Время олимпийских рекордов (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович

***

К сожалению, я связался не с теми людьми, которые просто принимают отказы. Ночью в воскресенье, я проснулся от движения холодного воздуха в комнате и тут же скатился с кровати, сжимая в руке титановую явару, которая лежала всегда рядом на тумбочке. Нападавших было двое, все в лохматом камуфляже с закрытыми лицами масками, и они молча набросились на меня. Я мгновенно понял, что мне до их уровня рукопашной, как до луны пешком, противники оказались какого-то запредельного уровня подготовки, так что я стал орать, и отступать, отбиваясь предметами, что были под рукой.

Было странно, что на мои крики хоть и в полупустом офицерском общежитии, но никто не прибежал, а двое нападавших усилили натиск и вскоре сбили меня с ног и град ударов обрушился на голову, погружая в беспамятство.

Очнулся я в каком-то глухом помещении в абсолютной тишине, лишь лампочка в защитном кожухе ярко горела впереди, слепя меня. Пошевелившись, я понял, что сижу полностью голым, на холодном стуле и крепко привязанным к нему. Причём стул хоть и шевелился, но был таким тяжёлым, что было весьма затруднительно его пошевелить.

Попытки развязаться также не дали результата, поэтому я застыл, успокаивая панику и приводя мысли в порядок.

— «Это явно кто-то из профессионалов, — задумался я, — только вот кто? Мои инструкторы за то, что не явился? Какой-то слишком жёсткий вариант. Кто ещё? Пень? Вот тут я крепко призадумался, ведь да, с тех самых соревнований в Киеве, больше от него подлянок не было, поэтому вполне вероятно, что его руки дотянулись до меня и в Москве».

— «Но в любом случае, ни в чём я сам сознаваться не собираюсь, — решил я про себя, — пусть сами спрашивают».

В конце дня мне принесли поесть: алюминиевая кружка с водой и гречневая каша в миске с куском хлеба. Всю ночь проклятая лампочка светила мне в глаза, мешая спать, так что забылся уже под утро. Разбудили меня открывающаяся дверь и человек в полевой форме сотрудника КГБ. Он прошёл внутрь и остановился передо мной.

— Ну что Добряшов, будешь говорить?

— Буду, — согласился я.

— Ну тогда рассказывай с самого начала.

— Уверены? — удивился я, — рассказ долгим будет.

— Давай говори, а я сам решу, — его лицо было слабо мне видно из-за яркой лампы, но я его точно никогда раньше не видел.

— Ну хорошо. В общем примерно тринадцать миллиардов лет назад наша вселенная находилась в сингулярном покое, но, когда масса этого упорядоченного вещества преодолела критический порог, произошёл Большой взрыв. Считается именно с этого момента произошло расширение Вселенной и образование многих существующих галактик и звёзд, — начал я объяснять ему азы. Хватило его ненадолго, подойдя ко мне, он хлёстко ударил мне пощёчину, разбив губы.

— Остряк? Люблю шутников, — заявил он мне, и выйдя из комнаты вскоре вернулся с двумя подручными, который втащили резиновый шланг. Мне на голову набросили холщовый мешок, стул опустили вместе со мной назад и налицо стали лить холодную воду. Она заливала нос, глаза, причём голову мне зафиксировали так, что я не мог увернуться от неё. Вскоре, от недостатка воздуха, я стал захлёбываться, а вода всё лилась и лилась, попадая в лёгкие. Мысли о смерти пришли, но почему-то они мне казались даже хорошими, поскольку её я не боялся, умерев один раз, второй почему-то значительно спокойнее начинаешь всё воспринимать.

Когда я стал кашлять, поток воды прекратился, а меня опустили вниз, чтобы я смог откашлять попавшую в меня воду. Мешок с головы сняли и стоявший передо мной КГБ-ник спросил.

— Продолжим рассказ?

— К-конечно, — выплюнул я на пол последнюю воду и продолжил.

— Таким образом геологическая история Земли разделилась на Докембрий и Фанерозойский эон. Которые в свою очередь делятся на периоды. Вам подробно о них рассказать или основное?

Он повернулся и вышел, подручные забрав всё, ушли вслед за ним.

***

Военный пройдя по коридору зашёл в комнату, смежную с той, в какой находился подросток. Сняв фуражку и вытер платком вспотевшее лицо, он обратился к задумчивым людям в балаклавах и двум генералам.

— А вы точно уверены, что он простой советский гражданин?

— Ну, прошлый раз была версия, что его инопланетяне прислали к нам на Землю, — задумчиво ответил генерал КГБ, — или американцы. Но я с удовольствием выслушаю новую версию от вас.

— Недавно призванный в армию солдат, должен был уже на первые сутки умолять отпустить его к маме, обещая рассказать всё, что знает. После пытки водой, начинают колоться самые нестойкие наши курсанты, — проверяющий покачал головой, — я же не увидел у него во взгляде даже грамма страха, такое чувство, что он рад умереть.

— И что же нам делать? — генерал повернулся к стоящим рядом инструкторам.

— Проверку решило провести Первое управление, — те в свою очередь повернулись к генералу Мортину, — ему и решать.

— Запускайте его по коду Альфа-2, — неожиданно произнёс тот.

— Товарищ генерал — это перебор, — не согласился с ним проверяющий, — вы же только проверить хотели его на стойкость и поспрашивать про слишком уж невероятное поведение на приёме у американского посла. Я не хочу прогонять парня по выпускной программе наших студентов.

— Да, Фёдор Константинович, — поморщился второй генерал, — тоже думаю, что это перебор. Можем сломать хорошего парня.

— Нам нужно точно знать, не шпион ли он, а также может ли он выполнять небольшие поручения для нас в Мексике и не только там. К тому же, нужно его проверить насчёт той тёмной истории, когда он, не моргнув глазом, искалечил больше двадцати сверстников в Ленинакане.

— Там как раз нет ничего тёмного, мы запросили местный отдел, они ответили какими-то отписками, пришлось туда отправить комиссию, — сообщил ему товарищ Белый, — уже на второй день надавив на кого нужно, они узнали всю правду. Очень неприятная история для местных партийных органов, надо сказать. Результаты проверки отправили лично Юрию Владимировичу, он будет принимать решение, что делать с этой информацией дальше.

— Нас с ней ознакомят? — хмуро поинтересовался генерал из Первого главного управления.

— Нет конечно, — хмыкнул генерал из Третьего, — это не ваш профиль. Всё что вам нужно знать, парень повёл себя там выше всяких похвал.

— И это возвращает нас опять к Добряшову, — напомнил проверяющий, ради чего они тут собрались.

— Фёдор Константинович? Вы же лично знаете Ваню, он встречался с вашей дочерью. Может ему уже хватит? — спросил товарищ Белый, не понимая причин такого сильного интереса Первого главного управления к простому спортсмену.

— Главное не трогайте ноги, — произнес Мортин, — запускайте его по Альфа-2.

***

Гул сирены, раздался тогда, когда я бессильно уронил голову на грудь, и тут же включилось яркое освещение. Проклятых ламп оказалось не одна, а четыре, так что уже сутки я не мог заснуть и всё это на фоне отсутствия еды, а также вопросов КГБ-ника о том, кто меня заслал в СССР, чей я шпион и прочее. Если он думал, меня огорчает недоверие органов, то слегка ошибся, я наоборот только обрадовался, поняв, что похищение не имеет отношение к Пню и его покровителям. Вопросы задавались из области, что меня подозревают в шпионаже, а это была полная хрень, так что я надеялся, что кто-то из тренеров или КГБ заинтересуется, куда это пропал их лучший спринтер и они найдут меня раньше, чем меня тут укокошат.

Уверенность эта сильно поколебалась, когда ночью вторых суток пришли два новых допрашивающих, с закрытыми лицами, которые стали сильно избивать меня, в отличие от первого комитетчика и спрашивать, что мне ещё известно о деле школы-интерната, где я учился. Вот тут по-настоящему стало страшно, видимо шутки кончались, и они перешли к настоящим допросам. С этими было по-настоящему тяжело, но я говорил, что всё что знаю сказал Арапову, они не верили и продолжали бить, причём не по лицу и рукам, а спине, пяткам и груди, видимо боялись оставлять следы. Под конец, ничего не добившись от меня и пригрозив убить чуть позже, они ушли, а под утро заявился снова тот допрашивающий, который опять завёл шарманку про шпионаж.