Al1618 - Мечты — сбываются!
Так, что-то лучше не стало — теперь он уже целиком стал «как маков цвет» (интересно, какой это на самом деле?), а такие скачки давления в его возрасте лишнее. Пытаюсь свернуть тему.
— Вот видишь — обычаи дело тонкое, а незнание их порой и опасно. Так что давай, расскажешь еще о придворном этикете — а то вдруг я на прием базилевса, да еще не в клетке, попаду?
Но этого естествоиспытателя просто так не собьешь.
— А почему столь простой жест столь глубокий смысл имеет?
— Не знаю… Думаю что из-за перепонок, очень нежные они и чувствительные, а если повредить заживают очень плохо и долго. Позволить прикоснуться к ним — проявление полного доверия, да и кровь это волнует сильно.
Опять смутился, но продолжает гнуть свое. Причем потихоньку заводясь.
— Да и как можно просто так соединяться в пары — без любви, без родительского повеления, без благословления свыше. Грех ведь это!
Тут уже оскаливаюсь я, различия — не повод для осуждения. Потому считаю себя в праве на встречный выпад.
— Так все же «по любви» или «по родительскому повелению»?
Удар надо сказать очень жесткий — сама природа требует свободы выбора в этом вопросе, и попрание ее не может не вызвать у любого внутреннего протеста. Назарий смущается и, отводя глаза, начинает мне бормотать официальную легенду: про пылкость молодости не способную ясно оценивать последствия своих действий, про твердость семейных интересов которые есть более твердый фундамент для семьи, чем переменчивость чувств. Прерываю этот поток пропаганды простым вопросом:
— А ты сам в свое время, что об этом думал?
— Я противился воле родителей моих и впал грех непочтительности. Ничего хорошего из этого не вышло. — Взгляд прямой, в глубине — боль, но надо все же идти до конца.
— Ничего хорошего и выйти не могло, редко когда воля человека может переломить обычаи, но в том ли грех? Господь дал человеку то, что не имеет никто более — свободу выбора, право самому выбирать свой путь и нести ответственность, за свой выбор. Не есть ли лишение человека свободы выбора другими людьми, будь это хоть родитель, хоть сам базилевс, грехом величайшим? Да и просто, каково отдать любимую дочь неверному на поругание, просто ради политической выгоды — достойный ли поступок? Ведь даже принявший такой «дар» презирал дарящего и не внял его просьбам, когда он в другой раз молил о помощи…
Так, а вот теперь давление у нас низкое, а дыхание поверхностное — намек на Феодору, дочь базилевса Иоанна, ударил слишком сильно, дело-то совсем недавнее. Надо поскорее переводить стрелки.
— К тому же «любовь» в вашей речи слишком неоднозначное понятие, одно слово значит и крайнюю преданность с самопожертвованием, и склонность к вкусному блюду. Кстати — давай поедим, уже можно.
В процессе еды удалось более-менее привести в порядок собственные мысли, а Назарий так вообще пришел в благостное расположение духа. Отмечаю на будущее — надо обсуждать все конфликтные вопросы только после еды. Я же мысленно костерила себя на все корки, взявшись обсуждать и осуждать чужие обычаи, я оставила «незамеченным» бревно в собственном глазу, здоровое такое бревнышко — не всякий кран поднимет. Нет, точно надо уходить от этой темы и подальше.
— Собственно для обозначения чувств между супругами, да и просто людьми в нашем языке есть порядка тридцати слов-символов, описывающих разные случаи — от чисто телесной страсти, до духовного единения плотскими отношениями возможно и несвязанными. Так что об отсутствии любви речи не идет, и тем более — об неразборчивости.
— Люди, конечно, все разные и выбор у каждого свой, тут можно говорить только о себе. А если меня попытается «ухватить за шкуру» тот, кого я не люблю, то в дальнейшем все будет зависеть от его настойчивости и везенья. Если разозлит сильно, то в полном соответствии с обычаями, — загоню на дерево, а потом — залезу следом и стряхну вниз, чтобы задать хорошую трепку. Если разозлит очень сильно — буду сидеть под деревом и ждать, пока сам свалится.
— Но ведь мужчина сильней?
— Да, где-то на треть, но я буду злее. Да и отбиваться в такой ситуации будет только недоумок, ошибся — прими трепку. Попробуй права качать и вообще останешься без подруги до конца дней, кому нужен тот, кто неспособен понимать? А стойко приняв последствия можно пробудить если не интерес, то уважение.
— Но ведь пользуясь преимуществом в силе, он может просто, эээ… «посмеяться»?
Ну и вопрос, из серии «мама, а почему луну нельзя съесть?». Лихорадочно пытаюсь найти понятное объяснение.
— А вот ты посмотри на меня, я такая вроде мягкая и пушистая, но все же, — становлюсь в «позу угрозы» выпустив все десять когтей и оскалившись обеими челюстями. Проняло.
— Вот и представь, что тебе взбрело в голову взять такое «счастье» против его воли. И пусть у тебя такие же когти и зубы, да и силы немного больше — думаю понятно, что такое намерение означает нешуточную схватку, даже победив в которой… Не исключено что «посмеяться» будет просто нечем, или будет не до того. Да и труп — не самый отзывчивый партнер…
— Дьявол может склонить человека и на более страшные проступки.
Ну и как ему рассказывать про раннюю диагностику психических заболеваний? Если тут сама болезнь называется «одержимостью», а больных — держат в цепях, как преступников…
— Для этого должна быть склонность самого человека и обстоятельства, делающие преступление возможным. Отсутствие возможностей, хотя бы в виде страха неотвратимой кары, ставит неодолимый барьер даже для самых дурных наклонностей. Но ведь есть еще и природа человека: вот мы сейчас вдвоем, на дни перехода вокруг нет никого, на меня не распространяются никакие законы ваших владык, как и запреты отцов церкви. Более того — любое причинённое мне зло многие оправдают. Следует ли мне молить господа о защите каждый раз ложась спать, а то и бежать отсюда безоглядно, предпочитая смерть в пустыне бесчестию и смерти здесь? Думаю, не будь у меня когтей и зубов — такая опасность все равно не была бы намного больше.
— Ничто не может укрыться от взгляда Господа, даже лихие мысли, а уж за деяния он воздает полной мерой. Но ты права — люди разные, да и один и тот же человек способен меняться. К тому же принудить женщину помимо силы, может просто потребность в защите или потребность в телесных благах.
— Мы живем тесными общинами — кланами. Людей в клане, как правило, не много — до тысячи, обычно — около трех-четырех сотен. Это достаточно чтобы каждый знал все и обо всех, скрыть кривые мысли или одержимость сложно невероятно, обычно первые же проявления приводят всеобщему вниманию и вовремя исправляются целителем. Клан считает людей своих высочайшей ценностью по тому ни женщина, ни мужчина, а тем более — ребенок не будут знать в нем никакой нужды. С общей же бедой всегда можно справиться сообща, самим или приняв помощь соседей.
— Но тогда есть возможность усобицы или произвола властителя.
— Усобиц не то чтобы совсем не бывает, но на их пути стоит стремления людей договариваться ради общего блага, а также — большая подвижность молодежи. До двух третей выросших уходят из клана, путешествуют в поисках места, что больше им по нраву, это сильно обновляет кровь. И препятствует розни — как враждовать, если против тебя окажется собственная дочь? Договариваться проще.
— Что до произвола главы клана, то без нее никак, и все на нее согласны — глава клана волен распоряжаться всеми в плоть до жизни, мы ведь не в эдемском саду живем — выжить в одиночку или малой семьей, вне клана невозможно даже в мое время. Несогласные с этим произволом могут уйти в любой другой клан — пришлый может жить в нем месяц, не подчиняясь никому, чтобы свободно решить остаться или идти дальше. Так что глава не нравящийся своим детям — быстро останется в одиночестве. Но обычно такого не случается — бросить вызов за лидерство в клане может кто угодно и в любой момент. Результат же зависит не столько от силы, сколько от числа тех, кто согласен с вызвавшим.
— Но ведь есть богатства земли…
— Посмотри вокруг, где мы сейчас? И посмотри на нас — есть ли у нас в чем нужда? Были б руки желающие трудиться и голова, не растерявшая опыт предков — устроится без нужды можно даже в таком гиблом месте, природные потребности человека на самом деле невелики. А ведь мы к тому же богаты — далеко не каждый владыка имеет столько перлов или может позволить себе носить пурпур, не говоря уже о такой вкусной еде просто потому, что она только что поймана и приправлена усталостью от труда.
— Но властитель может себе все это получить стоит ему только захотеть.
— А вот на этом и базируется власть, властитель по сути — питается объедками, то что не смог или не захотел съесть рыбак он отдаст чтобы не умер с голоду тот кто над ним властвует, потому как если рыбаку помимо рыбалки заниматься еще и написанием бумаг, то он не будет счастлив. Тоже можно сказать о дехканине, ремесленнике, купце — такой порядок естественен и не вызывает противодействия в природе человека. Те, кто создают богатства, согласны делиться ими с теми, кто живет по призванию — властителями, учителями, воинами. Но все это — в идеальном государстве, и в цивилизованных странах.
