Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – король-консорт
Я и выказывал несколько часов, правда, днем. Надо было тогда же и выехать, не стоило оставаться на ночь, не сдержался. Франку винить нельзя, это ясно. Все, что делает женщина, – это заслуга или вина мужчины. Я виноват, виноват…
Как же приятно каяться в таком, почему-то это больше похоже на хвастовство, чем на раскаяние?
Глава 7
Еще из Ричардвилля я послал в Фоссано гонцов с сообщением, что очень тороплюсь и не могу навестить в его дворце своего короля, великолепного и благороднейшего Барбароссу, потому прошу встречи на границе Турнедо и Фоссано, там как раз на границе есть удивительно красивый замок Орлиный Клык, хотя вообще-то у орлов только когти и клювы, но клык так клык, древние были умнее, это все знают.
Назвал я его нарочито, подчеркивая, что после раздела Турнедо к Фоссано отошли значительные земли, теперь принадлежат королю Барбароссе, а замок Орлиный Клык, что был в глубине земель Турнедо, теперь оказался на границе с разросшимся за счет его земель Фоссано.
За то время, пока я маялся дурью и всячески оттягивал неприятный разговор, то давая втянуть себя в долгие дискуссии о роли и положении Великой Улагорнии, то побывал в наиболее важных местах нового королевства и указал, что строить и как строить, Великая и Непобедимая быстрыми маршами продолжала двигаться на юг.
Когда я занимался спасением шкуры молодого барона Джильберта, армия прошла через Турнедо вдоль границы с Шателленом, но не переходя, это я указал строго, и сейчас я несся наперерез передовым отрядам конницы, как полагал, но едва вдали на высокой скале заблестел под солнцем высокий замок, как внизу в долине увидел остановившуюся конницу.
Точнее, всадники первого отряда только-только покидают седла, ведут коней на водопой к небольшой речушке, другие въезжают в долину, покрытые пылью настолько толстым слоем, что не различить цвета.
Я пустил арбогастра в их сторону, Бобик подскочил на всех четырех и понесся с такой скоростью, что превратился в темную полосу, что начинается возле нас с Зайчиком и тянется через долину к шатру оранжевого цвета, который только начали спешно устанавливать.
Арбогастр возмущенно фыркнул и сам пошел вслед стремительным, хоть и сдержанным галопом. Бобик в это время уже напрыгивает на Меганвэйла и пытается повалить его, чтобы истоптать лапами и зализать до потери сознания, как лучшего друга, что всегда принимал у него добычу и всякий раз хвалил.
Меганвэйл оглянулся на знакомый стук копыт. Лицо его из радостно удивленного при виде Бобика стало совсем счастливым.
– Ваше Величество!.. Я так и понял, как только увидел этого медведя…
Он преклонил колено, я соскочил с коня и поднял герцога.
– Как добрались?
– Пока только легкая конница, – сообщил он. – Тяжелая идет следом.
– Хорошее место выбрали, – одобрил я.
– Это барон Норберт подобрал, – сообщил он. – И замок вон близко, и вся армия разместится для настоящего отдыха. Все, как вы и сказали, Ваше Величество.
– Ага, – сказал я, – уже запомнили мой новый титул?
Он ответил почти с упреком:
– Ну да, сколько ждали!
– Быстро вы добрались, – сказал я с одобрением. – Я думал, застану только конный разъезд сэра Норберта.
Он вздохнул.
– Быстро? Это войска, что выступили по вашему приказу еще до коронации! Остальным тащиться еще пару недель, не меньше. Я с военачальниками поспел только потому, что у нас кони самого Ришара, скорей бы с ним увидеться. Но вы уже прибыли!
– Мчался, – заверил я, – как видите, во рту маковой росинки не было!.. Помните текст письма Барбароссе?
– Насчет встречи в замке Орлиный Клык? – спросил он. – Да, конечно. Как приготовить замок? Какие штандарты и где вывесить?
Я спросил, думая о другом:
– Штандарты… зачем?
– А по какому церемониалу будем принимать, – пояснил он, – по большому или, говоря простым языком, очень большому?
– Принимать будем не в замке, – ответил я. – Барбаросса должен сразу увидеть Ричарда Завоевателя. А король он или кто-то еще, неважно. Потому пусть Норберт выберет хорошее местечко перед замком, чтобы тот оставался на заднем плане.
Он просиял:
– А-а-а, вы же и не сказали, что в замке!.. Вы написали, что на границе с Фоссано, где этот удивительно красивый замок… Как ориентир, да?
– Смекаете, герцог, – одобрил я. – Каждый читает то, что хочет прочесть, потому буквы нужно расставлять так, чтобы и вашим, и нашим. В лагере перед приездом Барбароссы разместите только отборную тяжелую кавалерию. Из незнатных! Самое большое впечатление производит дисциплина нашего войска, ею и надо тыкать в глаза всем, понял?
– Только бы успеть, – сказал он с тревогой.
– Барбароссе тоже добираться с неделю, – утешил я. – Как раз все и сойдется. Из Мезины вестей нет?
– От ее величества королевы Ротильды?
– От нее, – подтвердил я, – но и от наших лазутчиков. Они уже должны собрать ответы на все вопросы, которые я милостиво озвучил…
– У них хорошие кони, – напомнил он, – но не настолько, чтобы как птицы. Потерпите несколько дней, Ваше Величество.
Я ответил с тоской:
– Я-то потерплю. А вот потерпит ли Маркус…
Он тоже нахмурился, но, как подозреваю, только потому, что это тревожит меня, а он, как верный и преданный лорд, живет моими желаниями и заботами, хотя сам лично готов принять это с тем же смиренным равнодушием, как наступление зимы или весенний паводок.
В лагере шум и гам, люди все прибывают, и хотя центр расчерчен и за линии никто не смеет переступать и даже разжигать костры, все же сквозь тонкие стены из шелка доносится конское ржание, скрип телег, звон металла, громкие грубые голоса, могучий смех, крепкая брань, смачные шуточки…
Меганвэйл поинтересовался осторожно:
– Какие планы, Ваше Величество?
– Планы? – переспросил я. – Думаю, Вирланд не может претендовать на мои личные земли, как вы думаете? Право частной собственности священно. Тем более Гандерсгейм изволил пожаловать мне император Герман, в чью империю формально входит королевство Сен-Мари, Гандерсгейм и даже острова Рейндольса.
Он посмотрел на меня несколько странно.
– И что… вас тревожит?
Я со злостью ударил кулаком по коленке.
– Мне попасть бы в Гандерсгейм! Там я оставил войска для усмирения степняков. Их достаточно, чтобы Вирланд ощутил шаткость своего положения на троне…
– А он на троне?
– Вроде бы нет, – ответил я, – хотя что мы знаем? Там еще темная лошадка, герцог Ульрих, властелин Ундерлендов…
– Может его поддержать? – спросил Меганвэйл.
– Поймет, – ответил я со вздохом. – У них крепкая дружба с детства. Но, с другой стороны, герцог Ульрих один из магистров Ордена Марешаля. Пока вот ломаю голову.
Он посмотрел с тем же непонятным выражением.
– Ваше Величество…
– Да, герцог?
Он покачал головой.
– Вы еще не разрешили проблему с королем Фоссано… кроме того, есть еще один крепкий орешек… да-да, Мезина! А вы ломаете голову, как подмять королевство Сен-Мари?
– Не просто подмять, – ответил я рассеянно. – А быстро и… малой кровью. Некогда мне широкомасштабные войны устраивать!
Он смотрел с непониманием, потом опомнился, спросил деловито:
– Значит, ждем гонцов из Фоссано и Мезины?
– Да, – ответил я. – Барбаросса пришлет уже с дороги на пути к нам, а из Мезины… не знаю, ответит ли Ротильда.
– Это неважно, – утешил он. – Главное, наши лазутчики сообщат, что там творится… Ого, вон уже отряд прибыл!
В сторонке несколько военачальников в полных доспехах, но забрала подняты, держатся тесной группкой. Я заулыбался, узнавая старых друзей, пошел, широко раскидывая руки.
Они начали с лязгом и металлическим скрежетом опускаться, преклоняя колено, не у всех выправлены вмятины в дорогих доспехах, кузнецы элитные доспехи исправлять не могут, а оружейников в лагере маловато.
Я обнимал, поднимая, хлопал по плечам, радовался, а они несмело и радостно улыбались своему принцу, который уже король, и каждый, думаю, чувствует с гордостью и тайной радостью, что и они, верные соратники, тоже поднимаются в силе, могуществе и знатности.
Барон Хельмут прогудел с тяжеловесной нежностью:
– До чего же приятно, когда король свой…
Я спросил живо:
– Это как?
Он проговорил так же тяжеловесно:
– Который посылает армии, не сидя на троне… а сам ведет в бой. Это же так здорово!.. И сердца возгораются… нет, воспламеняются пламенным восторгом…
Граф Арнубернуз сказал весело:
– Наш друг хочет выразить свою радость, что мы, люди войны, вашему величеству ближе, чем придворные вельможи и расфуфыренные дамы.
Я отмахнулся.
– Что расфуфыренные дамы? В походе можно и свеженькой крестьяночкой полакомиться, а дичь всегда вкуснее. Располагайтесь, друзья мои. Ваш герцог заранее велел поставить для вас шатры и наметил места для костров и воинских палаток. Отдых, думаю, продлится неделю-две. За это время починить одежду, доспехи, отремонтировать телеги… Нам предстоит поход за Большой Хребет!
