Уничтожить нежить (СИ) - Птица Алексей

Ведьма подошла к девушке, буравя её взглядом и едва ли не принюхиваясь.

— Смотри, девка, — погрозила она Росе, — испортишь парня, получишь! На цепи буду держать, в ошейнике! Нам его ещё вывести из леса надо. Привяжешь к себе, будет за тобой цепным кобелём бегать.

— Ты что, бабушка? Не нужен он мне.

— Знаю я тебя, не сожрёшь, так испортишь, смотри мне, глупое животное, — заругалась ведьма. Роса обиделась и, демонстративно фыркнув, ушла в ночь, громко хлопнув дверью.

— Садись вечерять, и эликсир ночного зрения не забудь выпить, — кивнула ведьма на резной деревянный флакон, что стоял в сторонке.Жрать-то, небось, сильно хочешь?

Вадим кивнул.

— Ну, так ешь, я тебе и отваров разных ещё приготовила, чтобы пища, значится, сразу не в жир обращалась, а силу в мышцах оставляла, да жилы крепче делала, цени!

Вадим кивнул и заработал челюстями, поглощая разную еду. Кажется, он съел гораздо больше, чем весил сам. Заяц явно был не один, а может, это был и не заяц. Много растений, орехов и даже молоко, не ведомо, правда, чьё.

— А где вы мясо варите да жарите? — решился он задать снова свой вопрос.

Старуха удивилась.

— Печь есть, но не в избе, в землянке, но не суть. Огонь не в жилище должен быть, а под землёй.

— А мне Роса другое говорила.

— Больше слушай дурную девку. Ну, что, поел? Тогда марш на чердак, а то она не придёт сюда, пока ты не поднимешься.

Вадим пожал плечами и засобирался на чердак. Поднявшись по лестнице, он снова очутился в мире трав и летучих мышей. Но спать сразу не пошёл, а, подойдя к окошку, выглянул из него.

На поляне темнело что-то и, не отрываясь, смотрело светящимися точками глаз прямо на парня. Поддавшись какому-то детскому порыву, Вадим хмыкнул и показал пятну с глазами язык. С поляны донеслось громкое фырканье, и чуть позже лёгкий девичий смех. Улыбаясь, Вадим отошёл от окна и бросился на свою лежанку. Закрыв глаза, он погрузился в мир грёз и спокойно уснул.

Глава 14 Прощание.

Вадим спал и не слышал, как лежавшая на поляне рысь бесшумно поднялась и, легко переступая мощными лапами, пошла к избушке. Ударившись о землю перед избушкой, она обратилась в девушку и быстро поднялась наверх. Не успела ещё закрыться за ней дверь, как Роса приступила к разборкам со старой ведьмой.

— Зачем ты, бабушка, так? Мы с ним токмо охотились, а ты подозреваешь невесть в чём!

— Вестимо, в чём! Мать твоя, твоя мать тоже так говорила. Вещала, вещала, пока пузо не затрещало, да живот на нос не попёр. Тебя вот родила да сбежала. У тебя пора такая, себя не осознаёшь. Опасно стало в лесу, недаром хозяин во сне приходил к нашему гостю. Случилось что-то… Или он слаб, или враг слишком силён. Будь готова бежать с Зимогором на границу, но не насовсем. Перейдёшь и вернёшься обратно.

Девушка, что изначально буквально полыхала злым негодованием, сейчас сидела испуганная.

— Почему, бабушка?

— Потому что искать его будут. Ищут уже. Сегодня ночью филин прилетал от моей заклятой подруги. К ней уже приходили мертвяки, пугали. На неё сперва подумали, еле отбилась она, да указала, что отродясь с людьми дел не имела и не видала никого. Это Бессмертного бродят слуги, а ещё ищейки его, что чёрными шакалами кличут. Лес большой, да кострище могут ваше найти и следы, что к нам приведут.

— Не найдут. Я с лесовиком договорилась, он всё песком засыпал, да желудей набросал. Кабаны вернутся, всё там перекопают да разворошат. Ничего не найдут.

— Не надейся на то, внучка, кто захочет, тот всегда найдёт. Не до нас пока, не для того чужие в лес пришли, чтобы за Ивашкой, тьфу Зимогором, гоняться, но времени мало. Зелья все он допьёт, ножны и клинок я сегодня доделаю, а сапоги с утра занесут или чуть позже. Завтра день переждём, а с самого раннего утра, лишь светать начнёт, проводишь его. Он и окрепнет, и сильнее станет, и ловчее, не хуже тебя. До границы проводишь и сбежишь, расскажешь, как её перейти, а дальше он сам. Не ровен час, выследят тебя.

— Поняла я всё, бабушка, так и сделаю.

— Умница. Хорошо, что ты вырезала печень у того, как говорит Зимогор, зомби. Я с неё вытяжку и зелье сделаю. Зимогор выпьет и будет их хорошо чувствовать, даже на расстоянии.

— А он не превратится в них?

— Нет, его уже заражали, он не обычный человек, вот тебя к нему и тянет. Вы, оборотни, ко всему необычному тянетесь, твоя мать тому пример, — снова соскочила на любимую тему ведьма.

— Бабушка!

Проигнорировав возмущённый вопль внучки, старуха продолжила.

— Будет биться, аки волк, этот Вадим! Да нам то на пользу. Раз Велес заметил его, знать, он чего-то, да стоит, или нужен ему. Так что, иди уже спать.

— А можно я ещё погуляю и побегаю, а то мне ночью не спится.

— Неча бегать, уйдёт наш гость, тогда набегаешься вволю.

— А можно мне на чердак?

— На чердак? К нему, что ли?

— Просто на чердак. А то уйдёт, и опять мне одной бегать. Нет в старом лесу никого по возрасту похожего. Одни лешие да кикиморы. И резвиться мне опять в одиночестве.

— Подрастёшь ещё, на север пойдём, там пару себе присмотришь. Много там оборотней живёт: и молодых, и постарше тебя. Злые они, но зато оборотни. Стерпится — слюбится, как говорят люди. Ладно, если хочешь, то поднимись, всё равно ничего у вас не выйдет. Ты оборотень, а он боится и не рискнёт. А так и действительно, молода ты ещё, тяжело в одиночестве. Вот помню, я была молодая… Эх!

Ведьма неожиданно для Росы ударилась в воспоминания.

— Молодая, кожа белая, чёрных волос копна. Усядешься, бывало, голяком в ступу и давай по небу наворачивать да петли крутить. Всем, чем можно, перед другими молодыми ведьмами хвастаться и форсить. Сколько мужиков человеческих я извела. Ох, сколько! Падкие они на красивых ведьм, да силы свои рассчитать не могут, так в сладкой истоме и пропадают. Дураки… Ладно, делай, как знаешь. Я уже старая… Зелья делать пора, всё, не отвлекай! — и ведьма, резко прервав свои воспоминания, стала шарить по шкафчикам и полкам.

Вадим сладко спал, и снилась ему всякая всячина, всё от того, что бурлила в нём энергия, распределяясь по всему телу. Нарастали и укреплялись мышцы, укреплялись сухожилия. А вся пища, растворяясь, дарила энергию, что тут же исчезала в нём же. Юноша спал, как убитый, и не слышал, когда на чердак поднялась сначала старая ведьма, а потом и девушка.

Старуха, наклонившись к Вадиму, внимательно всмотрелась в его лицо. Одобрительно крякнув, отстранилась, поймала летучую мышь, сорвала пучок тысячелистника и ушла восвояси. Уже после её ухода дверца, ведущая на чердак, осторожно приподнялась и оттуда выглянула Роксолана. Удовлетворившись темнотой и тишиной, он вся воровато «втекла» на чердак и осмотрелась.

Всё здесь ей было знакомо и привычно, без труда определив по дыханию, где спал юноша, Роса подошла к нему. Вадим крепко спал и ничего не слышал. Девушка хотела разбудить его, но так и не решилась. В конце концов, она отправилась в другой угол и, свернувшись калачиком, тоже заснула. Проснувшись, Вадим уже не застал её, да он и не подозревал о таком соседстве.

Утро началось так же, как и вчера. Он поел, выпил подсунутое ведьмой зелье и спустился вниз вслед за Росой. Всё утро они бегали, но далеко от избушки не отходили. Между собой почти не разговаривали, потому как девушка была постоянно в образе рыси, а с рысью особо не поговоришь. В избушку они вернулись, когда солнце перевалило далеко за полдень. Ведьма их давно ждала.

— Вот твой меч и ножны к нему, всё готово, — и ведьма протянула Вадиму клинок с чёрным лезвием, но теперь он был словно отлакирован, и по всему клинку проходила витиеватая вязь затейливого орнамента. Ножны оказались тоже чёрного цвета. Сделанные из дерева, они сверху были покрыты кожей чёрной гадюки, слегка отблёскивающей своими чешуйками. Больше никаких внешних изменений на клинке видно не было. Вложив в ножны, Вадим сразу же повесил его на пояс. Юноша уже существенно преобразился внешне, а с мечом это стало ещё заметнее.