Повелитель теней. Том 3 - Вик Романов
Перун пировал целый день и целую ночь, а утром собрался призвать миллионы молний, чтобы они подожгли город, но Святовит остановил его, закричав:
— Но мы же не успели отдать вам дары из второго ритуального зала!
И Перун остался пировать ещё на день и ещё на одну ночь, и на следующее утро Святовит опять возопил:
— Как же так⁈ Ведь третий зал тоже заполнен до потолка!
И снова Перун отложил казнь города. Лишь через трое суток он вышел из Храма, чтобы спалить город, и Святовит последовал за ним — он обвёл рукой главную площадь и сказал:
— О великий Перун! Посмотри же, неужели жители этого города действительно заслуживают смерти? Неужели они настолько порочны и грешны? Неужели они не почитают Богов, как должно?
С огромным удивлением Перун понял, что город невероятно изменился. И возникло у него ощущение, что он вовсе попал в совершенно другое место, где люди добры, почтительны и добродетельны. Никто не завидовал соседу своему, никто не гнил в пучине чревоугодия, никто не жалел подношений для Богов.
— Да это же самый благочестивый город в Российской Империи! — изумлённо воскликнул Перун. — Но как такое возможно? Как люди могли измениться так сильно всего за три дня?
— Прошу прощения, о великий Перун! — Святовит виновато склонил голову. — Но каждый день, что ты провёл в Храме, я превратил в сто лет. Сделал я это не ради насмешки, а потому, что хотел показать — жители этого города не безнадёжны! Они могут измениться, могут вернуться на праведный путь. Посмотри же на их правнуков — разве не достойных потомков воспитали мои земляки?
Разозлился сперва Перун из-за обмана, однако не поднялась у него рука, чтобы сжечь город. Пощадил он его жителей, и жили они долго и счастливо.
* * *
— А ты? — я вопросительно посмотрел на черноглазого Святовита. — Тебя он, значит, не отпустил?
— Ну, в какой-то степени он меня, конечно, отпустил, — невесело хохотнул он. — На все четыре стороны. Правда, обратил мою же способность против меня. Сейчас я одновременно существую во всех возможных временных ветках, в каждой точке вселенной. Но я абсолютно нематериален, и никто меня не видит, потому что моё тело расщеплено на миллиарды миллиардов частиц. Тюрьма необъятных масштабов. Я не могу собрать себя воедино, как не могу и остановиться в каком-то моменте хотя бы на долю секунды.
— Дай-ка догадаюсь, — я прищурился. — Ты появился здесь, потому что я заморозил время?
— В точку!
— Ты показывался другим магам с такой же способностью?
— Нет. Все люди с даром времени были моими потомками. Можешь называть меня прадедушкой, — Святовит мне подмигнул и тут же сурово поджал губы. — Я боялся привлекать внимание. Не хотел, чтобы Перун стёр с лица Земли мой Род, поэтому и не высовывался. Дар времени просыпался редко и был очень слабым, благодаря чему Перун игнорировал Ломоносовых. Ну, это сейчас они Ломоносовы, раньше их называли Магаловыми, Ковалевскими, Довойновыми…
— Неважно, — я перебил его. — Семейное древо могу и в архивах найти.
— Перебивать старших некультурно, — цокнул языком Святовит. — В общем, Ломоносовы — последняя уцелевшая ветвь, выросшая из моего Рода. Всё шло хорошо, но в какой-то момент дар времени усилился. Он просыпался всё чаще и чаще, и его обладателей очень ценили. Я бы даже сказал — превозносили и считали сильнейшими магами. И вот тогда Перун вновь устремил свой взор на моих потомков. Внезапно наш Род начал вымирать. Происходили необъяснимые несчастные случаи, всё чаще звучали шутки про смертельное проклятие. Как бы там ни было, но результат всегда был одинаков — умирали обладатели дара времени.
— Почему мне показался?
— Потому что ты — последний. Мой Род уничтожен, чего мне бояться? В первый раз я не стал тебя тревожить, всё-таки там, в гараже с железными конями, был не лучший момент для семейного воссоединения.
— Справедливо, — я постучал пальцами по стопке книг. — Ты сможешь появляться каждый раз, когда я буду останавливать время?
— Думаю, да.
— Что ж, тогда станешь моим учителем и поможешь развить дар.
— Какой наглец! — вспыхнул Святовит и упёр руки в бока. — С чего это ты решил, что можешь мне приказывать? Почему я должен тебя обучать? Кровное родство — не повод хаметь! Да у меня весь мир в распоряжении, а я, по-твоему, должен торчать рядом с юнцом, который даже не знает слова «пожалуйста», и объяснять ему магические азы⁈
— Ну, в таком случае я просто не буду использовать дар времени, — я улыбнулся и добавил: — Никогда.
Несколько минут мы стояли в полной тишине и смотрели друг на друга. Первым сдался Святовит — поморщился и махнул рукой:
— Изнанка с тобой! Признаю, подловил. Я расскажу тебе всё, что узнал из книг и на личном опыте, но только, прошу, не бросай меня в этом бесконечном временном потоке.
— Договорились.
Мы пожали друг другу руки, и в этот момент моя способность прекратила действовать и Святовит с тихим печальным вздохом растворился в воздухе. За дверью вновь послышались шаги, на склад заглянула старушка-библиотекарша и велела:
— Нажимай автоматическое упорядочивание. Я закрываюсь через пять минут. Если не успеешь уйти — твои проблемы, будешь ночевать здесь.
— Так точно, — я шутливо отдал честь, нажал на кнопку, покинул склад и выскользнул из библиотеки. Теперь можно и поспать с чувством выполненного долга. За прошедший день я так сильно устал, что в душевую дошёл уже на автомате. Умылся, почистил зубы и завалился в кровать. Почти моментально отключился, и мне приснился огромный колокол, в которой звонил Святовит и кричал: «Выходи, Перун! Выходи, подлый трус!» В какой-то момент звон стал слишком уж громким, из-за чего я проснулся и понял, что прямо у меня под ухом тренькает телефон. Я ответил на звонок и, зевая, сонно протянул: — Алло-о-о-о-о?
— Ой, прости, я забыла про часовые пояса, — извинилась Маша. — Просто целый день думала об этом, беспокоилась, всё остальное из головы вылетело. Вот я дура.
— Всё нормально, — пробормотал я. — Что случилось-то?
— Ничего, — Маша мученически простонала. — Мне казалось, это невозможно, но сейчас я чувствую себя ещё бОльшей дурой. Даже не знаю, как объяснить. Понимаешь, последние несколько дней у меня такое странное ощущение… Словно я что-то забыла. И ещё я почему-то уверена, что это забытое воспоминание как-то связано с тобой. Я сперва решила, что это глупость… Ну, что я просто соскучилась по тебе, по Империи и Академии. Но меня мучает ужасное беспокойство. Как будто произойдёт что-то страшное…
— Всё хорошо, постарайся успокоиться, — я понизил голос и добавил убаюкивающих интонаций. — Новое место, новая страна — неудивительно, что ты тревожишься. После того, как ты помогла мне с Голицыным, мы с тобой больше не разговаривали. Наверное, не стоило тебя в это втягивать.
— Я была рада помочь, — возразила Маша.
— А я рад, что ты была рада, — я улыбнулся. — Прости, мне и правда нужно поспать. Давай поговорим завтра, если тебя не отпустит беспокойство?
— Да, конечно, прости ещё раз, — протараторила Маша. — Спокойной ночи!
Я сбросил звонок, засунул телефон под подушку
