Кодекс Охотника. Книга XXVI - Юрий Винокуров
Мы уселись. Ну и, собственно, началась торжественная часть вечера, когда Император произносил благодарственные речи о гостях, то есть, нас, и обо мне лично, о закрытом мной Радужном Разломе, о том, что это честь для них приветствовать такого важного гостя. И… бла-бла-бла… бла-бла-бла…
А вот когда он заговорил о награде, положенной за закрытие этого Разлома, я чуть не упал в обморок. Подозреваю, что с такими расценками японские Истребители богаче великих княжеских Родов Российской Империи, потому что сумма была чрезвычайно неприличной.
Я воспользовался своим новым навыком, улыбаясь и держа в руке пиалу саке, левой рукой слепой печатью тут же нафигачил сумму награды. Ответ был один, короткий: «ОХРЕНЕТЬ!». Это значило, что Аня тоже впечатлилась.
Дальше начали вносить еду. Особенно порадовал один из японцев, который внёс здоровое керамическое блюдо, на котором лежала, источая пар, нехилая такая горка варёной картошки. Чуточку сверху на ней лежал большой ломоть жёлтого сливочного масла, которое, в данный момент, таяло и стекало вниз. И всё было припорошено ароматным зелёным укропчиком. Это блюдо поставили персонально перед Пашкой, и настроение у него сразу улучшилось.
Я посмотрел на Императора, тот незаметно мне подмигнул, ну, а я кивнул с благодарностью. За этим картофельным наркоманом нужен глаз да глаз. Надо будет на досуге позвонить Дорничеву и спросить, обойдусь ли я своими силами или надо отправлять Пашку в рехаб, чтобы отлучить его от этой зависимости.
Ну, а дальше уже завязалась светская беседа. Воспитанные японцы интересовались последними новостями и нашим Родом. Мы тоже вели беседу ни о чем.
Когда император Ёсихото, у которого, судя по всему, в голове был специальный императорский таймер, и который понял, что вежливый срок закончился, наклонился ко мне и тихо произнёс:
— Ты просил информацию об Алёне Галактионовой. Ты хочешь услышать её сейчас или потом?
— Лучше, потом, сейчас немного неудобно, — сказал я, отставляя в сторону пиалу с недопитым саке.
Император щёлкнул пальцами. Тут же появился слуга, протянув картонную папочку, на которой, на короткой цепочке, висела флешка.
— Здесь все данные: и в бумаге и в электронной форме, — показал он. — Всё, что есть в архивах. Все её благородные деяния. Я бы даже не постеснялся сказать — великие деяния на благо человечества и нашей Империи. Здесь координаты последнего места битвы.
— Последнее место битвы? — нахмурился я. — То есть, вы знаете, где это было? Тогда почему, ни вы, ни Галактионовы не забрали оттуда тело? Ну, или, по крайней мере, меч?
Ёсихото невесело улыбнулся.
— Всё сложно, Александр, всё сложно!
Он постучал рукой по папке.
— Ознакомься. Здесь абсолютно всё, что я знаю. Но если вдруг у тебя возникнут вопросы, то я с удовольствием на них отвечу. Во имя твоего Рода, во имя Алёны Галактионовой, которой наша Империя буквально обязана своим существованием.
— Хорошо, — кивнул я.
Нахмурившись, Машка уже тянула голову, пытаясь разглядеть, что мне дали. Народ вокруг примолк, пытаясь погреть уши и выяснить, о чём мы разговариваем с Императором. Мне это было ни к чему, поэтому я просто положил папку рядом с собой на стул. Решил, что всё-таки правильнее будет ознакомиться потом.
Мы ели и пили ещё, но, честно говоря, мне уже стало не до этого. Мне хотелось побыстрее оказаться в своём номере и прочитать досье. Я начал поглядывать на часы, и умный Император понял:
— Александр, я не буду вас задерживать… Но есть ещё один разговор, который нам нужно провести наедине. Мы можем ненадолго покинуть этот ужин, и пройти в соседнюю комнату?
— Конечно, — пожал я плечами. — Почему нет?
Мы встали и проследовали в смежное помещение, которое было сильно меньше обеденного зала, но сильно уютней. Несколько кресел и низкий стол. И полная защита от всяческой прослушки.
Мы остались с Императором Ёсихото наедине. Честно говоря, меня очень заинтересовала его инициатива. Кроме того, он выглядел одновременно тревожно и немного возбуждённо. Он то хмурился, то улыбался. Я понятия не имел, о чём он хотел поговорить со мной.
Но чем мне нравится японский Император, что он мужчина прямой. Поэтому, как только слуги поставили перед нами керамический чайник с саке с тарой, приборами и закуской, и удалились, он тут же посмотрел на меня, придав лицу полную серьезность.
— Александр, я бы хотел поговорить о твоём сыне Илларионе.
Ага, вот где собака порылась. Я улыбнулся, неторопливо налил саке себе и Императору, отсалютовал ему и залпом проглотил, удобно устроившись.
— Ну спрашивайте, что смогу — отвечу.
— «Что смогу»? — нахмурил густые седые брови Император.
Я, нимало не смущаясь, на это лишь развёл руками:
— Ну, вы же понимаете, секреты Рода.
Тут Император внезапно улыбнулся:
— Да, секреты Рода Галактионовых. А ты знаешь, Александр, что это словосочетание с твоим внезапным появлением на политической арене мира приобрело совсем другие, я бы даже сказал, новые свойства.
— Вы о чём? — заинтересованно посмотрел я на него.
— Ну, есть секреты Рода. Те, которые обычно вкладывают все нормальные… гхм… — тут он поправился, — в смысле, обычные Рода. А теперь появилось понятие «секреты Рода Галактионовых».
— И что оно означает?
Мои губы, помимо моей воли, начали растягиваться в улыбке, так как я примерно представлял, каким уже будет ответ.
— Ну, секреты Рода Галактионовых означают самые невероятные вещи. Как это в вашем языке… Есть такое интересное слово, кажется… «дичь». Не совсем уверен, потому что дичь — это вроде, как забитая дикая птица.
— Да не, не, — рассмеялся я, — вы всё правильно сказали. Я понимаю, что имеют в виду под словом «дичь».
— Вот, об этом я и говорю.
— Что ж, — я пожал плечами, — здорово, наверное, когда твои слова используют в качестве мемчиков. Но я повторюсь, что некоторые секреты Рода… — я улыбнулся, — точнее, секреты Рода Галактионовых… Они недоступны даже для Императоров. Елизавета Петровна, если что, подтвердит.
— Да, я знаю, — вздохнул Ёсихото.
