Чревоугодник (СИ) - Антон Старновский
— Чего…
— Какие ещё огурцы…
— Дурдом!
— Слушай, Клим, — устало вздохнул я. — Тебе предоставили все доказательства, а теперь можешь идти к чёрту. Ни о каком секретном ингредиенте мне неизвестно, а если ещё раз кто-то из вашей компашки попытается ко мне приблизиться… сожру!
— Ладно-ладно, — поднял ладони кверху большелобый. — Мы тебя услышали. Пока что расходимся, — он медленно поднялся с лавки и пошагал к бровастой, что всё это время грызла в сторонке ногти. — Но только пока.
— В смысле⁈ — возмущённо воскликнул Семён. — И это всё⁈ А может, всё-таки…
— Идиот, ты собрался дуэль прямо в школе устраивать? — закатил глаза большелобый.
— …
— А ты чего залипаешь? Пойдём, — обратился к Насте.
— Да-да, — нервно улыбаясь, ответила та.
— А ты… — повернулся напоследок к менталисту. — Только попробуй мне на глаза теперь попасться.
— Да я тебя вообще неделю назад первый раз увидел… — пробубнил менталист, когда большелобый с компанией уже спускались по лестнице. Поднялся со скамейки и побрёл в ту же сторону.
— Секретные ингредиенты, засады, проникновение в голову, убийственные огурцы… — подал голос Игорь. — Мне иногда кажется, что я не в школе учусь, а какой-то шизофренический сон вижу.
— Трудно не согласиться…
* * *
— Слушай, зачем ты отдал им деньги? — обратился я к Игорю, когда мы сидели на уроке перед большой переменой.
Отнекиваться Савицкий не стал.
— Хотел сделать нашу школьную жизнь более спокойной, — ответил он. — Ну и… решил отплатить тебе добротой на доброту. Думаешь, я поступил плохо?
— Нет, с точки зрения морали ты поступил как настоящий… друг, — от этих слов на лице Игоря вдруг что-то дёрнулось. — Но если мыслить рационально, то решение так себе.
— Почему это так себе? — удивлённо спросил Игорь. — Теперь они не будут нас трогать. Сегодня ко мне никто не подходил, и это радует.
— Ты правда веришь, что от них получится откупиться?
— Почему — получится? Уже получилось.
— Вы не заключали никаких договоров, а репутация у лысого и его шестёрок довольно скверная. Ты правда веришь, что они будут исполнять договорённости?
— А зачем им поступать иначе?.. — хлопал глазами Савицкий.
— Эх, наивный ты какой-то. Даром что книжек столько прочитал.
— Ну, не знаю… я просто стараюсь быть хорошим парнем, — пожал плечами он.
— Ты то стараешься, а у них такой цели не стоит. Вот увидишь, пройдёт немного времени, и они снова придут за деньгами. Стоит дать слабину, показать, что ты поддаёшься их желаниям — и от тебя никогда не отстанут.
— Всё же надеюсь, что они поведут себя благоразумно…
— И… четыреста тридцать тысяч! Да ты с дуба рухнул, Игорь? Как вообще такие деньги можно всяким ублюдкам раздаривать?
Он снова лишь пожал плечами.
Дзи-и-и-и-нь!
Прозвучал протяжный звонок, знаменующий конец урока. Мы лениво начали собирать учебники, дабы перейти в другой кабинет.
— Можешь говорить что хочешь, но прямо сейчас я пойду разбираться с лысым и его уродцами, — заявил я, когда мы вышли в коридор.
— Эй, — возмутился Игорь. — Зачем ты это делаешь? Для чего провоцировать конфликт, если нет никаких предпосылок?
— Нет предпосылок? То есть, четыреста тридцать тысяч для тебя — пустой звук?
— Нет, но… да и неважно! Я же тебя по-человечески прошу, Жень. Хотя бы до того момента, пока они не полезут сами, ничего не предпринимай.
Меня злили слова Игоря, но, тем не менее, я не мог ничего с этим поделать. Наверное, он прав. Но лишь на этот момент.
Да и, избив ублюдков, четыреста тридцать тысяч я всё равно вряд ли верну.
Так уж и быть, дождусь того момента, пока они полезут снова. Причём, полезут не только ко мне или Игорю, но хоть к кому-то другому. Больше не копейки выродки не получат. Сам их на счётчик поставлю, если надо.
— Эй, — послышался вдруг чей-то грубый голос. — Савицкий с Бариновым!
Мы обернулись и увидели, как на подоконнике сидит лысый, одетый в свою привычную футболку с отсутствующими рукавами. Скалится, глядя на нас. Рядом с ним, по бокам, расположились дрыщ с жирдяем.
Ого! Неужели так быстро?
Я, скрывая радость, устремился к ублюдкам. Игорь, нехотя, за мной.
— О, а вот и жулики паскудные, привет! Деньги вернуть не хотите? — своеобразно поздоровался я.
— Э! — синхронно возмутились шестёрки лысого.
— Вот как мы разговариваем, значит… — произнёс Алексей. — Давно по роже не получал?
— Я-то не получал, а вот ты, помнится, совсем недавно, — хищно улыбнулся я.
— Да не провоцируй ты… — гудел сбоку Игорь.
— Ну ладно. Так чего хотели-то?
— Да мы тут поняли, — говорил лысый. — Что нечестно, когда один друг отдувается за другого. Так что, Баринов, теперь и ты должен нам деньжат. Много просить не будем… но двухсот тысяч с тебя хватит. Тоже оплата до конца года. Со скидочкой, так сказать.
Я с глупой улыбкой повернулся на Игоря, без слов сообщая ему — «я же говорил!»
— А что — если нет? — спросил я. — Что же будет тогда?
— Ну тогда… — лысый поднялся с подоконника и вплотную приблизился ко мне. — Изобью тебя до полусмерти. Как тебе вариант? Нравится?
— Нравится не нравится, жаль, что он несбыточный, — не отрывая глаз от лысого, ответил я.
— А вот это мы сейчас и проверим. Поднимайтесь на последний этаж!
* * *
— Женя, — дёргал Игорь меня за рукав, пока мы поднимались по лестнице. — Ну может, всё-таки, удастся решить всё мирно? К чему эти драки? Ты слышал что-нибудь о гуманизме?
— Пойми — по-другому эту проблему не решить.
— Почему же не решить? Двести тысяч — это ерунда полная. Я парочку ненужных вещей продам, вот и получится вся сумма. Ну? Что скажешь?
— Не-а, — помотал я головой.
— Вот чёрт, — понемногу начинал злиться Игорь, что очень на него не похоже. — Тогда может обратимся к учителям? К директору?
— Ты в нашей школе парень новенький, и порядков пока что не знаешь. Этим троим ничего не будет. У одного из них папа влиятельный, с директором хорошо дружит. Тут без вариантов.
— Ну и что… у меня тоже папа влиятельный.
— И ты правда обратишься к нему?
— Нет… — вздохнул Игорь.
— Тогда смирись. Остаётся лишь один путь, и никуда от этого не деться.
— Как же не хотелось бы драться… — чересчур расстроенным голосом произнёс Игорь.
— Понимаю. Я тоже раньше боялся драться, это дело привычки. Но если ты и правда сильно не хочешь — без проблем справлюсь в одиночку. Как и в прошлый раз. Обижаться не буду — слово даю.
— Да нет, дело не в том, что я боюсь. Я вообще редко испытываю такую эмоцию, как страх.
— А в чём же тогда дело? — не
