Страж Кодекса. Книга II - Илья Романов
Все они стояли возле двери спальни родителей, которую дед запер после их смерти. Лишь Терентий мог заходить туда, чтобы убраться и привести помещение в порядок. Ни мне, ни тем более Кристине туда входить было нельзя. И я был… согласен с дедом на этот счёт, уважая его желание. Но сейчас, чтобы вернуть его, мне придётся войти внутрь.
Мне не нужно было открывать дверь, я просто прошёл сквозь неё. В комнате, помимо твердо стоявшего и пытающегося не показать слабость отца, присутствовали дед и Павел Морозов. Он лично принимал роды моей матери. Лежа на двухместной кровати, уставшая и вымотанная, она кричала. Белая накидка пропиталась потом, мокрые волосы прилипли к её лбу.
— Тужься, Даша, ещё! — сосредоточенно сказал Морозов.
Она вновь закричала, а я подошёл к деду и встал возле него, молча наблюдая.
— Мы рождаёмся в боли, и уходим вместе с ней, — тихо сказал я.
Старик ничего не ответил, хотя он точно слышал меня. Он неотрывно смотрел на маму, напряжённый, будто струна.
Раздался отблегчённый вздох, а на руках Морозова оказался младенец, которому в следующий миг прилетел шлепок по заднице. А когда это случилось, прозвучал детский крик.
Немного уставший Павел Алексеевич сразу же принялся проводить диагностику. Его рука вспыхнула зелёным цветом жизни, а когда он удостоверился, что всё хорошо, то в комнату залетели его помощницы. Они сразу же начали порхать над младенцем, а мой отец обнимал маму. Впервые я видел у него подобное проявление чувств и улыбнулся. Пусть он и был строг со мной и Кристиной, но лишь внешне. Дед же стоял как вкопанный, пока аккуратно не взял в руки свёрток с младенцем на руках.
— Поздравляю, Петь, у тебя родился внук, — радовался Морозов, улыбаясь.
Старик словно в неверии смотрел на карапуза, и из глаз его потекли слёзы.
— О-отец… В-вы должны дать ему имя… Глава рода… — слабо сказала мама.
Вся спальня погрузилась в тишину, а спустя несколько секунд томительного ожидания он произнёс:
— Дмитрий. Так будут его звать. Белов Дмитрий Борисович. Мой внук и надежда рода.
Узнав о рождении наследника, весь особняк поднялся на уши. Мама улыбнулась, когда ей передали свёрток, а отец что-то шептал ей на ухо. Морозов незаметно достал флягу и накатил, а мой дед всё также стоял на месте и смотрел на младенца.
— Я до сих пор вспоминаю этот момент, — сказал он, будто в пустоту. — Тот день, когда на свет появился Дмитрий, а затем и Кристина. Ты ведь пришёл, чтобы забрать меня? Зря ты принял облик моего внука…
Так старик принял меня за какого-то там ангела, что ли? Или жнеца? Хо…
— Забрать? Ты ошибаешься, — ответил я. Он посмотрел на меня, а в его глазах застыло недоумение. — Я же сказал, старик, что мы ещё повоюем. Так что рано помирать!
Я положил руку на его плечо, и всё помещение вспыхнуло золотым светом. Моя сила Душелова вырвалась на волю, разрывая скорлупу души деда и вырывая его обратно.
— Кха! Ха! — захрипел он, когда мы оба открыли глаза, и сразу же попытался снять с себя кислородную маску.
— Ого, очнулся! Добро пожаловать обратно!
Он скинул маску, закашлялся и взглянул на меня в шоке и неверии.
— К-как? Э-это же был ты? Там, в моём сне⁈
— Ты о чём? — улыбнулся ему. — Я просто пришёл проведать тебя, и ты очнулся.
Разумеется, он не поверил. Но пытать ему меня не дали, ведь в следующий миг аппарат запищал, и внутрь забежали охрана со служанкой. Увидев очнувшегося старика, бойцы сразу же вышли на связь с Иванычем, а девушка убежала внутрь дома и кричала:
— Терентий Филипович! Господин очнулся!
Глава 17
Пробуждение деда, как ожидалось, подняло на уши весь особняк. Терентий чуть ли не первым прибежал в его комнату, но Бордовая молния Ефрема оказалась быстрее, а потому фрак чуть-чуть опоздал. Гвардейцы и слуги радовались, что глава очнулся, а целители Морозовых уже ехали в поместье, чтобы во всём убедиться и удостовериться. Пусть в этом не было нужды, но мешать я не стал. Кристина, кстати, развернула машину с прапором и захотела вернуться, позвонив мне. Прокол с моей стороны, как ни посмотри, но ладно, похер. Один день учёбы пропустит, ничего не случится.
Я не стал задерживаться в особняке и предаваться общей радости. Старик очнулся, и мы поговорим, когда всё уляжется, а пока стоило заняться другими делами.
Кстати о них… Сейчас Захар с улыбкой на лице и сигой в зубах рулил в Волжский. Когда тема о возвращении деда прошла, он заговорил о Ярике. Парень старался, и Иваныч с Ефремом натаскивали его вовсю. Они настолько увлеклись, что мальчишка сейчас отсыпался, выжатый как лимон. Во всяком случае, я не видел, чтобы он проснулся, когда началась вся канитель и забегали слуги. Пусть отдыхает. Его подготовка только началась, да и мне предстояло решить ещё один момент с ним. Парню всего двенадцать, но, по словам наставников, у него проблемы с образованием. Оно и немудрено, ведь он большую часть жизни обитал на улицах, сбегая из приюта. Ефрем с Иванычем дадут ему физическую и боевую подготовку, но мне не нужен тупой Охотник. Нашим образованием занимались лучшие учителя и наставники, обучая наукам и грамоте. Проще говоря, мелкому надо идти в школу. И не в какую-нибудь задрипанную, а нормальную.
Идеальный вариант — Москва, но мы теперь обитаем не в столице, а значит, придётся искать что-то местное…
— Господин, мы на месте, — выбил меня Захар из мыслей.
Машина остановилась возле неприметного трёхэтажного здания, которое при первом взгляде казалось притоном бомжей. На деле же всё это фикция, и всё интересное находилось на нулевом этаже, под землей.
Покинув транспорт, я поднялся к крыльцу по лестнице и, зайдя внутрь, кивнул двум мужикам, что делали вид, будто вышли покурить. Лица их мне были знакомы, ведь эти двое как-то раз приезжали с Машей в наш особняк.
— Добрый день, ваше благородие, — поздоровался один из них.
Он подошёл к электрическому щитку, что находился рядом с деревянным столом, дёрнув рычажок. Я же шёл в сторону открывшихся дверей лифта и, зайдя в кабину, тыкнул загоревшуюся кнопку «-1».
Заиграла хриплая монотонная мелодия, двери закрылись, и лифт тронулся с места.
Не знай я от Маши и Григория всей этой системы, то решил бы, что попал в какой-то шпионский боевик. Конспирация у них, что надо. Как я понял, Витязи заняли всю систему канализаций и подземных убежищ, раскинув целую сеть. Эдакий город под городом. Меньших размеров, конечно, но тоже достойный, если судить по тому, что я видел сейчас.
Укреплённые стальные двери, возле которых стояли вооруженные бойцы, внутри тянулся хорошо освещаемый люминесцентными лампами туннель. Возле стен ровными стопками находились ящики с маркировкой Вооружённых Имперских Сил, а помимо них — различные расходники с сухпайками. Похоже, что я приехал в день поставок, раз народ переносил всё это добро в определённые комнаты. При моём приближении они останавливались, пропускали вперёд, кто с поклоном, кто с кивками, и занимались делами дальше.
Григория я заметил спустя несколько пролётов. Он сам вышел ко мне, держа в руках планшет и что-то объясняя подчинённому.
— Отправь Щукина с Рамазановым и их парнями к Степанычу. Если запахнет жаренным, то парни вытащат мужика. Терять его, как сам понимаешь, Сёма, нам не с руки.
— Понял, командир, сделаю, — кивнул тот, получая приказ, и увидел меня. — Ваше благородие…
— Кгхм, здравствуйте, Дмитрий Борисович, — опомнился Соколов, подняв взгляд от планшета. — Вы прибыли раньше, чем я планировал.
— Мне подождать? — ухмыльнулся я.
— Нет, ни в коем случае, — спохватился он, поняв, что сболтнул не то. — Прошу прощения. Сейчас мысли совсем о другом…
— Да уж я понимаю, — осмотрелся вокруг, подмечая всё больше вооружённых людей, выходящих из комнат. — Ты хотел поговорить. Тут будем беседовать?
Отпустив подчинённого, Григорий повёл меня дальше по коридору, а пока мы шли, я успел увидел несколько казарм-кубриков, столовую и душевые комнаты. Только таблички на дверях, конечно, а не само убранство, но все равно это было похвально. Устроить
