Я должен стать Главным Героем или… - Александр Якубович
— Так что не ведитесь на всякое говно, пнятненько? — продолжил этот мастер-исчезатор.
— Чего ты так вообще за нас паришься? — спросил я.
— Да, вправду. Может, это уже и есть хитрый план? — сощурился Мишаня. — А ты знаешь, мне некогда в эти игры играть у меня…
— Режим! — хором с Валерой закончили мы за Мишаню. — Мы помним!
— Вот, и не забывайте, — пробубнил гигант. — Так что давайте без этих ваших… планов.
— Короче, ходите и оглядывайтесь, — закончил Валера.
Как этот фокусник встал из-за стола и оказался в другом конце столовой я так и не понял. Вот, он сидит рядом, а вот — уже пиздит горячие пирожки с тарелки собственной сестры в другом конце зала, пока та важно что-то вещает своим подчиненным из студсовета. Причем вон он, поднос с пирожками для всех желающих! Но нет, Валере нужен был именно пирожок родной сестры, а не чей-то чужой… В смысле, он просто обожал бесить Валерию. Верткий и быстрый, как таракан, ей богу.
Я почувствовал, как мои мысли опять уходят куда-то не туда. Это все Лилит на меня так влияет! Не сказать, что я уж совсем горевал из-за того, что ночью проснулся в адском захвате бедрами в исполнении дьяволицы, но меня очень беспокоили очевидные последствия таких отношений. Ну, еще и то, что Лилит была малость не в себе.
Впрочем, добыв пирожок своей сестры, это чудище вернулось за наш стол и как ни в чем не бывало, спросило:
— Ну че, каво, какие планы на вечер?
— У тебя есть предложения? — спросил я.
— Не-а, — ответил Валера, победно вгрызаясь в пирожок.
Я посмотрел на Мишаню и вспомнил, что торчу ему сотку, которую я уже умудрился спустить на конфеты для Лилит и кошачий корм для Стивена. И тут пришло осознание. Это что, мне теперь еще и семью кормить⁈
— А вот у меня к тебе вопрос, Валерик, — начал я, подвигаясь к этому кадру поближе. — Ты там сказал, что за все хорошее против всего плохого? Так?
Валера заинтересованно поднял бровь, продолжая терзать пирожок.
— Внимательно, — только и ответил парень.
— Как ты смотришь на то, чтобы заняться чисто правоверным и социально-одобряемым грабежом? — прямо спросил я.
Мишаня аж подавился куриной грудкой, а вот Валера заинтересовался.
— Это что еще за грабеж такой? — спросил маг.
— Ну ты же специалист по… экспроприации, так?
— Ближе к делу.
— У меня вчера отжали мой котлетос с выигрышем. Хочу вернуть своё, — честно ответил я.
— Он мне денег должен, — с набитым ртом пробубнил Миша.
Валера в очередной раз укусил пирожок, на секунду задумался, а потом спросил:
— И там есть, что взять?
— Целый сейф с бандитским общаком.
— Это опасно?
— Епта, конечно.
— И будут жертвы?
— Я завалил уже четверых, — честно ответил я. — И не планирую останавливаться.
— То есть это дело чести?
— В том числе. Меня склоняли… К разным нехорошим вещам.
Я не стал уточнять, что речь не про гейскую проституцию, а про охоту на чертей.
Валера даже думать не стал. Только хмыкнул и сказал:
— Ну что тут сказать, Штерн. Ты знаешь, чем заинтересовать. Дело чести! Пусть ты и простолюдин, но у тебя огромное сердце! Фигурально, само собой, ты же дрыща кусок. Но все же!
— Над дрыщем мы еще поработаем… — как-то зловеще сообщил Мишаня.
— А ты что, не пойдешь бить бандосов? — удивился Валера, но мигом исправился. — А нет! Стой! Не отвечай! Я помню! У тебя режим!
Мишаня только согласно покачал головой. Конечно же, этот черный бройлер никуда не рыпнется. Ему через полчаса в качалочку, потом поспать, потом опять в качалочку, потом поесть и опять спатки. Вот это жизнь!
— Итак, каков план⁈ — воскликнул Валера.
Я только пожал плечами.
— Завтра я планирую спиздить содержимое сейфа и спалить к херам их клуб. Что думаешь?
— Дерзко, стильно, прямолинейно! — ответил Валера. — Тогда завтра на закате, на проходной?
Почему именно на закате и во сколько этот закат — я без понятия, но согласился. Когда же Валера ушел опять грабить сестру на новую порцию пирожков, Мишаня заметил:
— Мне кажется наш новый друг немного клептоман.
— Нет, Мишаня, тебе не кажется, — ответил я, наблюдая, как этот кадр просовывает руку прямо под локтем Валерии, словно кот, пытаясь дотянуться до свежей добычи. — А еще я слышал, что ебанутым стоит держаться вместе, так что все идет своим чередом.
— И чего ты обзываешься?
— То есть ты на голову здоровенький со своими тренировками, да? — иронично спросил я.
Миша на меня обиделся и продолжил молча есть, но я знал, что это ненадолго.
Пока наши с Мишаней проблемы ограничивались укрывательством Лилит и желанием Валерии на пару со всей аристократией сей богадельни натянуть нам глаз на жопу. Всего-то! Я был уверен в своих силах — за моей спиной стоял Б. Г. — кун, а Мишаня просто ко всему относился философски. Кроме того, мы заимели крайне приятное знакомство в лице Валерчика, и хотя он каждый раз пугал меня до усрачки своими резкими появлениями, оно того стоило.
Когда я собрался на дело, возникла проблема — Стивен засобирался вместе со мной. Опоссум бесился, орал, царапался и кидался даже на Лилит, едва я делал несколько шагов в сторону двери. Как знал, зараза, что я собираюсь повеселиться без него.
Нездоровый бордовый блеск в черных глазах-бусинках этой твари наводил на мысли, что Стивен подхватил какое-то адское бешенство, когда отгрызал морды чертям и демонам, но думать об этом как-то не хотелось. Потому что я даже не знал, есть ли в этом мире ветклиники и лечат ли в этих широтах от подобных хворей американских сумчатых.
В итоге, Стивена мне пришлось взять с собой. Я шуганул наглую тварь, добившись того, что тот околел, погрузил тушку в свеженький черный мусорный пакет и отправился на встречу с Валерой. А Лилит я просто сказал, что иду прогуляться перед сном. И в отличие от Стивена — она мне поверила. Черт, эта демоница нравится мне уже больше бойцовского опоссума.
— Чего так долго? — недовольно скривился Валера, когда я вырулил с вонючим грузом на плече из-за угла. — И нахрена тебе пакет?
— Надо, — загадочно ответил я. — На ту же калитку пойдем?
— Не, тот выход уже спалила Валерия, — скривился мой товарищ, — но есть еще вариантик… Там охранные амулеты сгорели, а их так и не поменяли.
Откуда Валера знает о брешах в обороне Гимназии, я, конечно же, спрашивать не стал. Ведь он же не спрашивал, что я тащу в пакете, верно? Но уже через пятнадцать минут мы выскользнули
