Издатель - Валерий Гуров
— Ой ой ой, как же теперь Изауре быть.
Сивый думал недолго и ещё через пятнадцать минут послал в типографию «Коммунист» свой запрос на расчёт.
«Поживём — увидим, что насчитают», — заключил Борис Дмитриевич, бросая письмо в конверт и облизывая его краешек для запаковки.
Нерешённой по прежнему оставалась ещё одна задача — чтобы собрать, обработать, подготовить к выдаче такое количество заказов, требовалось немало свободных рук.
«По сути целая редакция понадобиться. И не только сейчас, но и в дальнейшем», — размышлял Борис Дмитриевич. — «Желательно тех, кому не придётся платить по первой заработную плату».
Тут то и Сивому предложение, услышанное от Машки сразу вспомнилось. Ну когда эта оторва предложила посетить Боре кружок литераторов в «Волне», пытаясь наставить его на правильный путь.
Ну а следом Борис Дмитриевич уже звонил Бондарихи, дабы справится — в какое время и по какому адресу состоится данная встреча литературного кружка в составе почитателей таланта Мандельштама.
— Да, Маш. Образумился я. Прости, извини такого дурака, куда идти то на вашу встречу? Я обязательно туда приду, — говорил он.
Машка простила, ну и назвала адрес — встречу предполагалось провести уже сегодня вечером.
«Успел».
Ну а пока других дел у Сивого оставалось невпроворот. Он собрал предзаказы, разложил по книгам листки с саммори и сложил все на телегу. Брать раскладушку на этот раз не стал.
В начале четвёртого Борис Дмитриевич выдвинулся из дома и потопал к проходной местного завода. Предзаказы раздать.
Глава 14
«Хочу в 90-е
Назад к бандитам
Бритые головы
Яйца небриты
Бубль-гумм килограммами
Сникерс вагонами
Малиновый пиджак
И все дальше от дома ты».
Песня исполнителя Барто.
С Ленкой встретились без двадцати четыре у проходной. Семейка судя по всему очень боялась опоздать и Борис Дмитриевич предположил, что его бывшая однокурсница пришла сильно заранее назначенного времени. По крайней мере, на момент когда Сивый подошёл к проходной, девчонка уже кемарила на лавочке, положив на руку подбородок и закрыв глаза. Рядом на газетке лежали лушпайки тыквенных семечек и совсем небольшой томик поэзии Александра Блока.
«Не удивлюсь, что она здесь торчит с тех самых пор, как мы разошлись по утру».
Далее поспать у Семейки не вышло — телега Тамары Семёновны, гружённая раскладушкой и книгами, громыхала так, что мертвого из могилы поднимет. Ленка мигом проснулась, вскочила, сгребла лушпайки тыквенных семечек и отправила в мусорное ведро рядом с лавкой. Кстати лавка сама была без спинки и неплохо бы подошла в качестве прилавка. Далековато конечно от проходной, в закуток надо заходить, но себе на ус Борис Дмитриевич информацию намотал. Глядишь пригодится.
Следом Семейка захлопала в ладоши при виде Сивого с трудом катящего тяжеленную телегу, а ещё правое колёсико буксовало то и дело заедая.
«Почувствуй себя карабахским ишаком», — подумал Борис Дмитриевич, в очередной раз выправляя телегу.
— Ну вот дождалась тебя!
— Мы ж на без двадцати четыре договаривались, Лен, — буркнул Сивый, останавливая телегу.
— Не люблю опаздывать, я здесь с трёх, — захихикала она.
Борису Дмитриевич однако не до смеха было. Тягать телегу с книгами и раскладушкой на своём горбу в нынешнем тщедушном теле виделось крайне проблематичным занятием. Сивый аж весь испариной покрылся, рубашка насквозь мокрая. Ленку это не смутило не сколько. Она подбежала к Боре и обняла, чмокнув в щеку, чуть привстав на цыпочки. У Зяблика тело мелкое, а Семейка так вообще миниатюрная кнопка, парочка прям. Обычно вот такие обнимашки при приветствии делают, а они уже сегодня виделись вроде как. Впрочем, отказывать себе в удовольствии обняться с девчоночкой Борис Дмитриевич не стал, пусть и в голове у него крепко засела другая бывшая однокурсница — Машка Бондарь. Ну и никах из головы не вылезала. Но там с ростом бондарихи и ее данными подиумной манекенщицы, на цыпочки уже пришлось бы подниматься самому Боре.
— Ну что, Ленчик, у нас с тобой есть ровно полчаса чтобы разложиться, организоваться, — заявил Сивый. — В десять минут пятого народ с завода выходить начнёт.
Ленка внушительно кивнула.
— Все успеем. На этот счёт даже не переживай! Я все продумала.
Начали раскладываться.
Борис Дмитриевич матюкаясь в губу и шипя через стиснутые зубы, снял раскладушку с телеги, едва не уронив. Разложил, накрыл поверху шторой. Машка вытащила список, тот самый, который составила накануне вместо убогого помятого листка Бориса Дмитриевича. Начали сверяться. Сивый вытащил первую книгу, положил на раскладушку, ну и потянулся за второй, когда бывшая однокурсница его остановила.
— Не, давай по другому делать будем? — предложила она.
— А что тебе не нравится? — удивился Борис Дмитриевич.
— Я же сказала, что все продумала заранее. Смотри сюда!
Она достала три стопочки аккуратно нарезанных бумажных квадратиков, с нумерацией от одного. Борис Дмитриевич задумку понял не сразу, поэтому уточнил. Он всегда когда непонятно предпочитал задавать вопросы. Стыдно не не знать, стыдно не спросить. Жизнь научила не стесняться. Стеснительные они как обиженные из известной поговорки.
— Это что у тебя такое?
— Хочу, чтобы выдача прошла без сучка и задоринки. Вот сюда смотри.
Ленка сунула Сивому список в лицо. Тыкнула пальцем в столбец с фамилиями, теперь возле каждой фамилии значилась цифра.
— Леонов Сергей., — пояснила она. — Одиссея капитана Блада и Хроники заказаны. Первый номер у нас идёт.
Она аккуратно положила листок с номером «1» на пухленькую книгу Рафаэля Сабатини издания «Правды» 1984 года. Это книженция у Тамары Семёновны в домашней библиотеки имелась. Оттуда и попала на раскладушку со вложенным внутрь саммари.
— Подойдёт Сергей Леонов, попросит Рафаэля Сабатини, а нам уже искать не надо ничего — номер 1 есть, заранее подготовлен и мы по нему выдавать будем. Ну и названия тоже все расставлены по алфавиту. Для удобства.
— Молодец, — похвалил бывшую однокурсницу Сивый. — Другие стопки тебе зачем?
— Ну как зачем, мы когда очередные предзаказы принимать будем, то сразу номер заказа будем присваивать. И человеку вот такой листок отдавать. Один покупателю, а второй продавцу. Отчётность это.
Семейка просияла, видя, что ее задумка Сивому пришлась по душе.
— Моему папе наш сосед по гаражу рассказал, что тебе в
