происходит? Вернулась взглядом в его глаза, пытаясь найти ответы. А там… он переминается с ноги на ногу, то растеряно смотрит на меня, то отводит взгляд.
А затем взял меня за руку и глубоко вздохнув:
— Госпожа Далия! Так не принято, но я не хочу в вашем случае… — и долгая пауза во время которой в голову лезут нехорошие мысли. — Вы согласны стать моей женой?
Глава 36
Я стою пред ним оглушенная, как от удара тяжелым предметом по голове. Он что сейчас? Замуж меня позвал? Пытаюсь прочитать подтверждение на его лице, но замечаю только как ходят желваки, и как он внимательно всматривается в мои глаза.
— Я бесприданница. — так много хочется спросить, но почему-то отвечаю совсем не то что хотела.
— Это не важно, впрочем, совсем скоро вы станете очень состоятельной особой. — и мягкая улыбка.
— Но почему сейчас?
— Вскоре все может измениться… и я хочу чтобы было… что меня спасет… не долг или обязательства, а именно вы.
Окончательно запутал. Ему помощь какая-то нужна? Тогда при чем здесь брак?
— Я ничего не понимаю.
— Мой отец… он всегда готовил меня к военной службе. Вот ваш отец гулял с вами, играл, вырезал какие-то игрушки из дерева. У меня всего этого не было. Я с детства был солдатом. Меня учили как выжить в любых обстоятельствах, как обращаться с оружием и как победить без него, в рукопашной схватке. Я всегда выполнял волю отца и так продолжалось, пока мы с вами не встретились у реки…
Здесь он сделал паузу, взяв мою ладонь в свои. Перебирал пальцы, а я никак не могла взять в толк, что он хочет мне сказать. Да еще эти раскатистые удары сердца и бабочки, а еще как назло, я начала фантазировать на тему наших будущих детей, и совместной жизни и занятий…
Как мы будем вместе завтракать, затем расходится каждый по своим делам, а вечером разговаривать о дневных заботах и о том, что наполняет нашу жизнь. Делить маленькие радости семьи, делать друг другу приятные сюрпризы и, иногда — вместе мечтать… а потом, ночью, горячо сжимать друг друга в объятиях... Все это очень отвлекало.
— Я впервые хочу самостоятельно вершить свою судьбу. И знаю, что мой отец, моя семья может не принять этого, поэтому должен точно знать, что вы согласны.
— Я согласна. — это не мой голос. Это скорее шепот души…
Я так хочу семейного счастья! Хочу вновь провести пальцем по крохотной стопе сына, или дочки. Хочу взрослеть
