Волк: лихие 90-е (СИ) - Киров Никита

Поужинали лапшой и остатком пирожков. Света на даче не было, таблетки мы затушили. Посмотрел ещё раз бумаги, которые оставил мне Родионов, Женя понял всё правильно. Сейчас Родионов наверное волосы на себе рвёт, что такой компромат забыл. Его пивзавод за это закопает.

И Фролова тоже. Вот его-то бойцы наверняка нас ищут, чтобы застрелить на месте, а все бумаги сжечь. Может, надо было отдать папку Душману? Не, откуда я знаю, что он хочет. Лучше лично Крюкову в руки.

Было тихо, только комары жужжали. Где-то неподалёку играла музыка, наверное, это дачники слушали перед сном.

— Говорят, не повезёт, если чёрный кот дорогу перейдёт, — пел Валерий Сюткин старую песню.

Вскоре музыка затихла. Женя сидел у прохода, смотрел в сторону дороги.

— Ты поспи, — предложил он. — А я погляжу.

— Давай лучше я, а ты поспи. Ты привычнее, сразу уснёшь. А я ворочаться буду. Лучше понаблюдаю, потом разбужу, как спать захочу.

— Лады.

Женя растянулся на досках, закрылся своей новенькой джинсовкой и захрапел меньше чем за минуту. Но ещё через десять минут я его поднял.

— Приехали? — шёпотом спросил он.

— Да.

Мы заняли позицию у прохода, осторожно глядя на джипы вдали. В свете фар видно людей. Все взрослые мужики, а не молодые наглые спортсмены. На первый взгляд, будто какие-то работяги приехали на рыбалку.

Но среди приехавших машин была синяя нива Душмана, да и его самого видно среди других. Вот среди них он смотрелся своим. Если бы не калаши в руках у каждого «работяги», точно бы спутал их с рыбаками.

— Душман своих афганцев подтянул, — прошептал Женя. — Серьёзно он обозлился.

— Угу. Другие места значит обыскали. Но всё равно рыщут рядом с городом.

— Тихо сидим.

Это явно все бывшие военные, а не простые бандиты. Таких автоматной очередью не напугаешь. Они осторожно осматривали дачи, искали машину, но и не беспокоили обычных дачников. Иногда только спрашивали тех, кто не спал. Хорошо, что мы не ехали у всех на виду, нас не видели. Не должны были видеть, но бывает всякое.

Один раз прошли мимо нашего участка, я слышал шелест травы. Двое с калашами, оглядели двор, пошли дальше, переговариваясь по ручным рациям. Я не расслаблялся, вдруг уловка. Женя залёг с автоматом, будто чего-то ожидал.

Они пока ещё не наткнулись на машину, что радовало. Но искали основательно, даже разглядывали следы, светя фонариком. Явились бы днём, наверняка бы уже нашли Луазик. Но заросли крапивы спасали, никто не хотел туда лезть по темноте.

— Подкрепление к ним едет, — очень тихо шепнул Женя.

Я и сам видел. С громким рёвом и с включёнными фарами дальнего света в нашу сторона быстро неслась машина. Этот чёрный БМВ совсем не подходил для таких дорог. Я очень внимательно смотрел, как из неё вылезло несколько крепких телохранителей, а среди них…

— Крюков? — Женя удивился. — А ему то что надо?

Лично захотел нас прибить? Нет, тут что-то другое. В сумерках лица не видно, но это он. Движения нервные, будто выпил. Душман тем временем что-то сказал в рацию, и его боевая группа отходила на исходную позицию.

— Решили, что не нашли, — предположил Женя.

А Крюков вышел вперёд.

— Волков! — взревел он изо всех сил. — Выходи! Ты где-то здесь, тебя видели! Кто эта падла⁈ Ты же знаешь! Скажи мне!

— О ком он? — удивился Женя.

А я уже догадывался, кого он может искать. И почему.

Глава 17

— Чего ему надо? — Женя держал автомат нацеленным в сторону приехавших машин. Указательный палец приподнят, чтобы не лежал на спусковом крючке.

— Я догадываюсь, — я подтянул к себе папку с бумагами Родионова. — Поговорить мне с ним надо.

— Точно, Волк? Уверен?

— Нет. А ты сиди здесь, можешь меня прикрывать, они тебя не увидят.

— Я не догоняю, — он смотрел то на меня, то туда, где стояли машины с включёнными фарами. — Кого он ищет? Или стой, — Женя замер. — Неужели его?

— Да. Жди здесь.

Я медленно протиснулся в проход и спустился по иссохшей приставной лестнице, которая опасно поскрипывала. Меня заметили, но стрелять не стали, только заговорили. Крюков решительно пошёл в мою сторону через заросли травы и кустов, Душман торопился следом.

Встретились уже за пределами дачного дворика. Обычно аккуратный Крюков выглядел иначе — волосы растрёпаны, рубашка не застёгнута, на рукаве серого пиджака след от грязи. Он шумно дышал через нос. Злой, как чёрт.

— Ты знаешь же, Волков, — тихо сказал он. — Знаешь, кто эта падла.

— Знаю.

Этим же вечером в Новозаводске

— Да не голоси ты, Витя, — Крюков держал телефон и морщился. — Всё я понял… Всё, говорю! Я Душмана отправлю, раз сам не можешь.

Крюков положил трубку на аппарат и устало вздохнул. Он только что выслушал представителя компании мобильной связи, которая хотела поставить первую в городе сотовую вышку, а потом ещё Фрол позвонил со своими проблемами.

— Короче, Николаич, — он посмотрел на Душмана, который сидел за столом и разгадывал кроссворд. — Этот Волков, деятель, который вчера здесь выступал про новые времена… кинуть он нас хотел, разберись с ним. И Фролу позвони, узнай детали, а мне некогда.

— Понял, Иваныч, — Душман поднялся. — Мы быстренько, парней только возьму.

— Бери кого хочешь.

Крюков подошёл к вешалке взять серый пиджак. Дел сегодня ещё полно, хоть и пятница. Надо будет поужинать с мэром и советником губернатора, который сегодня приехал с проверкой социальной программы, а на деле будет бухать все выходные в сауне. А хотел же обсудить с ними новый спортзал и как его подать избирателям. Ну, а теперь-то какой смысл?

Он вышел из кабинета и посмотрел на секретаршу, потирающую уставшие от монитора глаза.

— Позвони моим, Катя — сказал Крюков. — Верке и Машке, я заеду за ними сейчас. Пусть сразу красятся, чтобы я не ждал. И домой можешь идти на выходные.

— Вера Павловна только что звонила, — секретарша глянула в свои записи. — Спросила, не у нас ли Маша. Вы просто не велели вас беспокоить…

— А где она? — он почесал затылок и заглянул в свой кабинет, но Душман уже ушёл. — Была здесь?

— Я её сегодня не видела.

— Катается, наверное, по городу, она это любит. Ну пусть потом не жалуется, что я её не взял в ресторан с собой. Я поехал.

Маша Крюкова уселась на водительское сидение красного Опеля Вектра, который ей подарил брат на день рождения.

— Да я сама доеду, Лёша, — сказала она, пристёгивая ремень. — А ты иди, чего мучаешься?

У её водителя и телохранителя Алексея сегодня с утра болел зуб. Лысый амбал в красном пиджаке мучительно дышал и терпел, но к вечеру ему стало совсем невмоготу.

— Мне Игорь Иваныч голову оторвёт, — прогудел он, прижимая руки к лицу. — Если я вас оставлю, точно оторвёт.

— Ничего не будет, — Маша улыбнулась. — Вот, пока они работают. А то будешь до понедельника терпеть.

— А вдруг что случится?

— Ну сам подумай, кто в этом городе даже подумать посмеет, чтобы тронуть сестру Игоря Крюкова? Не смеши меня, Лёша.

Они стояли у входа в частную стоматологическую клинику на севере города. Те, кто побогаче, предпочитали делать зубы в других местах, но если было срочно, ехали сюда.

Здоровяк Лёша шумно выдохнул, стоматологов он боялся больше, чем Крюкова, но боль уже невозможно было терпеть. Он медленно пошёл туда, держась за щёку.

Маша усмехнулась и включила магнитолу.

— Помоги, помоги, я солдат своей любви, — раздавался старый хит группы А’Студио.

Маша поехала домой, чтобы успеть переодеться к сегодняшнему ужину, и тихо подпевала. При охраннике это делать она стеснялась. Но на трассе вокруг города, у самого железнодорожного переезда, машина вдруг начала странно скрипеть и стучать. Маша свернула к покрытой песком обочине.

— Ну чего тебе надо? — она вылезла наружу и открыла капот. — Нормально же всё было.