Попаданец в Дракона (СИ) - Бобков Владислав Андреевич

Так и сейчас Синяя с благодарностью за поддержку кинула элементалику несколько косточек, принесенных именно на такой случай. Как Думов смутно подозревал Синяя вполне могла пытаться сманить Игниса на свою сторону.

Впрочем, шансов у неё практически не было.

— Вероятно, наша мать пытается подготовить тебя к будущей жизни, — предположил Лев. — Синие же драконы любят пустыни и степи? Вот она и нашла тебе наиболее подходящего прислужника.

— Это понятно, — вздохнула Синяя, но быстро вернула себе силу духа. — Так или иначе я заставлю её сдаться и стать моей верной прислужницей!

— Повезло вам, — в разговор вступила печальная Латунная. — У тебя, Красный, верный прислужник, а у тебя, Синяя, хитрый. Мне же достался самый глупый! Представляете, она ничего не знает и не умеет! Она просто играла со своими подружками и тратила отцовские сокровища… — окружающие дракончики дружно ахнули. — Как я должна выиграть соревнования, если она бесполезна! Лучше никакого прислужника, чем такой!

— Бесполезная, говоришь? — задумчиво хмыкнул Лев, о чём-то усиленно размышляя. — Забавно, потому что такой она мне не показалась… Точнее, не совсем. В любом случае, напомни мне после посиделок заглянуть к тебе. Надо кое-что будет проверить.

— Конечно, старший брат, — доверчиво кивнула Латунная. — Белый, а как тебе твой прислужник?

— Послушный, — чуть подумав сказал льдистый дракончик. — Молчаливый. Хорошо.

— Мать явно знала, что тебе подойдет. — все засмеялись. Даже Белый и тот немного улыбнулся.

— Кто хочет в «Драконью смерть»? словно из ниоткуда в лапах Синей появилась шахматная доска. — Красный?

— Да черта с два!

— Боишься, что я опять выиграю тебя за три хода? — невинно уточнила Синяя и Лев внезапно увидел красное.

— А ну доставай свою доску, щас я тебе покажу три хода! Теперь-то ты уж точно не сможешь выиграть меня за три сраных хода!

Лев Думов и впрямь сдержал своё обещание.

Он проиграл на шестой ход.

— Грёбанная игра! Будь проклят тот день, когда я её придумал! Уму непостижимо!

Латунная вздохнула и тяжело покачала головой. Её старший брат всегда был для неё огромным авторитетом. Драконья память интересная вещь, позволяющая драконам осознавать себя буквально с самого рождения.

Поэтому юная драконица прекрасно помнила, как отчаянно пыталась пробить столь крепкую и неподдающуюся скорлупу. Она билась из последних сил, когда в её тьму ворвался первый лучик света, аватаром которого стали красные глаза её брата.

Именно он помог ей выбраться. И, казалось, на этом всё и должно было закончиться, но в дальнейшем Латунная стала свидетелем множества раз, когда брат защищал и оберегал её.

Очень скоро Латунная узнала, что подобное поведение совершенно не свойственно цветным драконам. Именно поэтому её старший брат всегда был чем-то надежным и неизменным в её мире.

Именно он связал их семью незримыми, но прочными узами. И повзрослев, Латунная сочла своим долгом помогать ему в этой работе на каждом шагу. Она не знала, почему он решил это сделать, и ей было не интересно.

Латунная никому и никогда этого не говорила, но когда отец предложил ей пойти с ним, то юная драконица осталась лишь из-за Красного. Оставить его здесь одного значило предать всю ту поддержку, что он оказал ей за эти годы.

Помог ли ей хоть раз Доругот? А сколько раз помог брат? И слова о том, что их мать скрывала от отца их местоположения, звучали очень уж странно. Латунная сомневалась, что у их матери есть хоть какая-то возможность что-то скрыть от столь могущественного волшебника, как Доругот.

Но как бы Латунная не уважала брата, иногда он вел себя, словно только-только родившийся вирмлинг!

— Брат, ты же знаешь, что Синяя играет лучше нас всех вместе взятых. Так почему ты всё равно сел с ней играть?

— Потому что если я откажусь, то она победит даже без сражения! И рано или поздно я её всё равно выиграю, вот увидишь! Она расслабиться и тут я её, бац, и выиграю!

— Как скажешь, брат…

Так, за разговорами два вирмлинга и дошли до логова Латунной. В последние годы она стала достаточно самостоятельной, поэтому вместе они оттащили сейф подальше от кареты Льва.

Сама эльфийка нашлась сидящей у сейфа и разглядывающей дорогой, украшенный рубинами и изумрудами кинжал. Заметив подходящих дракончиков, она сделала инстинктивное движение спрятать кинжал, но быстро поняла, что это бесполезно.

— О, ты нашла оружие! — Латунная радостно подошла и больше сосредоточилась на драгоценных камнях, чем лезвии.

— Латунная, — Думов похлопал сестру по кончику хвоста. — Позволь мне немного пошушукаться с твоей прислужницей, один на один.

Эльфийка бросила быстрый взгляд то на Латунную, то на высокого красного дракончика.

— Госпожа, — зачастила Лантис. — Вы уверены, что стоит оставлять меня наедине с вашим братом? Впереди же соревнования, вдруг он…

— О, Тилнерия, — рассмеялась драконица. — Не беспокойся об этом. Я полностью доверяю своему старшему брату! Я пойду, посмотрю йети Белого, а вы пока поговорите!

Сказав это дракоша оставила отчаявшуюся Лантис и Льва наедине.

— Забавная эта штука, полезность, — шипящий голос красного вирмлинга заставил эльфийку ощутимо подпрыгнуть. — Посмотришь на разумного, и кажется, дурак дураком, но внешность бывает обманчива, не так ли?

— Наверное, г-господин. Я всего лишь дочь влиятельного отца. Я мало что знаю о жизни.

Но обходящий её по кругу дракончик словно не замечал её слов, продолжая говорить, как говорил.

— Если же бывает так, что разумный сам делает всё возможное, чтобы его считали дураком, то как в таком случае понять, дурак ли разумный? И отвечая на твой невысказанный вопрос, надо всего лишь спросить у самого себя, а зачем этот разумный притворяется? Чего он хочет добиться?

— Господин, я ничего… А-кх-х-х!

Обходящий эльфийку вирмлинг оказался достаточно близко, чтобы действовать очень быстро.

Хоть высота в холке и достигала лишь одного метра, но вот в длину он был куда больше.

Встав на задние конечности и используя хвост для фиксации, Лев выбросил переднюю лапу и ухватил эльфийку за шею, после чего поднял ту над землёй, заставив Лантис вцепиться в чешую, чтобы не задохнуться.

— Лапа, — Лев сделал движение левой конечностью и всё правильно понявший Игнис перелез на неё и зажегся, окутав пламенем.

— Вот какое дело, прислужница, — доверительно сказал красный дракончик, поднеся горящую левую лапу опасно близко к щеке задёргавшейся эльфийки. — Я очень не люблю, когда меня считают за дурака. И особенно не нравится, когда мне лгут. Как ты думаешь, огромный ожог на щеке помешает ли тебе в будущем состязании?

— Не надо! — прохрипела Лантис, со страхом глядя на бушующий огонь.

— Ах, не надо? Тогда не надо мне врать, ведь ложь и боль взаимосвязаны. Ты понимаешь?

— Да-да!

Эльфийка громко закашлялась, когда лапа дракончика отпустила её горло.

— Итак. Вот моё предположение. Видя наивность и доброту моей сестры, ты решила сыграть с ней в игру. Изобразить себя бесполезной, чтобы в случае твоего побега она не считала тебя стоящей потерей и особенно не искала. Я ничего не пропустил?

— Нет, господин, — прокашлялась эльфийка и теперь на Льва взглянула куда более цепкий взгляд. — Но можно вопрос?

— Давай. — с интересом разрешил Лев.

— Почему вы это делаете? Ведь я та, кто может помешать вам получить камень. Не лучше ли позволить всему идти, как идётся?

— Потому что я не считаю, что даже такой дорогой камень стоит жизни моей младшей сестры. — небрежно сказал страшную для дракона вещь Лев. Но для него Латунная была намного большим сокровищем, чем какой-то там артефакта. — И готов поспорить, что в твоей глупой голове вертелись мысли не только о побеге, не так ли?

Лантис никак на не ответила, но это было и не нужно.

— Возможно, ты планировала убийство моей дорогой сестры и возвращение в свой Серебряный город, да? Ты думала твой отец сумеет защитить тебя от гнева нашей матери? Но, подумала ли ты, что даже если твой город и сможет справиться с одним драконом, то что он будет делать уже с двумя? Ведь у Латунной есть ещё и отец. — Лев с легкой ухмылкой загонял один гвоздь за другим в самоконтроль эльфийки, видя, как рушится её стоицизм.