Подарок Нави. Страж для Снежинки
Прошло еще полчаса, а меня все не отпускали. Я зевала, как лев в зоопарке и клевала носом, как курица.
- Посадил дед печень… Выросла печень большая – пребольшая… Стал дед лямку тянуть. Но в врачу ни-ни…. - зевнула я. Парчовая подушка соблазняла меня похлеще красавца, лежавшего на ней. О, эти нежные изгибы…. Вот прямо хочется взять и лечь на нее, укрывшись одеялом и захрапеть пьяным сурком, до самого утра.
- ... цепляется, значит, дедка за жизнь, бабка за дедку, ибо всю жизнь вместе прожили, внучка за дедов домик, Жучка за грудь внучки, ибо холодно и страшно, - продолжала я монотонным голосом. – Реаниматолог тянет дедку с того света, потянет, а вытянуть не может… Собрались, значит, врачи, как потянули, так и вытянули дедку с того света. А он уже там со своим прадедом за руку здоровался. А тем временем внучка бежала, хвостиком завещание подмахнула, мечты о дедовой трешке у половины семьи упали и разбились. Мать плачет, дед плачет, баба плачет, а в соседи кудкудахчут.
Я мужественно продолжала другие веселые истории из медицинской практики.
- Жили – были дед и баба, и была у них дурочка рядом, - зевнула я, борясь со сном. – Советы разные полезные давала, как лечиться по - народному. Дешево, больно и сердито. То подорожник всей семьей пили от кариеса, то мазью «Звездочка» микробов в пупке убивали. То молотком иммунитет точечно будили. И вот однажды в процессе самолечения снесла бабушка яичко. А хирургам потом пришивать…
Я снова угрожаще зевнула, видя, что Снежич спать не собирается.
- Может, тебя покачать? – спросила я, упираясь руками в его плечо и толкая его. – А-а-а-а-а! А-а-а-а! Спи глазок, спи другой, спи мозжечок…
Я опомнилась, когда поняла, что лежу на кровати. Приоткрыв один сонный глаз, я увидела руку, которая тянется ко мне.
- Баю-баюшки-баю… - пробухтела я в подушку, - Если тронешь, а я убью…
Рука задумалась, делая вид, что не собиралась ничего такого делать, как вдруг снова продолжила свой путь ко мне, а потом по мне.
- Буду зверски убивать, чтобы потом кровь вытирать…
Рука отдернулась. Мой глаз косился на нее, но пошевелиться я не могла.
Стоило мне снова задремать, как я почувствовала, что рука уже лежит на мне.
- Чтобы ты потом молчок, кляп засуну тебе в рот, - пробухтела я, видя, как рука возвращается на одеяло. Но стоило мне прикрыть глаз, как она снова лежала на мне.
- Придет серенький волчок, охренеет и уйдет… -допела я, зыркнув на руку.
- Он с детства у нас темноты боится, - заботливо произнес Леший.
- А нужно меня, - ответила я, допевая колыбельную. – После смены трудовой не дружу я с головой!
