Кодекс Охотника. Книга XVIII - Юрий Винокуров
— Семён Семёныч, вы бы не лезли в дела разломные, — пробурчал я, недовольный тем, что меня разбудили. Я понимаю, что разница во времени между столицей и Иркутском есть, но зачем так делать? — Так вот, волна Серых будет, как минимум, через неделю. А к этому времени Императрица заверила меня, что «Форпост» восстановят, и нам не нужно будет выходить за ее стены. Стены, о которые Серые обломают свои зубы…
— Я, вообще-то, о другом, — хмыкнул Болконский. — Но на твои слова мне хотелось спросить: а зачем тебе нужна крепость, если ты не планируешь защищать человечество с её помощью?
— В каком это месте я сказал вам, что не готов?
— Ты прямым текстом сказал, что не будешь выходить за ее стены.
— Эх, Семён Семёныч, — покачал я головой. — Я сказал, что не буду выходить за стены, чтобы полностью уничтожить волну, идущую на имперский «Форпост». Но я ничего не говорил про то, что конкретно буду делать. Собственно, мои планы — это мои планы. Но дам вам маленький намёк: мне очень интересен портал на северном полюсе, откуда выходит весь этот Рой. Пока информации вам достаточно? Тогда снова перейдём к цели вашего звонка. Так что вы имели ввиду?
— Я имел ввиду, что китайцы и их союзники хотят попробовать «Доблесть» на зубок.
— Не вижу логики и смысла, — покачал головой. — Она кучу лет стояла пустой и заброшенной. Почему они не пошли и не взяли её тогда? А сейчас, когда в ней располагается мой гарнизон, они считают, что им будет легче?
— Логика врагов мне неведома, — сухо, как будто немного обидевшись, ответил Болконский. — Я просто передал тебе информацию. Что тебе сделать с ней — решать тебе. Всё, отбой!
И он положил трубку.
Я хмыкнул и пробурчал про себя.
— На обиженных хрен кладут.
— Что, дорогой?
Да, это я пробурчал, когда вернулся уже с балкона в спальню, разбудив при этом Катерину.
— Болконский говорит, что «Доблесть» хотят прощупать китайцы.
— Ну и флаг им в руки, — улыбнулась она, приоткрыла одеяло и похлопала рядышком. — Иди, ложись обратно. Мы ещё можем немножко поспать.
Я не стал возражать, залез внутрь и выполнил то, что она просила.
— Ай, холодный! — пискнула Катя.
— Так на улице не май месяц, как бы, — хмыкнул я.
Вот только спать я не собирался. Мои руки нежно погладили супругу по плечам, а потом поползли куда-то дальше…
— Саша, я спать хочу, — игриво ответила супруга.
— Точно? — уточнил я, не прекращая ее ласкать.
— Конечно!
Через несколько секунд супруга задышала как-то странно. Лёгкий стон вырвался у неё из губ. Внезапно она подпрыгнула и оказалась на мне сверху.
— Ах, так! Тогда я буду сверху!
— Не дождёшься! — улыбнулся я.
Завязалась нешуточная борьба, а кто победил — разве это важно? Скажем так, победила дружба…
* * *
Звонок Болконского был, в принципе, мне даже на руку. Пора принимать решение, что мне делать с «Доблестью». На данный момент, помимо кучи гвардейцев, Бурбулис, Бухич и Один находились сейчас там. А это ударная сила, которая может использоваться в других местах, ведь активные боевые действия с Китаем ещё пока не начались. Враждующие стороны только подтягивают войска к границам, но уверен, что в один прекрасный момент раздастся звонок либо от Лизы, либо от её придурковатого братца с лозунгом: «Галактионов, ты нужен Империи!»
Нет, так-то я не собираюсь скрываться, и обязательно помогу. Вот только, чтобы помочь, мне нужны все мои силы, имея которые, я смогу нормально планировать несколько направлений защиты и нападения. Для этого чрезмерные силы нужно забрать из «Доблести», причём, забрать так, чтобы самой крепости ничего не угрожало.
В усадьбе все было в порядке. Волк активничал, охрана бодрствовала. А вернувшийся с победой Ларик отсыпался в антимагической камере, дабы не натворить чего — я лично проследил, чтобы парень успокоился и уснул, сидя рядом с его кроватью и гладя его по голове. Видели бы меня жены! Точно Катя решила бы присоединиться к положению Ани. Я выглядел, как настоящий гордый отец, чей талантливый сын убил множество нехороших людей! Есть чем гордиться! Молодца! Гхм… Или нормальные дети такого не делают? Ну, мне-то откуда знать…
Кстати, насколько я понял, вокруг «Смелости» сейчас выжженная земля, а китайцы всерьез рассматривают применение ядерного оружия по собственной территории, предполагая прямой прорыв инфернального плана. Ну, ладно, меня и мой Род внезапно записали в чернокнижники, но зачем бросать большую бомбу? Могут же пострадать люди! В общем, родовой меч забрали, останки Андрея для почетного перезахоронения — тоже. Подрезали немного драконьи «крылышки», короче, все в лучших традициях меня любимого. Да и Ларик вернулся домой. Может пронесет, и бомбу не бросят. А потом им будет не до этого, уж я-то постараюсь.
Так что я со спокойной душой и чистой совестью через несколько минут уже вдыхал морозный воздух Арктики, поднявшись из подвала крепости во внутренний двор. Охрана около портала доложила, что Бурбулиса и Бухича нет на месте. Поэтому я поднялся в дозорную башню, где в центре комнаты медитировал Один. Самурай достиг очередной ступени просветления, когда ему уже не нужны были механические наблюдательные приборы для контроля окружающей обстановки. Нет, подаренный мной бинокль он бережно хранил, как память. Вот только сейчас он полагался на него очень редко.
По большей степени, находясь в медитации, изучая духовный план, в котором я его направлял и поддерживал, крысюк одновременно обозревал территорию через глаза своих призванных птиц и наземных зверушек. Таким образом, система Одина являлась, на данный момент, если не номером один в этом мире, то уступала исключительно другой хендмейд-системе под названием «Шнырька Великолепный».
Конечно же, о моём появлении он сразу узнал, и как только я открыл дверь, тут же поднялся и поклонился мне.
— Господин? Вокруг всё спокойно.
— Да, я знаю, мой верный самурай, — похлопал его по плечу. — Есть информация, что в ближайшее время к нам подойдут люди, а возможно и твари, чтобы на нас напасть. Знаю, что ты всегда относишься к заданию ответственно, но всё-таки прошу тебя увеличить свою бдительность.
— Будет сделано, господин! — кивнул он, продолжая стоять уважительно, слегка склонив голову.
Идеальный воин. Иногда я думал, что мне бы армию таких крысюков, и… Хотя нет, Один такой единственный, и пусть таким и остаётся.
— Я тоже буду здесь. Сейчас я прошвырнусь, прогуляюсь немного, посмотрю, где два брата-акробата.
— Да, мой господин, — снова кивнул Один.
Я пошёл вниз, в то время, как Шнырька уже исследовал все окрестности. И вот он показал мне весёлую картину.
— Йу-у-ху!
По заледенелой арктической пустоши мчался огромный Снежный Червь, на спине которого, воткнув меч в толстую непробиваемую кожу твари, сидел Бухич в своих солнцезащитных очках и радостно размахивал бутылкой розовенькой.
— Кто последний, тот кодируется!!! — заорал он, задорно оглядываясь назад.
За червём мчалась, опустившись на четыре лапы, огромная Снежная Обезьяна. У неё на шее, крепко сжав её ногами, сидел Бурбулис. Одной рукой он держал также бутылку с горячительным, а другой рукой держал шпагу, которой яростно лупил обезьяну по спине, заставляя её ускориться. Я примерно понял направление их движения. Когда эти два беспредельщика подошли к финишу, я уже там стоял, скрестив руки у себя на груди.
Бурбулис добился успеха с силовой мотивацией обезьяны, и сейчас она на полкорпуса шла впереди. Он радостно смеялся и показывал Деду средний палец, не отпуская при этом горлышко бутылки. Бухич злился и, судя по содрогающемуся телу червя, отправлял ему энергетические разряды, подгоняя.
Я покачал головой и сделал шаг вперёд за финишную черту, что была отмечена двумя пустыми бутылками. Напитав руки силой, я установил силовой барьер, в который с громкими «бум» и «бум» врезались обе твари.
— Ну, блин, Саня!.. — обиженно заорал Бухич, который по инерции вломился в невидимый барьер и сейчас сполз вниз. — Я почти его перегнал!
— Да, хрен бы ты меня перегнал! — Бурбулис тоже почёсывал голову, которой он ударился об мое препятствие. И тут же повернулся ко мне. — Но да, Александро, зря ты это…
— Ничего не зря, — покачал я головой. — Ишь чего придумали — закодироваться! Это ровно наполовину уменьшит силу моего безумного подразделения. А оно мне надо? У меня есть
