Дороги среди звезд (СИ) - Иванов Тимофей

Закончив доить Долохова на предмет информации, я отправился в зал для совещаний, пригласив его с собой. Вопросы наверняка будут и к разведчику. Зал не изменился, стол стоял на прежнем месте, а за ним ждали мои замы. Выдернули даже Савелия — кто-то должен нас просвещать на тему того, на какие планеты стоит обращать внимание в первую очередь, и что с них тащить. Я, конечно, тоже глубоко зарылся в экономические и торговые премудрости, но голова в этом плане у меня всё-таки далеко не такая светлая, как у Штольца. Представив всех разведчику и соответственно его своим соратникам, я начал:

— Господа, я собрал вас по важному поводу. Наш гость вступил в контакт с угнетённым населением Эльвисы и помог рабочему классу начать революцию на родной планете. Судя по всему, недовольство там копилось долго, и хватило лишь одной искры, чтобы разгорелось пламя восстания. Но всё-таки трёх десятков человек для его полного успеха оказалось маловато, а потому нас просят о помощи. Благодаря Агваю и его знакомым, мы имеем возможность её оказать, перебросив революционерам оружие, военных инструкторов и группы спецназа, — вывел над столом голограмму планеты серых уродцев. — Поль, мы с тобой должны составить план, в соответствии с которым будет идти наша работа, и рассчитать, сколько нам нужно сил для успеха на столичном мире. Савелий, наш Отец революции, готов щедро платить за усилия воинов-интернационалистов содержимым Эльвийских складов. На тебе списки того, что нам нужно. Кроме денег, естественно, это мы возьмём и так. Рассчитывай в первую очередь на реализацию задуманных тобой проектов от промышленного развития до орбитального терминала.

— Флот останется не удел? — спросил Хиро.

— Боюсь, что так. Хотя меня больше радует то, что в стороне пока остаются и корабли эделькинов. Боевые действия идут на нижних уровнях, через верхние им бомбардировку особо не устроишь, и тяжёлое оружие не применишь, всё решает пехота.

— Всё равно идея рискованная, — Поль сложил руки перед собой. — В случае неудачи, мы поимеем слишком много проблем.

— Не соглашусь с тобой, — ответил я. — Наши бойцы будут выступать как обычные наёмники. Для отвода глаз, Пётр, как Отец революции, наймёт ещё несколько ЧВК. Его личность неизвестна, как и его связи с нами, так что с наёмников — взятки гладки. При плохом раскладе мы можем потерять только некоторое количество бойцов, это не критично. При удаче же можем приобрести очень многое.

Дальше началось обсуждение конкретных деталей. Немалую лепту внёс сам Долохов, всё-таки разведка есть разведка, подобные игры — это его хлеб. Тем более, что серые уродцы оказались на диво непритязательными в плане пропаганды, людей сподвигнуть на что-то подобное было бы куда сложнее. Возможно сказывалось отсутствие в их истории социальных революций, а наш вид подобными вещами наелся по самое горло. Возможно, дело в низком уровне образования у разумных, которые находились внизу социальной пирамиды. А, может быть, всё сразу и кое-какие другие факторы. Однако же факт оставался фактом. Подчинённые Долохова вертели местными, как хотели, прилагая лишь капельку псионики.

Самого же Петра я буду холить и лелеять, заодно и приглядывать всеми силами. Он, в известной степени, опасен из-за своих навыков и опыта, но является курицей, которая несёт золотые яйца. И дело даже не в революции, это просто разовая акция. Он — ключ к очень многому внутри Лиги, далеко не все его агенты известны коллегам, а значит, их можно будет использовать. Это не наши робкие попытки сбора информации. Ещё больше он знает о ксеносах, это как раз было его основным полем деятельности. И он его продолжит, мне никуда не упёрлись новые неожиданные приключения вроде тех, что недавно устроили Горящие цветки. Они сыграли слишком просто, и нам повезло раскусить их замыслы. В следующий раз может найтись кто-то куда более хитрый. Его действия должны стать нам известны заранее. В идеале же мы должны иметь возможность напасть первыми на того, кто позарится на наш дом и имущество, не говоря о наших жизнях. И у меня были причины полагать, что Долохов сможет нам это обеспечить.

Впрочем, в нашем знакомстве с Петром есть и минусы. В Лиге знают, что мы работали вместе. Сейчас нашего куратора нет, но мы — слишком жирный актив, чтобы долго быть бесхозными. Новый человек на должность Долохова вскоре будет назначен, и захочет познакомиться. Каким он окажется? Пожелает ли взаимовыгодного сотрудничества? Ведь может появиться карьерист или того хуже, генеральский сынок, который привык говорить исключительно с позиции силы. Это с Петром было удобно иметь дело, была свобода манёвра, но есть уроды, которые привыкли требовать беспрекословного подчинения. А подчиняться я не буду, особенно такому человеку. Что будет тогда? Получится ли заставить его утереться или придётся воевать с Лигой? Вряд ли, конечно, дойдёт до открытого столкновения, но и такой вариант, к сожалению, возможен. Лиге это не выгодно, но среди людей полно идиотов, которые поступают нелогично.

Интерлюдия 2

— Когда я сказал отцу, что меня напугало существо в моем шкафу, он дал мне пистолет 45— ого калибра.

— А что он должен был сделать?

— Мне было 9 лет. Он мог просто сказать: «Не бойся темноты».

— Шутишь? Её надо бояться!

Сверхъестественное (Supernatural)

Алексей Онищенко в очередной раз проверил снаряжение и герметичность скафандра. При миссиях в вакууме, герметичность — жизнь. Предстоящая операция вызывала у офицера лёгкий тремор. Откровенного страха не было, но трудно сохранять полное душевное спокойствие после того, как ты оказался единственным выжившим в результате подобного дела, а потом долго болтался на орбите в крупном обломке вражеского корабля. Алексей с внутренним содроганием вспоминал, как следил за экраном шлема с падающей шкалой, означающей его жизнь, и гадал, что произойдёт раньше: закончатся регенераторы воздуха или его всё же кто-нибудь найдёт? Онищенко повезло, глуфы оказались достаточно расторопны, хоть и успели в последний момент, когда он уже терял сознание от кислородного голодания.

Свой же флот после неудачной атаки отступил. Потом был плен, баланда, допросы, построение планов, как можно сбежать из той задницы, в которой он оказался. Но судьба улыбнулась Алексею, его выкупило из плена частное лицо, на поверку оказавшееся бывшим соотечественником, ушедшим на вольные хлеба. От предложения «перейти в бизнес» боец отказываться не стал, быть брошенным умирать при отступлении — очень сомнительное удовольствие, собственно, так же как и сидеть в плену, где до него никому из прошлых начальников не было дела. А вот благодарность к тем, кто вернул свободу, присутствовала.

С этого момента началась новая жизнь в новом месте. Дли Алексею пришёлся по душе, служба была привычной, зарплата достойной. Время от времени приходилось рисковать жизнью, но тут уж кто на что учился, тот тем и зарабатывает. Можно было уйти в шахтёры или ещё куда, но деньги там всё-таки были не те, так что Онищенко остался в армии. Лишь в редких случаях, вроде этого, он задумывался о том, что был не так уж и прав. Вакуум за тонким забралом шлема вообще настраивает на размышления. Можно было написать рапорт, уволиться и сидеть себе спокойно дома, приходить каждый вечер с работы к жене и ни о чём не париться. Может быть так и стоит сделать после этой командировки, тем более на хорошее жильё, современный флаер и прочее удалось заработать и даже кое-что отложить. Но сперва нужно закончить здесь.

На Эльвису он отправился как командир одной из групп спецназа. Здесь, к счастью, речь не шла о штурме или защите планеты, боевые действия носили другой характер. Местные денежные мешки довели рабочий класс своей планеты до белого каления и вспыхнуло восстание, которому правительство Дли решило неофициально помочь. Алексей не очень верил, что эделькины сумеют построить какое-то сверхсправедливое общество, это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, но зато не было особых сомнений, что крови прольётся немало. Была только надежда, что им удастся сделать так, что больше выйдет из жил угнетателей, чем угнетённых. Для того инструктора сейчас натаскивали подразделения революционной армии, контрабандисты завозили оружия, а он сам собирался потрясти очередного денежного мешка, который решил прокатиться на орбите на прогулочной яхте.