"Я - кто?! Сенсей?": Вжиться и выжить. Том I. - Kerr Riggert
— Наруто, ключи возьми.
— Хай!
Я чуть слезу не пустил, так мне битым быть не хотелось. И если бы от этого избиения был прок… А так… Я пытался не плестись за Какаши, как на эшафот, но получалось — фигово.
Но вдруг Какаши пропал! Я ж было обрадовался, но не тут-то было.
— Ирука-сан? — вопросительно уставился Какаши с края крыши.
— Не помню.
Мысленно добавляя: «Не могу, не умею! Отстань от меня пожалуйста, чудище одноглазое…»
— Маа… — почесал он уголком книжки висок и спрыгнул вниз. — За мной.
Поводив по закоулкам, Хатаке привел меня в парк. Место было неухоженным: листья, мусор, кошки какие-то объедки харчат.
«Блин, — подумал, — только бы не упасть в то, что коты не зарыли…»
— Я хотел бы знать, — грозно заявил Какаши, — почему вы предпринимаете действия, не согласованные со мной.
— Ч-ч… что? — сбился я с мысли.
— Почему ты учишь мою команду без моего разрешения?! — взорвался Какаши.
Я сглотнул.
— А… а нужно ваше разрешение? — пролепетал я, нервно заикаясь. Чувство опасности орало, что надо не провоцируя агрессию спешно уматывать, но я себе такой роскоши позволить не мог.
Зверея, Какаши гаркнул, заставив вздрогнуть:
— Я — командир команды семь! Ты — никто! Всего лишь ассистент, здесь я решаю, что можно, а что нельзя! И только я решаю чему, как и когда можно учить! Ясно?
Я закивал, как китайский болванчик. Хатаке молчал. Я в панике искал повод, чтоб смотаться. Только ничего адекватного в голову не приходило. Мне оставалось только ждать.
— Я сам решу, когда и чему учить свою команду, — наконец нарушил напряженное молчание Какаши, — я сам буду их тренировать так, как посчитаю нужным.
«Или ничему не учить. И ничего не давать…» — промелькнуло в голове.
— Простите, — Какаши гневно уставился, отчего я перешел почти на шепот, — но что мне тогда делать?
— Ничего не делать, — рявкнул он, — я сам все решу и сам всему научу свою команду! А ты должен делать только то, что я тебе скажу! Понял?
— Хай, — для верности еще и покивал.
— Ну и славно, — глаз — улыбка и чудовищное давление Ки, в разы сильнее чем раньше, — а теперь проваливай.
Сделав над собой усилие, я попрощался и, шустро перебирая ногами, рванул к людям.
Мало ли, вдруг Какаши вспомнит про «тренировку»? Да и мне спокойнее будет… Когда люди кругом. Или хотя бы Наруто…
В людском потоке я почувствовал себя спокойнее, привычнее.
Вся эта ситуация меня напрягала от реакции Какаши, до ловящего каждое мое слово Наруто, будто я ему ничего не объяснял: «Почему он, раньше временами спавший на лекциях в Академии, так внимательно слушал, что я ему уже рассказывал?
Может быть потому, что ему нечасто что-то объясняли? Или он боялся, что он понял что-то неправильно или мог упустить что-то важное? Или…
Или он слушал, чтобы понять, насколько я был честен с ним, и все ли я ему рассказал? Ведь Мидзуки был не единственным, кто давал мальчику плохие советы и неправильные ответы на вопросы… Тот, прошлый Ирука, тоже постарался… Блин, Наруто всему переучивать придется. Начиная с азов».
Тяжко вздохнул.
«Ну, а с Чучелом-то что не так? Чего он так взъелся-то? Сам не учит и другим не дает? Как собака на сене, честное слово. Он что, не понимает, что без обучения дети могут погибнуть на первой же миссии вне Конохи и ее окрестностей?
Может, Какаши ревнует, что команда слушает, раскрыв рот, меня, а не его? Ну ведь бред же! Ирука их учил много лет, конечно ему доверяют больше, чем кому-то постороннему. Злиться на это — совсем безмозглым надо быть…»
Проходя по коридору дома, я чуть не толкнул сгорбленного паренька-почтальона. Хотел было извиниться, но слова застряли в горле: На лице ни эмоции, точно ты не человека видишь, а зомби какого или восковую фигуру. Даже взгляд, как не живой.
Не обращая на меня внимания, он поковылял дальше, ловко опираясь на потертый, явно казенный костыль. А на его плече тускло блестел протектор Конохи.
«Сколько ему? Лет шестнадцать? Смерть — возможно, не самое худшее… что может случиться… И сколько тут таких же, как он, даже несмотря на медицину? Сотни?»
Парень медленно оглянулся.
— Простите, шиноби-сан, — прошелестел тихий, безжизненный голос.
И калека пошел дальше. Лишь на миг, встретившись с ним взглядом, я почувствовал дыхание бездны. Никогда, ни в той, ни в этой жизни я не видел такого взгляда! В нем вся жизнь. Мечты ставшие прахом и день… Один и тот же бесконечно повторяющийся день.
— … И страшно то, что час пробьет быть может,
Когда не станет в мире перемен, * — прошептал я всплывшие в памяти строки.
Незаметно для меня мир потерял краски. Медленно осмотрев коридор, ни за что не зацепившись взглядом, я почувствовал себя бесполезным, а свои потуги изменить что-то — тщетными.
Прикрыв за собой дверь в квартиру, я снял сандалии. Бездумно рассматривая гостиную, точно увидел ее в первый раз, вышел к середине комнаты.
Понемногу я стал приходить в себя. Но безысходность все еще стояла призраком перед глазами.
— Ирука! У тебя кровь!
Острыми ледяными когтями страх сжал легкие. Дрожащей рукой я коснулся носа и увидел кровь. От висков к бровям потекла тупая боль.
Закрыв глаза я сел на пол.
— Ирука, что с тобой?
— Подожди, — тихо попросил, запрокинув голову.
Все то время пока я сидел, дожидаясь, когда остановится кровь, Наруто обеспокоенно наблюдал, держа в руке полотенце. Только через минуту я заметил, что Узумаки как-то непривычно одет. На нем был фартук. Розовый ужас с вышитым на кармашке красным дельфином, бантиками и рюшками.
Кажется, я знаю, кто был юмористом в семье Ируки. Мать его.
Демонстративно потянув носом, я сказал:
— Что-то горит?
Мелкий переменился в лице и побежал на кухню.
— Не сгорел! — услышал я, открывая воду, — Даже не поджарился еще!
— О, боги… Наруто, что это в кастрюле?
Оказалось, что блондин проголодался и
