Комдив - Берг Александр Анатольевич
Подошедший артиллерийский полк не смог переломить ситуацию, более того, он подвергся бомбардировке русскими самолётами и понёс потери. Теперь было неясно, чем атаковать русские позиции завтра, ведь коридор надо пробить, а бронетехника уничтожена, и ещё неизвестно, какие подкрепления этой ночью получат русские. Судя по тому, как складывался бой, вернее, по тем силам, которые оказались у русских, всё походило на хорошо спланированную ловушку: 24-й танковой дивизии специально дали прорваться в этом месте, а когда она полностью втянулась, захлопнули мышеловку. Согласно рапортам нескольких офицеров, у русских оказалось два батальона новейших танков, которые были очень хорошо замаскированы и все стояли в капонирах, а этого быстро не сделать. Похоже, капониры были отрыты заранее, а камрады из 24-й танковой дивизии просто не обратили на них внимания.
Сейчас генералу Хёрнляйну предстоял очень неприятный разговор с генерал-полковником Готом, и вполне возможно, что в дивизии снова сменится командир, так как потери оказались просто катастрофическими, и это непосредственно накануне большого наступления, в котором планировалось наконец-то уничтожить основные силы русских и снова двинуться на восток.
Не менее печальными были и думы командира 24-й танковой дивизии генерал-майора Максимилиана фон Эдельсхайма. Его штаб так и не успел сняться с места и по-прежнему находился там же, тогда как вся боевая часть дивизии оказалась в русском мешке. Неожиданный фланговый удар русских, захлопнувший коридор, оказался полной неожиданностью, а всё вместе говорило о том, что его дивизия попала в ловушку противника. То, что на второй линии обороны внезапно оказались русские тяжёлые танки и самоходки, причём в больших количествах, а также большое количество тяжёлой артиллерии, ясно говорило, что их ждали, причём именно в этом месте. Им специально дали сюда прорваться, а когда вся дивизия втянулась в котёл, просто перерезали коридор и захлопнули ловушку.
То, что дивизия «Великая Германия», которая должна была усилить его дивизию, не смогла снова пробить коридор, только подтверждало это. Да и заслоны, оставленные для охраны коридора, оказались довольно легко смяты, а это значило, что русские ударили крупными силами. И мало того что он сам влез в приготовленную для него ловушку, так ещё, получается, дезинформировал вышестоящее начальство, и в итоге под русскую раздачу попала и дивизия «Великая Германия». А судя по тому, сколько перед русскими позициями оказалось уничтоженной техники, потери дивизия понесла очень немалые, и в итоге ответственным за все неудачи сделают его. Мало того что подвёл свою дивизию под уничтожение, так ещё и соседа подставил.
Это был крах всего, на карьере точно можно было ставить крест. В лучшем случае его просто выпнут из армии, но скорее обвинят в предательстве: накануне большого наступления угробить свою дивизию и подставить соседнюю – такого ему не простят.
Выпив полную бутылку отличного французского коньяка, генерал фон Эдельсхайм, достав свой «вальтер», поднёс его к виску и нажал на спуск. Грохнул выстрел. Когда в его кабинет ворвались адъютант и начальник штаба, они увидели безжизненное тело своего командира, сидевшего за столом.
Наблюдательный пункт генерала Севастьянова
Командующий фронтом генерал Ватутин вместе с членами своего штаба в стереотрубы наблюдал за разворачивающимся сражением. В какой-то мере это была репетиция предстоящей большой битвы, в которой будет определён победитель в этой войне. Обе стороны ставили на кон всё, а первые сведения о предстоящем сражении мы получили ещё зимой от нашей разведки[35].
Как и было предусмотрено планом операции, немцев остановили на заранее подготовленных позициях. Сначала это была разведка на мотоциклах, которую мгновенно ликвидировали, а затем достаточно слабый штурм немецких передовых частей. Атаку с лёгкостью отбили, после чего наступила пауза. Всё это время Ватутин слегка нервничал: вдруг немцы не рискнут штурмовать наши позиции и отойдут? Однако по прошествии двух часов немцы попёрли вперёд. Ватутин не только следил за боем, но и посматривал на Севастьянова, который командовал всем действом. От своего фронта Ватутин выделил на эту операцию полк «катюш», которые, когда пришло время, ударили.
Хорошо спланированная операция шла без неожиданностей. Кроме того, в боевых условиях опробовали новые КВ, которые с лёгкостью расправились с немецкими кошками. Как только завертелось, Севастьянов дал отмашку полковнику Прохорову, и тот захлопнул мышеловку. Однако, по его сообщению, ударить немцам в спину он не сможет, так как на него очень сильно насели, пытаясь снова пробить коридор.
Бой длился больше часа, после чего немцы стали отступать, и тут Севастьянов приказал своим войскам перейти в контрнаступление. Первыми вперёд двинулись КВ – это на тот случай, если у немцев ещё остались танки, всё же КВ лучше всего бронированы и их трудней всего подбить. Вслед за КВ двинулись Т-43 и самоходки, а уже следом за ними и бронетранспортёры с пехотой.
Двигаться вслед за войсками Ватутин не стал, а остался на наблюдательном пункте, ведь сюда стекалась вся информация. Теперь они будут следить за обстановкой по карте, но долго это не продлится: слишком большой перевес в силах. Отступивших немцев сжали с трёх сторон: с фронта на них давил Севастьянов, а с флангов – две дивизии, они же и перекрыли немцам пути отхода, выслав две группы, которые оседлали дорогу, тем самым не давая противнику отойти. Удар танков по деморализованному противнику был страшен, тем более что противотанковых средств у немцев не осталось, а потому их легко удалось рассечь надвое.
А затем началась агония. До вечера всякое организованное сопротивление прекратилось и началось добивание. Небольшие группы немцев, а зачастую и просто одиночки пытались улизнуть в лес и затем, добравшись до линии фронта, постараться ночью перебраться к своим. Небольшие манёвренные группы на бронетранспортёрах принялись патрулировать дорогу и углубились в лес.
Вся информация продолжала стекаться на наблюдательный пункт. Туда же поступил и доклад полковника Прохорова: он успешно отбил все атаки противника, но понёс достаточно серьёзные потери, хотя противник потерял гораздо больше.
Обсудив с Севастьяновым и своими штабными сложившуюся ситуацию, Ватутин принял решение, оставив тут одну дивизию с приказом обшарить все окрестные леса в поисках разбежавшихся немцев, ещё одну вместе с противотанковыми самоходками перебросить в помощь Прохорову, тогда как остальные могут вернуться на место своей дислокации. Чуть позже от Прохорова с нарочным пришёл подробный рапорт, в котором описывался прошедший бой. Оказалось, прорваться к окружённым немцам пыталась элитная немецкая дивизия «Великая Германия», но, потеряв в ожесточённом бою почти всю свою бронетехнику, откатилась назад.
Надо признать, что задумка полковника Прохорова удалась на славу, и она, можно сказать, даже перевыполнена: кроме одной немецкой дивизии, которая была, считай, полностью уничтожена, по крайней мере её боевая часть, просто огромные потери понесла и другая, и это накануне большого наступления. Кто знает, вполне возможно, что именно этих сил не хватит противнику, чтобы выиграть в предстоящем сражении.
Проведя ночь на НП, где оказались нормальные блиндажи, оборудованные всем необходимым, хотя их построили в авральном порядке, Ватутин с охраной следующим утром двинулся назад в штаб фронта. Севастьянов после отъезда начальства тоже не стал тут задерживаться: операция, считай, закончена, до вечера его бойцы отловят сбежавших немцев, его непосредственное командование не требуется, а потому и он двинулся с охраной в свой штаб. На НП остался небольшой пост, чтобы тут не появился кто посторонний: кто знает, может, эти позиции ещё понадобятся нашим войскам, ведь битва ещё не состоялась, а обстановка может измениться в любой момент, и подготовленные позиции могут пригодиться. Его бывшая дивизия выдвинулась к дивизии Прохорова, так что теперь немцы точно там не прорвутся.
