Твори бардак, мы здесь проездом! (СИ) - Политов Дмитрий Валерьевич

Удары по воротам? Ну, метров с семи-восьми еще куда ни шло. Приложиться издалека способны единицы. А уж попасть при этом…

Что удивительно, когда сам находишься на поле, в гуще событий, эти недостатки уходят на второй план, и ты их практически не ощущаешь. Кажется, что все бегут, словно электрички, бьют – перекладина и штанги вот-вот разлетятся вдребезги, вратари порхают, как бабочки. А на деле, выясняется, детский сад – вторая группа, штаны на лямках! Не все, разумеется, врать не следует, но большинство местных футболистов довольно среднего уровня по меркам XXI века. Да простят они одного не в меру наглого потомка.

Правда, в одном из эпизодов, Данила встрепенулся. Это случилось, когда Бест вдруг взял, да и выполнил тот самый финт, что гораздо позже приписали великому голландцу Кройффу на чемпионате мира в 1974 году – с проносом мяча за опорной ногой, разворотом на сто восемьдесят градусов и последующим ускорением. По крайней мере, ну очень похоже было. Просить остановить пленку и перемотать ее назад Мельник постеснялся. Если разобраться, какая, в сущности разница, кто раньше выполнил тот или иной прием? Как любят повторять разные-всякие композиторы, когда их ловят на плагиате чужой музыки: «Нот всего семь». О, может ему тоже, по примеру многочисленных героев попаданческой фантастики, перепеть что-нибудь эдакое? Ну, так, чтоб все рыдали «и в воздух чепчики бросали». Не, на фиг, одной, простите, задницей на двух стульях не усидишь – решил продвигаться вверх в ногомяче, вот и работай. А поют пусть профессионалы.

Вон, недавно, уломали его все-таки ребята и утащили вечером на танцы возле олимпийской базы. Глядь, а в толпе до боли знакомое лицо. Пригляделся, и ахнул – это же Лев Лещенко! Аккуратно навел справки у одноклубников – точно он. Помните бессмертную переделку его знаменитого шлягера: «Из полей доносится: «Налей»? Валерьяныча работа. Нет, не народный кавер – оригинальная песня.

А Лещенко – сейчас он был артистом Московского театра оперетты, оказывается завзятый динамовец. В юности играл за баскетбольную команду их общества, даже привлекался в молодежную сборную, но выбрал, в итоге, сцену. Сейчас Лещенко появлялся в Новогорске не часто – гастроли, съемки, концерты, но время от времени захаживал. Даже приятельствовал с некоторыми спортсменами – с тем же Численко, например. При этом, никаких признаков «звездной болезни» и ненужного пафоса, как у некоторых, не будем показывать пальцем, «певцов ртом». Очень позитивный и светлый человек.

Мелькнула, как раз тогда, у Данилы в первый раз крамольная мыслишка подойти, познакомиться и подкинуть будущей знаменитости какой-нибудь хит из более поздних времен. Мелькнула и угасла. Не выросло во что-то значительное. Почему? Хорош, бабочку, как в одном из произведений Рэя Брэдбери, он и так своим появлением здесь, равно как и всеми последующими действиями, уже раздавил неоднократно. С усердием и неприкрытым цинизмом. Поэтому, не стоит плодить дополнительные сущности. Кто его знает, к чему это может привести?

А возвращаясь к Лещенко, стоит заметить, что поведение его вполне укладывалось в общий стиль жизни нынешнего поколения. Не отгородились еще звезды от своих поклонников огромными гонорарами, высокими заборами роскошных загородных вилл, шкафообразными телохранителями, услужливыми агентами и прочими атрибутами высокого статуса. Возьмите тех же спортсменов. Они ходили в те же магазины, посещали те же кафе и рестораны, вызывали на протекающий кран того же сантехника из ДЭЗа.

И потому отторжения не было, и резкой границы с ними обычные, рядовые болельщики не проводили. В хороших игроках, например, видели не кумира в заоблачной недостижимой выси, а, скорее, просто другой путь развития, если хотите. То есть, того, кем стал бы, к примеру, тот же Лещенко, если бы не занялся другим – не менее интересным делом. Хорошо это? Как для Данилы – вполне. Замечательная, очень искренняя и душевная атмосфера.

Кстати, Валерка Маслов рассказывал, как однажды в поезде они пересеклись с артистом Папановым. Искренне или нет, но актер признавался, что, мол, тоже болеет за «Динамо». А потом жаловался, как тяжело мотаться по стране из города в город. Что скажешь, родственные, в этом смысле души – за тот месяц-полтора, что Данила провел в этом времени, какие у него накопились впечатления, что довелось увидеть? Если разобраться, сплошные тренировки, игры, переезды-перелеты, виды преимущественно из окон автобуса и опостылевший номер на базе. Так, одернул парень сам себя, ты заплачь еще, повой на луну, пожалуйся на нелегкую судьбинушку. Хорошая у тебя жизнь, интересная и разнообразная. Насыщенная. Лучше, чем сидеть сиднем перед дебилизором, копаться в сети, изредка разговаривать по телефону с давно выпорхнувшей из родительского гнезда дочкой…Стоп!!!

Запретная зона! Решил, что данная область воспоминаний – это табу? Вот и стой на этом. А не то точно по венам полоснешь или из окна высотки выйдешь. Потому что крыша точно съедет от невозможности возврата к прежней жизни! Проехали. Творим бардак, пока мы здесь проездом! Соответствуем поведением и образом жизни молодому парню. Безумствуем, дурим, раздолбайничаем! Тем более, что, с каждым днем это удавалось сделать все легче. А прежнюю жизнь Мельник начинал воспринимать, если не как полузабытое воспоминание, нет, но как что-то, отгороженное своеобразным мутноватым пуленепробиваемым стеклом – это точно. С удовольствием, легко и просто пользовался целыми пластами прежних знаний, но не зацикливался на столь радикальных переменах в жизни в целом.

- А перемотайте-ка мне вот этот эпизод еще раз, – вклинился в мысли Данилы громкий голос Бескова. – Примерно, минуты на две назад. О, вот здесь! Остановите, пожалуйста. Минуточку внимания, товарищи футболисты. Негромкий гомон обсуждения, что сопровождал треск переносного киноаппарата, стих. Динамовцы замолчали, ожидая слов своего наставника.

- Только бы опять свой любимый разбор часа на три не затеял, – тоскливо шепнул на ухо Мельнику Юрка Авруцкий, примостившийся по соседству. – Я матери обещал на даче забор поправить. Если не приеду, хана, обида смертная.

- Авруцкий, это ты там болтаешь? – да, со слухом у Константина Ивановича все в порядке. – Тебе что, не интересно? Скучно, может быть?

- Да что вы, я вообще молчок, – искренне завопил Юрка. – Это Малой тут пыхтит что-то, – самым бессовестным образом перевел он стрелки на Данилу. – Смотреть не дает, вот и попросил его уняться.

Вот, гад! Это ж надо, на ровном месте вложил. Мельник аж задохнулся от возмущения. Вон оно, оказывается, как на практике «в зобу дыханье сперло»! И что с этим стукачком теперь делать? В лоб засветить – не вариант. Повтора истории с Яшиным ему точно не простят. Выходит, надо как-то выкручиваться без выяснения отношений.

- Ме-ельник, – обманчиво ласково протянул-пропел Бесков. Так ласково, так дружелюбно, что тянет встать в стойку и начать готовиться к отражению удара. – А ну-ка, поведай нам, голубь сизокрылый – о, кстати, еще одна страсть Иваныча, голубятник он знатный, до сих пор, говорят, в свободное время с Птичьего рынка не вылезает, – что тебя смущает в просмотренном матче? Эй, свет включите, хочу видеть нашего героя отчетливо. Ты выходи, выходи ко мне, не стесняйся.

- Да я и не стесняюсь, – сделал морду кирпичом Данила. Вым надо песен? Их есть у меня. Сейчас поездим по ушам окружающим. – Понимаете, Константин Иванович, я пока игру смотрел, то мысль одна в голову пришла.

- Всего одна? – саркастически хмыкнул Бесков. – Не густо.

Игроки начали смеяться. Немудреная шутка, но людям нравится. Что ж, можно и так.

- А что поделать, я ведь футболист, – на лице Мельника появилось скорбное выражение.

- И что? – купился тренер. Наивняк! Если что, птичка такая – на иве живет.

- А вы разве не знаете эту притчу? – максимально правдоподобно удивился парень. – Было у отца три сына. Двое умных, а третий – футболист!

Га-га-га!!! От хохота двух десятков здоровенных мужиков, казалось, содрогнулось здание. Ну, уж пыль из-под потолка точно посыпалась.