Зловонючая долина (СИ) - Сухов Лео
А остальные члены стаи с визгом устремились в заросли по краям поляны. Но если бы они ушли… Вовсе нет!
Прячась в зарослях, они начали издавать квакающе-икающие звуки, которые навевали очередные неприятные ассоциации.
— Ля! Я прям как снова с моста свалился! — возмутился Мелкий.
— А ты упал с моста? — удивился Пилигрим. — Тогда это многое объясняет в твоём поведении…
— Я не упал! Я шёл по перилам и свалился, но успел вцепиться руками в полотно, на! Думал, мне пацаны помогут! — Мелкий махнул рукой, как бы не желая вспоминать этот позор.
Но уже успел заинтересовать людей своей историей.
— А дальше? — спросил один из бойцов.
— А дальше пацаны оказались не пацанами… — неохотно отозвался Мелкий, — Они издавали такие же звуки, как эти уродцы, типа… Я, ля, просил меня вытащить на!.. А они продолжали ржать!
Пока он рассказывал, один из бойцов сделал шаг к дереву, а заодно и останкам наших разведчиков…
А потом резко застыл, будто увидел что-то опасное.
— Народ, у меня тут скафандр с ума сошёл! — сообщил парень. — Орёт, что в воздухе какое-то дерьмо… И вообще баллон расходуется прям на глазах!
— И чего ты застыл⁈ — возмутился я. — Живо подхватывай оружие и прочь от дерева! Ну-ка помогли ему, быстро!..
Обшаривание окрестностей дерева в поисках оружия и патронов заняло не больше пяти минут. Отчасти нас поторапливали тревожные предупреждения скафандра. Отчасти — хохочущие животные, которых мы спугнули, но не до конца.
И если бы они только хохотали! Нет, их визги, конечно, напоминали приятелей-гиен, всегда готовых подержать тебя в трудную минуту… Но этого «хохотунам» было мало… Они начали ещё и бросаться в нас всякой дрянью. Состав и происхождение их снарядов даже узнавать не хотелось.
Под этим обстрелом мы завершили поиски и поспешно ретировались. Даже если и упустили что-то — расстраиваться никто не стал. Уж больно компания тут оказалась неприятная.
И эта поспешность стоила нам лишних полчаса блужданий. В сгущающихся сумерках, по опушке зарослей…
Мы всё-таки немного сбились с пути и могли бы вконец заблудиться. Но путь нам осветили тонкие стручки каких-то растений, которые в темноте распространяли бледно-зелёное сияние. В этом неярком свете мы кое-как сумели сориентироваться, найти собственные следы и рвануть к лагерю.
Наши скафандры, надрываясь, выкидывали тревожные сообщения. О том, как быстро расходуется кислород. О том, как снижается заряд аккумуляторов. И про то, какие грязные у нас стали фильтры от того дерьма, что сейчас приходится отсеивать.
Уверен, ещё немного, и скафандрам бы пришлось кричать о переполнении контейнеров с отходами. Потому что кто-нибудь заблудился бы и окончательно обосрался.
Стоило нам покинуть пределы зарослей, как тревожные сообщения стали сходить на нет. Они всё ещё мигали красным, но теперь уже считали скорость опустошения расходников вполне приемлемой.
Оставленные в лагере бойцы успели за время наших блужданий развернуть специальную герметичную палатку и наполнить её воздухом из больших баллонов. Теперь внутри можно было перекусить, не опасаясь задохнуться, и даже самостоятельно сменить расходные части короба. Дежурные к этому времени начали ставить обычные палатки, в которых нам предстояло ночевать.
Так что, заменив старые аккумуляторы, фильтры и баллоны с воздухом на новые, мы смогли съесть нормальные пищевые рационы вместо надоевших капсул. А потом, наконец, начали готовиться ко сну.
И тут тоже хватало нюансов.
Первым делом надо сказать, что на дежурных ложилась двойная ответственность. Они должны были не только дежурить, но и менять расходники спящим. Когда что-то в скафандрах начинало подходить к концу, короб на спине принимался противно пищать. Вот дежурным и надо было определить, кто пищит — и помочь ему с заменой.
В общем, ночка обещала быть нескучной. Причём ни для кого.
Дневник Листова И. А.
Четыреста восемьдесят девятый день. Нескучная ночка.
И скучной она не была! Нет!
Началось всё с того, что в сторону нашего лагеря понесло какой-то туман. И стоило этому туману добраться до стоянки, как скафандры у всех тревожно затренькали. Долго спать под эти звуки не смог никто.
Впрочем, и жаловаться никто не стал. В конце концов, туман оказался настолько ядовитым, что скафандр вынужден был гнать воздух через все фильтры. И это съедало ресурс фильтров с какой-то прямо-таки отвратительной скоростью.
В итоге, было принято решение забиться в герметичную палатку, оставив снаружи пару-тройку дежурных. Это снижало расход фильтров и экономило кислородные баллоны для скафандров. В конце концов, мы ещё планировали завтра пройти по краю зарослей…
Внутри герметичной палатки мы снова попытались уснуть. Правда, сидя. Иначе всей толпой внутрь не помещались — двадцать человек, как-никак. А герметичная палатка — она, к сожалению, не безразмерная.
Но даже тем, кто очень хотел спать, поспать не удалось.
Пользуясь туманом, к нам подобрались старые знакомые. Те самые хохотуны-бультерьеры. И принялись хохотать вокруг лагеря, действуя всем на нервы. Но, как оказалось, наши бедные нервы не были их целью…
Эти сволочи решили нас подставить!
Потому что спустя час этих воплей со стороны зарослей раздалось низкое рычание. К счастью, туман к этому времени сильно поредел, и мы смогли более или менее безбоязненно всем составом выйти наружу, держа оружие наготове. Но зверь рычал, бультерьеры хохотали, как гиены, а к нам никто не лез.
— Надо было их всех сразу перестрелять! — не выдержал один из бойцов. — Сейчас бы спокойно спали…
— А кто вам мешал? — зевая, поинтересовался Пилигрим. — Тем, кто вышел к дереву, и надо было первыми открывать огонь.
— Ну кто же знал… — вздохнул другой боец.
— Хотите выжить на дикой планете — всегда предполагайте самое худшее! — посоветовал я. — Тогда вы не будете разочаровываться. Только приятно удивляться.
— Начальник, тебе легко говорить! — с ехидцей в голосе заметил кто-то из бойцов.
Я даже оборачиваться не стал. Почти ждал какого-то подобного выпада в свою сторону… Поэтому просто выбрал самый подходящий ответ из всех возможных (и заранее придуманных):
— Говорить всегда просто. Я вам это советовал не потому, что самый умный. А потому что в моём случае такой подход доказывает свою эффективность. Каждый раз, когда я недооцениваю угрозу — бываю жестоко разочарован. Зато, когда я угрозу переоцениваю, иногда бываю приятно удивлён. Это же просто!..
— Вы его слушайте, на! — посоветовал Мелкий. — Вано, типа, не только вылезает из дерьма виртуозно. Он туда и попадает регулярно.
— Да, слышали истории!.. — хохотнул кто-то.
— Их не слушать надо, им надо верить, на! Я отвечаю: натурально, половина россказней — реально правда! — наставительно качнул головой в скафандре Мелкий.
— А другая половина? — поинтересовались у него.
— Звездёж по мотивам! — ответил гопник.
— А каким верить? — спросил сидящий рядом со мной боец.
— Да всем верьте! Это же по мотивам звездёж! А значит, почти правда! Только звездёж! — авторитетно заявил Мелкий.
Короче, мы так и просидели почти всю ночь. Кто-то пытался дремать, кто-то вглядывался в темноту… И наверняка мечтал подстрелить хоть одного хохотуна-бультерьера, чтобы отомстить этим подлым страхолюдинам. Я вот лично делал второе. Заодно помогая Кэт, пристроившейся у меня на коленях, делать первое.
Расходники пришлось менять дважды. Что бы тут ни было намешано в воздухе — ресурс скафандра оно обнуляло часа за два-три. Причём поначалу умный костюм ещё пытался делать забор внешней атмосферы… А под конец просто переходил на дыхательную смесь, предупреждая, что её хватит на всего-ничего, а доверять убитым фильтрам точно не стоит.
Мы, может, и забрались бы назад в герметичную палатку… Но неизвестный хищник так и продолжал шляться по округе под хохот лесных уродцев. Подозреваю, напасть ему мешали лишь разведённые костры. Не хотел он связываться с огненным цветком…
