Препод 3 - Александр Олегович Курзанцев
* * *
Третий день мы двигаемся вглубь бескрайнего ледяного пространства. Только снег хрустит под лыжами, да слышится хриплое дыхание размеренно скользящих по снежному насту людей.
Поговорив с морпехами, я выяснил, что толщина снега и льда под нами действительно несколько сотен метров. И от осознания какая пропасть от нас до земли, слегка стало не по себе.
По раскопкам, сотник, которого звали Алекс Траллен, объяснил, что они ищут наиболее близкую к поверхности фонящую древней магией точку, после чего сооружают вертикальный колодец во льду. Спуск и подъём в нём осуществлялся посредством лебёдок и верёвочных лестниц.
Когда я поинтересовался как они эту точку ищут, он показал достаточно простой магический детектор, который, в присутствии сильного магического фона, начинал издавать треск, живо напомнивший мне счётчик Гейгера. Самое интересное, что на мою магию и других магов он не реагировал. Этот момент меня заинтересовал и я потратил несколько часов перед сном, разбираясь что там в магических плетениях местные накрутили. А когда понял, то отдал должное их смекалке. Магия живого существа и магия артефакта не отличаются по своей природе, но, источник магии и манаканалы в теле человека гармонически колеблются, с определённой частотой, а магический источник заложенный в предмет, всегда излучает ровный постоянный фон. Вот этот счётчики и был настроен на некоторую выдержку сигнала, и просто не успевал реагировать на колебания магии человека, хоть её и тоже воспринимал. Весьма простое и элегантное решение, как по мне.
Я впечатлился настолько, что даже организовал вечернее занятие для своих, знакомя с плетением, и долго рассуждая о рационализаторском подходе в магии.
На ночь, к слову, морпехи из саней организовывали подобие вагенбурга, выставляя их кругом и укладывая на борт, полозьями наружу. Внутри устанавливались палатки, а тёплые спальные мешки не давали ночью замёрзнуть. Хотя вылезать из них с утра было то ещё испытание.
Местной живности тоже, пока, не попадалось, но Траллен упоминал, что дальше вглубь мёртвых земель, начинают встречаться разные весьма неприятные зверушки, самой неприятной из которых был ледяной червь. Здоровенная многометровая махина, с пастью способной проглотить человека. Сам сотник, правда, такую не встречал, но слухов от искателей приключений, было много. Однако меня обуял здоровый скепсис, относительно правдивости таких рассказов. Потому, что гигантский червь это, конечно, заслуживающая уважения зверюга, но, как бэ, что эта дрянь жрёт в промежутках между поеданием невезучих приключенцев? Для поддержания биомассы такого объёма нужно жрать целыми днями как не в себя и уж точно ледяная пустошь наименее благоприятное для этого место.
В общем в существовании червя я усомнился. Однако, вслух свои сомнения говорить не стал. Лишь дипломатично заметил, что было бы неплохо на оного червя взглянуть вживую. Чем вызвал суеверное поплёвывание офицера через плечо и стучание по саням.
Да, не выдержав долгого похода на лыжах, студенты и все три надзирательницы перебрались на сани, добавив веса тянущим их морпехам, но те, словно двужильные, и не подумали жаловаться. Лишь я, да упрямо закусивший невидимые удила Бари, продолжали передвигаться на своих двоих.
— Завтра, — внезапно произнёс Алекс, когда мы остановились на очередной привал.
А когда я вопросительно на него взглянул, он достал детектор и я услышал, как тот тихонько, редко, но вполне размеренно, щёлкает.
— Чуть меньше суточного перехода осталось, — пояснил офицер, — там на месте разобьём лагерь, а на следующий день примемся копать.
— Если по карте, это примерно тут? — я развернул свёрнутую трубкой карту континента, ткнув в точку в белой области чуть на восток от границы Тингланда и Траллен, всмотревшись опытным взглядом, кивнул:
— Масштаб слишком мелкий, но да, примерно тут.
— Понятно, — кивнул я задумчиво, пряча карту обратно.
И в который раз подумал, что судьба со мной любит подшутить. Точка была та самая, координаты которой в зашифрованном виде находились на ключе древних. И вот теперь мы идём прямо туда. Интересно, Ясула снова решит, что это результат моего гениального замысла?
Глава 15
Замок Торель, Тингланд
Королевская резиденция
Селестина Ройс, пройдя несколько дверей, отделявших её от тронного зала, остановилась, глядя на короля, который заканчивал очередной приём своих подданных.
Конечно, на почтительном расстоянии от трона стояла не совсем голытьба с улицы, а купцы средней руки, старосты поселений, мелкие рыцари, жаждавшие монаршьего правосудия либо помощи. Более знатные и богатые особы могли испросить и личной встречи, а иные граждане во дворец не допускались.
Кивнув гвардейцам у дверей, женщина отошла в сторону, ожидая окончания аудиенции, скрестив руки на груди. Лениво скользя взглядом по просителям, невольно оценивала каждого из них. Пара безземельных рыцарей, молодых, с только только пробивающимися над губой тонкими усами, явно были в королевском дворце впервые, то и дело касаясь рукояти своих мечей, в попытке побороть волнение. Младшие сыновья дворянских родов, скорее всего. Конь, доспех и меч, вот и всё имущество, да отцовское благословение, стяжать себе славу и титул.
Получается далеко не у всех, но получается.
Ещё одним просителем, был толстый купец, чересчур увешанный драгоценностями. Золотая цепь с крупным камнем, пальцы унизанные перстнями. Судя по всему, он совсем не бедствовал и графиня Вейст не могла представить, что ему ещё требовалось от короля. Венценосный брат женщины слыл в народе человеком справедливым, вот только не все понимали, что справедливость работает в оба конца. И король может принять решение вовсе не в пользу просителя.
Ну а четвёртым был сухой, сморщенный старик, с длинной окладистой бородой, опиравшийся на крепкий узловатый посох. Один из горцев, собственной персоной. Редкая птица. Он даже слегка заинтересовал Селестину. Причина, по которой он пересилил отвращение к большому и шумному городу, явно была не банальной просьбой.
Впрочем, если что-то будет касаться лично её, король обязательно это скажет, а в остальном женщина любопытство проявлять не любила.
Стоило приёму закончится и всем просителям покинуть зал, как король, соскочив с трона, с наслаждением прогнулся в спине, хрустнув позвоночником, махнул рукой графине. Пожаловался:
— Как же это утомляет. Ещё и сидушка жуть какая неудобная.
— Здравствуй, брат, — негромко произнесла Селестина, подходя ближе.
Бросила взгляд на трон, массивный и грубый, предложила:
— Так поменяй.
— Не могу, — вздохнул тот, — сама знаешь, один из символов королевской власти, созданный из кусков обшивки вражеских кораблей разбитых в
