+Трудно быть замполитом - Бебель
Коллин метался по пятачку, отчаянно парируя удары разъяренного бастарда. Полученная рана не позволяла блондину биться как прежде и он быстро выдыхался. Тут и тупому понятно, если не вмешаться, Коллину вот-вот башку отрубят. Только как тут вмешаешься, свою подставлять?
Ага, много с меня толку будет, я этому Хьюго ростом по грудь, пополам разрубит и не заметит. Найти Пегги и в бой отправить? Даже как-то не смешно.
Хьюго припер блондина к одному из лотков, тот в очередной раз сумел принять удар на клинок, но лезвие, соскользнув, прошлось по его ноге, заставляя с криком повалиться на прилавок прямо передо мной.
Бешенство и жажда крови перекосила лицо Хьюго. Молниеносно занеся клинок, он готовился всадить лезвие прямиком в череп Коллина, но замер. Едва он заметил меня, и гнев сменился ужасом. Дело не в моей роже, он видал и пострашнее, а в моих руках, шурудящих по ящикам.
Вместо удара по Коллину, Хьюго указал на меня рукой и открыл рот, но из его глотки раздалось только бульканье — отточенное лезвие вспороло его глотку, вызывая едва ли не водопад крови. Блондин даже не видел, достиг ли его меч цели, он просто в слепую рубанул воздух, в отчаянной попытке защититься.
По толпе прокатилась волна испуганных вздохов, рыцарь зашатался, выронил меч, прижал ладонь к рассеченному горлу, но кровь продолжала бить сквозь пальцы. Глядя на меня поверх чужих голов, он шевелил губами, пытался что-то крикнуть, сказать, но с губ срывались только гортанные рыки. Назло Хьюго, чем старательнее он пытался привлечь внимание ко мне и ящикам, тем больше заострял на себе взоры толпы. Наконец, он осел на колени.
Под подвывания женщин и оханье мужиков, к нему подскочили гвардейцы, но бесполезно. Жизнь быстро утекала через рассеченные артерии.
Местный стюард словно почуял, чего хотел сказать рыцарь и обернулся на телегу. К счастью, в этот раз я не стал изображать ручничок и тормозить, а заранее сдристнул от нее подальше, так и не успев прихватить с собой пару сувениров. Кляня тупых гвардейцев, стюард подскочил и накрыл ящики мешковиной, гневно зыркая на охранников.
— Та это, рогач же, вон… — гвардеец ткнул на быка, дожирающего последнюю скатерть с прилавка, на котором чуть не убили Коллина. — Тваринка накуролесила… А так не, никтошеньки не подходил, я следил!
Вранье успокоило стюарда, но только на время. Пока он не сообразит, что запряженный в телегу рогач никак не мог хватиться за мешковину, разве только жопой. Сейчас у стюарда были дела поважнее.
— Сир Коллин. — он подошел и навис над чертыхающимся рыцарем, зажимающим рану на ноге. — Вы нарушили правила и убили брата по оружию.
— Ты в своем уме?! Твой бастард нарушил, я защищался!
— Тем не менее, вы убийца. Поединок объявлялся до первой крови.
Сквозь разбитые губы стюарда все еще сочилась кровь и виднелись обломанные зубы, однако он вел себя решительно. Щелкнув пальцами и подозвав гвардейцев, он повысил голос, привлекая внимание толпы:
— Властью, данной мне его сиятельством, Алаином Дюфором «Рачительным», я помещаю вас под арест до его прибытия. Сдайте клинок, сир Коллин и я даю слово, что с вами обойдутся подобающе вашему титулу.
— Чушь! Как ты смеешь, слизняк, я защищался! У всех на глаза этот выродок силился меня прикончить! И теперь ты заявляешь о чести?! Поминать ее твоими устами, все равно, что слышать шлюху, рассуждающую о пороке!
— Как вам будет угодно, однако закон есть закон. Отдайте меч.
Коллин пытался брыкаться, но порезанный и измотанный он ничего не мог противопоставить гвардейцам. Дав непонятливому рыцарю пару раз в морду, его повели прочь с площади, вслед за телегой, на которую взгромоздили еще теплый труп Хьюго.
Подойдя к гвардейцу из эскорта, стюард убедился что никто не смотрит и рванул его за грудки, шипя прямо в лицо:
— Сдурели?! Кто распорядился явиться посреди дня?!
— Та это… Сир же. Желал нагнать того, с рожей надвое.
— С какой еще рож… А, плевать, сперва телега. Чего встали, живее!!!
А вот и подозрения подъехали, вон спешит телегу с площади убрать… На его месте я бы тоже задумался, а не было ли все это разыгранным представлением, дабы добраться до серебра.
Последний раз оглядев площадь, но так и не заметив меня, стюард затопал вслед телеге.
— Я не виновен! Все из-за него, ублюдка! — слышались протесты Коллина.
Не то чтобы я считал себя ублюдком, но похоже речь обо мне, а не убитом Хьюго.
Толпа потихоньку рассасывалась, торговцы поднимали перевернутые лотки, стайка беспризорников спешно собирала рассыпанную у одного из прилавков рыбу. Жизнь возвращалась в привычное русло и только лужа крови на щебенке напоминала о случившемся. На войне было так же. Ведешь пополнение до столовой, а сам смотришь на накрытые тела у вертолетной площадки перед лазаретом. Жизнь и смерть, мать ее.
Не желая и дальше испытывать судьбу, я старательно избегал чужих взглядов, протискиваясь поближе к переулку. В котором маячила знакомая прическа железного оттенка.
— О! А вот и наш интриган! — оскалилась Серина, тыкая локтем хмурую Пегги. — Я же говорила? А ты канючила, «спасать надо, схватили его»… Такого схватишь, пожалеешь. И откуда ты только знал, что Хьюго окажется в городе? Нет, правда, как догадался? Хочу послушать.
Очевидно, девицы считали, что я все спланировал изначально.
Спортсменка смерила меня строгим взглядом:
— Раз ты доволен собой и купил свою жизнь чужой шеей, теперь мы можем покинуть город?
— Я разве выгляжу довольным? Я его не подставлял, все случайно вышло.
— О-о-о, не сомневаюсь… — аптекарь закатила глаза. — Ладно, на сей раз изображу, будто поверила. А теперь, раз мы поздравили Самнаврала с новоприобретенной свободой, я предлагаю убраться отсюда поскорее. Было бы глупо присоединиться к «Отважному» в его «гостинице»…
Аптекарь почти вышла из переулка, но остановилась, когда заметила как мы с Пегги играем в гляделки.
— Как дети малые… Эй, простушка, оставь его, не порицай! Ничего твоему сиру не станет. Он ведь рыцарь! Таких на каторгу не отправляют. Скакуна конфискуют, меч, может, тоже. И отпустят обратно в Хребет. Все по закону, как говорил мой мастер, конфискация, основа цивилизации.
Херня. Так должно быть, да. Но я видел, как нервно стюард прыгал вокруг телеги, с каким подозрением глядел на Коллина — не отпустит. Понятия не имею откуда это серебро, но
