Портальеро. Круг первый (СИ) - Артемьев Юрий
Услышал я в голове знакомый голос.
— Выходи наружу!
— Как? — с надрывом в голосе спросила Маша.
Похоже, что она была на грани истерики…
— Каком кверху! — рявкнул я на неё. — Вперёд!
Тело управляемое призраком неуверенно зашагало на выход.
* * *
— Я снаружи!
Это был просто какой-то крик, от которого я почти оглох. Странно. Как можно оглохнуть, когда воспринимаешь шум не ушами, а он сразу появляется где-то внутри головы. Наверное, это то самое среднее ухо, про которое я когда-то слышал или читал.
— Я смогла. Я вышла…
— Успокойся, Машенька! Это ещё не всё.
— Как не всё? Я же уже вышла.
— Ты ещё не вышла… Из него.
— Ой! А как?
— Пока не знаю. Но одна мысль у меня есть…
— Говори… мне кажется…
Что ей там кажется, я не дослушал. До ворот я ещё не добрался, но увидел, как с другой стороны к ним приближается мой давешний знакомый. Местный работяга. Причём тот самый, которого я под гипнозом отправил куда-то по его делам. Он меня тоже заметил, но никаких эмоций это у него не вызвало. Похоже, что установка «забыть про меня», подействовала, и я для него сейчас, просто один из посетителей смиренного кладбища.
— Маша! По дороге едет какая-нибудь машина?
— Да. Грузовик. Быстро приближается. Тут же дорога под горку…
— Как приблизится, прыгай под колёса!
— Как?
— Так! Быстро! Не раздумывая! И ничего не бойся! Тебе ничего не будет… — почти кричал я не неё.
«Да.» — успел подумать я. — 'Тебе, Маша, уже ничего не будет. Потому что ты и так уже мёртвая. А вот шанс избавиться от тела этого злодея и высвободить сознание Маши весьма велик.
Мы с работягой уже приблизились к воротам, он со своей сторону, я со своей, когда с улицы донёсся визг тормозов и глухой звук удара.
— Чтой-то там? — вымолвил работяга.
На меня снова дохнуло его перегаром.
— Не знаю… — ответил я. — Наверное, авария.
Мы вместе вышли через ворота и увидели, что прямо перед нами действительно произошло дорожно-транспортное происшествие со всеми вытекающими тяжёлыми последствия. Из под задних колёс ЗИЛка торчали, подёргиваясь две ноги. А кровавые последствия чуть ли не ручьём вытекали на асфальт. Дорога тут реально шла немного под уклон. Так что кровушке было куда течь…
Но меня это зрелище не испугало, а скорее обрадовало. Потому что я увидел, как в метре от машины стояла полупрозрачная Маша, с рыжим ёжиком волос на голове, и с ужасом смотрела на уже переставшие дёргаться ноги, торчащие из-под колеса.
— Вобля… — вымолвил кладбищенский работяга.
Я с ним был согласен. Наверное, он имел в виду название реки?
Я как-то ездил в сторону Рязани, там такая речка есть. Это точно. Она даже и на карте обозначена. Но, может он и не про речку…
— Я побёг! — это были следующие слова работяги.
— Куда? — равнодушно спросил я.
— В ментовку звонить.
— Ага… А я домой. Не люблю смотреть на кровь…
— Но, как же… — непонимающе посмотрел на меня небритый собеседник. — Ты ж свидетель…
— Так я же не видел, как произошла авария. А последствия аварии меня не касаются. Пошёл я…
— Угу… — буркнул работяга и убежал куда-то.
Наверное, он спешит сообщить в милицию, что одним уродом на земле стало меньше. А я развернулся, и не оглядываясь зашагал в сторону трамвайных путей. Правда, перед этим не забыл позвать свою призрачную подругу.
— Пойдём, Маш! Нам тут больше нечего делать…
* * *
Маша не шла. Она летала рядом со мной, подлетая то слева, то справа, и болтала без умолку.
— Ты такой молодец! У нас всё получилось! Я смогла! Я свободна! Максик!
— Машенька! — попытался утихомирить это всплеск эмоций я. — Успокойся! Ещё ничего не ясно. Вдруг ты закроешь глаза, а откроешь… И снова те же и там же.
— Что?
— Маша! Я не знаю всей механики того, что происходит. И даже то, что сейчас произошло, было спонтанной и незапланированной случайностью. Всё могло пойти не по плану.
— Но всё же получилось.
— Вспомни, что тебе говорили там, на кладбище, другие люди… Ну, то есть, другие призраки…
— А разве они что-то говорили?
— Говорили. И бабушка мне говорила.
— Про что?
— Ты уже всё забыла? Выходит правду говорят, что нет ничего короче, чем девичья память.
— Перестань. Просто напомни, про что они говорили?
— Про что? Про девятый день, когда душа уходит в загробный мир, а потом про сороковой день, когда душа отправляется…
— Максим! Ну, зачем ты так? Ведь всё же получилось… Я вырвалась…
— Куда, Машенька?
— На свободу!
— Ну, тогда… — решил обломать я её восторженное настроение. — Ты можешь быть свободна. Я вывел тебя за пределы твоего узилища. Ты теперь можешь идти куда угодно, на все четыре стороны!
Маша надолго замолчала, продолжая следовать за мной… Но вдруг она вылетела вперёд, и встала на моём пути.
— Максим! — начала она строгим торжественным голосом. — Нам надо с тобой серьёзно поговорить.
«О, женщины! Коварство — ваше имя!» Сколько себя помню все «семейные» разборки начинались именно с этих слов. И в девяносто девяти случаях из ста, эти слова «Нам надо поговорить!» произносит именно красивый женский голосок.
— А о чём нам с тобой разговаривать, Машенька? Я твою просьбу выполнил. Ты — свободна делать всё, что захочешь. А если ты и дальше будешь разговаривать со мной в таком тоне, то я могу и обратно тебя отправить. Пойдём, провожу, пока ещё не так далеко отошли.
— Ты… ты… — кипела от гнева мелкая полупрозрачная фурия.
— Ну, я… И что дальше?
— Ты дурак! — наконец выпалила она.
— А ты — дура. Вот и поговорили. Ну, что? На этом и разбежимся?
— Нет. — решительно заявила Маша. — Я останусь с тобой!
— Для чего? Чтобы отравлять всю мою дальнейшую жизнь? Встань в очередь! И без тебя желающих полно. Ты мне не сестра и не жена. И даже исходя из того, что я добрый, отзывчивый и местами даже очень бескорыстный человек, но тебе я, Машенька, ничего больше не должен. Так что: «Бай-бай, бэби!»
Я развернулся и пошёл себе дальше, даже не оглядываясь.
* * *
Вот так всегда и бывает в этой жизни. Правильно говорят: «Не делай добра, не получишь зла». Ведь нарывался и не раз, и не два. И в той жизни, вот теперь и в этой тоже.
Кто-то умный сказал когда-то очень давно: «Чем лучше узнаю людей, тем больше нравятся собачки!»
А я пошёл даже дальше, потому что и собачки мне тоже не особо нравятся. Особенно бесхозные уличные барбосы породы смесь бульдога с носорогом. У них жалобно-просящий взгляд, типа «Пожалейте бедную голодную собачку!» Но, когда они сбиваются в стаю, то не стоит поворачиваться к ним задом. Иначе этот твой зад будет иметь счастье получить подлый укус. С людьми — то же самое. Тот, кто вчера зависел от тебя, и кормился с твоей руки, а особенно тот, для кого ты распахнул свою душу нараспашку… Завтра он тебе смачно плюнет в распахнутую душу и убежит кормиться к твоему врагу.
— Макс! Прости! Я больше не буду… — нудела, летящая где-то позади меня Машка.
— Отстань! А то в лягушку превращу… — отмахнулся я.
— Ах, так…
Прозвучало довольно-таки угрожающе, но я лишь усмехнулся. Шагаю себе дальше, даже не оборачиваясь. Но в следующий миг получаю удар в спину, и лечу на асфальт лицом вперёд. Успеваю выставить руки и приземляюсь более-менее мягко. Пострадали лишь коленки заодно со штанами.
Учитывая, что призраков маленьких вредных девочек кроме меня никто не видит, то наверное, со стороны это выглядело, как неуклюжий мальчишка споткнулся на ровном месте.
Пытаюсь подняться, но учитывая, что всё ещё стою на карачках, получаю вполне себе чувствительный пинок по заднице…
