Стилист. Том II (СИ) - Марченко Геннадий Борисович
— Если бы можно было выбирать, то, наверное, мальчика, но и девочку тоже буду любить не меньше.
— Алекс!
— Что такое?
— У вас есть часы? Сколько сейчас времени? Ох, спасибо за приятный компания, Алекс, но мне нужно есть уже идти!
— Куда же вы так торопитесь? К мужу?
— Нет, я уже не замужем, я вообще жить одна, отдельно от мама и папа. Но каждый вечер в 10 часов я выгуливать мой собака, мой Дитер очень скучать по мне, если я задерживаться.
Чёрт, как мне не хотелось с ней расставаться!
— Может быть, я вас провожу?
На её лице появилось задумчивое выражение, она прикусила нижнюю губу белоснежными зубками.
— Карашо, идёмте, я жить два квартал отсюда. Но за себя я платить сама.
Однако… В ГДР феминизм, оказывается, уже имеет место быть. Ну да ладно, сэкономлю, тем более марок после посещения пивной осталось с гулькин нос, а если бы я и за Ингрид заплатил — то можно было бы подводить, что называется, итоги.
Пока сидели в бирштубе, на улице заморосило. Ингрид раскрыла зонтик, и мы оба спрятались под ним, касаясь плечами друг друга. Однако, я с каждой минутой хотел её всё больше и больше. Бестужев, ты натуральная скотина! У тебя дома жена беременная, а ты тут язык на плечо высунул при виде первой же симпатичной фрау.
— Вот мы и прийти, — сказала она, останавливаясь у подъезда с тяжёлой дверью.
Дом о шести этажах был выполнен в духе сталинского ампира, похоже, построен после войны, и вряд ли в нём жили рядовые немцы.
— А хороший у вас дом.
— Да, я переехать сюда, когда выйти замуж. Муж занимать хороший пост в министерстве, это ведомственный дом. Муж быстро умереть, и я жить тут уже два год одна с мой Дитер.
— Сочувствую.
Дождь так и моросил, дробно постукивая по куполу зонта, а я понимал, что нужно идти, что выгляжу со стороны идиотом, но почему-то не мог найти нужных слов.
— Вам, наверное, нужно идти в гостиница? — наконец сказала она.
— Да, пожалуй, что нужно, — вздохнул я.
— Что ж, спасибо, что проводить. Подождите…
Она достала из сумки блокнотик и шариковую ручку, что-то записала, вырвала лист и протянула мне.
— Это номер мой телефон. Надеюсь, мы ещё иметь шанс встретиться.
А дальше, что стало для меня полной неожиданностью, приблизила своё лицо к моему и нежно, с оттяжечкой, поцеловала меня в щёку, причём чуть ли не в уголок губ. И только после этого повернулась и открыла дверь подъезда, в котором исчезла, оставив после себя лёгкий шлейф из жасмина, розы и, кажется, сандалового дерева.
[1] Холодная война между двумя блоками государств, центром одного из которых был СССР, а другого — США, длилась в период с 1946 года до конца 1980-х.
Глава 6
Финал. 10 часов утра. Спортивный комплекс «Берлин». Три десятка столиков с зеркалами, три десятка моделей и парикмахеров, чьи сборные вышли прошли в решающий этап. Почти сорок команд отсеялись после предварительного этапа. Все модели немки, предоставленные организаторами конкурса. Вот здесь меня ждал удар. Мне досталась фрау лет 35, которая сразу заявила, что не согласна радикально менять цвет волос.
Вот же засада! Именно на ярком окрашивании прядей и держался мой замысел. Не помогли даже уверения, что по итогу я перекрашу её обратно в блондинку. Твою же мать! До начала финальных соревнований меньше часа, а у меня строптивая модель, которая рушит весь мой замысел.
Я кинулся к Кондрашовой, та — к членам жюри. Вернулась в расстроенных чувствах.
— Сказали, что моделей у них больше нет, предложили поискать самим.
— Да где же я найду-то модель? На улицу что ли бежать?!
И в этот момент я вспомнил о лежавшем в кармане листочке бумаги, на котором Ингрид Шварц написала свой телефон. И кстати, она сама вчера обмолвилась, что хотела бы побыть моей моделью. Вот и посмотрим, насколько сильно хотела. Так, сегодня выходной, для начала хотелось верить, что Ингрид дома, а уж уговорить… Только вера и надежда!
Жаль, что под рукой нет мобильного телефона, до сих пор не могу привыкнуть, что звонить приходится исключительно со стационарных аппаратов. В этот раз позвонить мне удалось от секретарши. После четвёртого гудка, когда я уже предчувствовал, что моя затея обречена на провал, трубку наконец сняли и прозвучал явно заспанный голос:
— Hallo! Ich höre zu!
— Ингрид, — выдохнул я, едва сдерживая волнение. — Ингрид, это Алекс, русский, мы вчера с вами познакомились.
— Ох, Алекс! Что есть произошло, что ви звонить так рано?
Рано! Нормальные люди уже давно на ногах… Хотя, учитывая, что сегодня выходной… Да и сам в прежней жизни, чего греха таить, после бурной ночи мог проспать до обеда. Правда, я был уверен, что после вечерней прогулки со своим Дитером (интересно, какой он породы) она легла спать не так уж и поздно. Как бы там ни было, с полминуты ушло на объяснение ситуации, пауза на том конце провода, и наконец я услышал:
— Карашо, Алекс, я согласный быть ваша модель. Я быть во Дворец спорта через… через сорок минут.
Она приехала через тридцать пять. Причём при полном параде, такое ощущение, что только что из салона красоты. Неудивительно, что, как и накануне вечером, на ней скрестились взгляды не только мужчин.
— Надеюсь, я не разрушил ваши планы на сегодняшний день, фрау Шварц?
— Нет-нет, герр Алекс, — мелодично смеётся она, — мой план был иметь сегодня отдых дома, перед ТиВи, с мой Дитер.
Надеюсь, она не зоофилка, и не занимается извращённым сексом со своим псом. Я ещё прекрасно помнил немецкие видеофильмы, которые мы с интернатовскими пацанами смотрели на квартире у одного парня, скинувшись по рублю за сеанс, и там секс с кобелем был ещё не самым крутым извращением.
Когда я усадил Ингрид на стул, другие участники уже приступили к работе. Напомнив, что потом я верну её волосам родной цвет (надеюсь, волосы от краски, хоть и импортной, не выпадут со временем), я включился в процесс.
Работа так меня захватила, что я на какое-то время выпал из реальности, потеряв связь с окружающим миром. Очнулся, лишь когда ко мне подошла Долорес Гургеновна, сообщившая, что до «часа X» осталось пятнадцать минут. Отлично, у меня уже практически всё готово. Закрепим лаком, не пожалев дефицитный «Schwarzkopf», и вуаля! Немного отклонился назад, любуясь результатом и с затылка, и отражением в зеркале. Ну а что, не хуже, чем на чемпионате СССР получилось. Окинул взглядом «конкурирующие фирмы». Есть неплохие работы, но моя, как мне казалось, затмевала все остальные. Всякие «артишоки» и «сэссоны» просто рядом не стояли.
— Молодец, — негромко сказала Кондрашова, — если в команде не победим, то есть шанс взять первое место в личных. Лишь бы жюри оценило твой креатив.
Как в воду глядела! Сборная СССР по парикмахерскому искусству стала второй, совсем чуть-чуть уступив французской команде. Будь мои соратницы чуть пооригинальнее — могли бы побороться за первое.
Больше я волновался, когда стали объявлять лучших в личном разряде. Третье место досталось представительнице Испании, второе место у итальянца Россини, а перед объявлением первого я почувствовал, как стоявшая рядом Ингрид незаметно сжала мою руку. Тем временем презентабельный ведущий в костюме с бабочкой на шее, объявлявший имена призёров и победителей, чуть откашлялся и объявил:
— So! The first place in the category «Free style» was taken by the representative of the Soviet Union Alex Bestuzhev!
Наверное, со стороны я выглядел невозмутимым, как переваривающий кролика удав, разве что улыбнулся и помахал незадачливым соперникам рукой. А вот Ингрид, в отличие от меня, радостно взвизгнула, подпрыгнула на месте, зааплодировала и даже чмокнула меня в щёку. Кубок был выполнен в виде огромных, чуть раскрытых посеребрённых ножниц на подставке их полудрагоценного камня. Тяжела ты, шапка Мономаха, думал я, вскидывая его над головой и думая, как бы сдуру не уронить. Но нет, обошлось. Я передал приз стоявшей рядом Кондрашовой, заранее предполагая, что вряд ли мне позволят его оставить себе, скорее всего, он займёт место в каком-нибудь «красном уголке» ну или где там хранятся подобные призы, выигранные парикмахерами… В этот момент ведущий попросил меня сказать несколько слов. Я сделал вид, что не совсем понял, о чём меня просят, но Долорес Гургеновна перевела.
