Незримые нити - Александр Нетылев

Ну, еще бы он не помнил. А уж как помнит его Фен Цзиньхуа, страшно даже представить. И что чувствует сейчас от «веселой шутки» клана Цзао.

— Просто иди и объяви меня, — приказал Дан, — Немедленно.

Если у слуги и были какие-то возражения, инстинкт самосохранения не позволил их озвучить. Поклонившись, старик задом попятился к дверям «беседки». Отворил двери и объявил:

— Его Высочество Шэнь Лиминь из клана Шэнь, заклинатель восьмого ранга и второй принц нашего королевства!

Дан вошел решительным шагом, на ходу оценивая обстановку. Всего в зал набилось около сорока человек, включая слуг. Впрочем, помещение было просторным, и особой толкучки не ощущалось. Знал он тут очень и очень немногих. Сюин была прекрасна. Сегодня она надела легкое, летящее платье из алого шелка с золотой вышивкой, создававшее красивый контраст с ее изумрудными глазами. Дополняли образ два тонких браслета из переплетающихся золотых нитей, изумрудные серьги, голубого цвета ожерелье и золотая диадема, стилизованная в форме птичьих крыльев. А еще — улыбка радости, которой наследница Фен встретила появление Дана.

Не особенно уступала ей в красоте и гостья, в данный момент стоявшая перед возвышением, предназначенным для хозяев праздника. Столь же юная, темноволосая и зеленоглазая, она обладала более мягкими и нежными чертами лица, а закрытое платье цвета индиго создавало неуловимый образ «прекрасной принцессы».

Только вот слышал уже Дан, какая змея скрывается за этим невинным обликом.

Посмотрев в левую часть зала, Даниил увидел еще двух знакомых. Веймин был весь в белом, украшений на нем было не меньше, чем на женщинах. Странное дело: любой мужчина его мира, обвешавшись таким огромным количества золота, мигом навлек бы на себя подозрения в нетрадиционной ориентации. Однако Веймин умудрялся смотреться мужественно и... грозно. Может быть, помогала прямая осанка или ножны с черным клинком Шехунгуая в левой руке. А может быть, взгляд, ясно дававший понять, что он не считает уместным присутствие брата и не без труда сдерживается, чтобы не бросить ему вызов здесь и сейчас.

Впрочем, взгляд Лунь Танзина пугал куда больше. Бесстрастный, изучающий. Эмиссар Его Величества не злился на появление незваного гостя. Он не радовался ему.

Он лишь холодно и четко, как компьютер, просчитывал его возможные последствия.

Даниил перевел взгляд на возвышение, где помимо красавицы Сюин находились еще две женщины, обе лет сорока-пятидесяти на вид. Он встретился глазами с несомненным лидером этой троицы, с тем, кто стереотипно считается самым большим кошмаром любого мужчины.

С будущей тещей.

Фен Цзиньхуа держалась строго, гордо и уверенно, так что сложно было прочитать ее реакцию и на появление принца, и на выходки Цзао. Одета она была в темно-зеленое платье и черный халат — без видимых украшений или каких-то декоративных излишеств, но даже не-специалист мог легко понять, что сшиты они из дорогих тканей, по специальному заказу и с высоким мастерством.

Глава Фен была выше того, чтобы подчеркивать свое богатство кричащей роскошью.

В черных волосах пока что не было и тени седины, но лицо уже начала покрывать сеть морщин, выдававших, что даже могущественные заклинатели не имеют власти над Временем. Несмотря на это, до сих пор несложно было понять, что в юности глава Фен была настоящей красавицей.

Красавицей, чью красоту столь жестоко осквернил приказ Его Величества.

— Прошу прощения за свой неподобающий внешний вид и нарушения протокола, — Дан поклонился, стараясь выглядеть изящно и уверенно, — Несомненно, из-за какой-то ошибки во дворец Чиньчжу не было доставлено официальное приглашение на празднества, так что у меня не было возможности должным образом подготовиться. Однако, я никак не мог не явиться на день рождения прекрасной Фен Сюин.

Легкая улыбка в адрес девушки. Ободряющая улыбка с ее стороны.

Она уже поняла, что он задумал что-то любопытное.

— В честь столь знаменательного дня я подготовил для вас особый подарок. Надеюсь, что вы оцените его по достоинству.

С облегчением Даниил передал слуге тяжелый ящик из выкрашенного в черный цвет дерева. Слуга чуть дрогнул: он не ожидал, что почувствует холод. Но не проморозь Дан стенки, его подарок мог бы испортиться за неделю.

Поставив ящик перед возвышением, слуга открыл крышку. Сдержанно бросила взгляд на содержимое Цзиньхуа, с любопытством заглянула Сюин.

И воцарилась тишина.

Немногие из гостей могли заглянуть в ящик и увидеть подарок младшего принца. Но даже те, у кого не было такой возможности, видели, как треснула невозмутимая маска на лице главы клана Фен.

Как взгляд в безжизненные изумрудные глаза срывает застарелую корку с незажившей раны на её сердце.

Сюин посмотрела на отрезанную голову своего отца, затем перевела взгляд на Дана, и удивление с восхищением отразились на её лице. Она не ожидала такого. Она не думала, что второй принц рискнет ради неё сразиться с опаснейшим заклинателем Цзао, не ожидала, что человек, с которым она спорила об альтруизме, пойдет на убийство, и даже представить не могла, что хоть кто-то посмеет вступиться за мятежный клан, осужденный приказом Его Величества.

Что кто-то увидит в действиях Тенгфея не правосудие над мятежниками, а лишь надругательство над беспомощной женщиной.

Но еще больше поразила реакция Цзиньхуа. Будто ослабла невидимая струна, натянутая внутри тела главы клана. На глазах её выступили слезы, и прямо на виду у всех собравшихся глава Фен поднялась и шагнула с возвышения. Несмело подойдя к Дану, она вдруг крепко обняла его.

Такого юноша не ожидал. Он надеялся, что ей понравится видеть Цзао Тенгфея таким. Но не ожидал, что подарок растрогает её прямо настолько. Дан замер в растерянности, не шевелясь, и лишь после пары секунд задержки догадался ответить на объятие.

— Западный балкон, — шепнула Цзиньхуа во время объятия, — Для вашей задумки лучше всего подойдет он.

Даниил ошарашенно глянул на ее лицо, когда она отстранилась. Глава Фен разгадала, что он задумал? Так просто, без единого слова, едва увидев его на празднике?

А Цзиньхуа уже заговорила громче:

— Клан Фен восхищен вашей доблестью, Ваше Высочество, и крайне польщен тем, что вы решили посвятить моей дочери сию достойную победу. Ибо нет достойнее признания для женщины, чем знать, что во имя её мужчины совершают подвиги.

Горестно взвыла Цзао Лянмян, разглядев, наконец, что в ящике.

— Нет! Дядя... Нет! Почему?..

Она широкими беспомощными глазами уставилась на Дана; ее кулаки сжались, но бросать вызов принцу или напрямую упрекать его она не рискнула. Из глаз её лились слезы, но она