Рита - сердце Громовой планеты (СИ) - Меллер Юлия Викторовна

— Кажется, да, – улыбнулся Сафир. – Борьба с искушениями, ведущими к деградации личности. Вы молодец. Философию саморазвития у нас преподают только в средних и высших учебных заведениях, а вы сами до этого додумались и придерживаетесь её.

— Ну, хоть вы-то не считайте меня дикой! Моё образование прервалось, но не надо думать, что я всё детство бегала с палкой в руках, сбивая фрукты с деревьев для пропитания, – фыркнула Рита.

— Не считаю. Дикари не испытывают душевных мук, когда повержен враг. Вы из цивилизованного общества. Но мы с вами ещё поговорим об этом и о многом другом. А сейчас я хочу выразить вам свою благодарность за спасение. Если бы не вы, то лежать мне и другим пленникам в лаборатории ластунов.

— Я без вас тоже не спаслась бы, так что мы квиты.

— И всё же, послушайте меня! Даже если вас ещё не уволили, то вам не догнать ушедший лайнер, и вы абсолютно точно остались без работы.

Рита уныло кивнула, принимая очевидный факт.

— Далее, мы летим на нашу планету, а это значит, что вам нужен поручитель, иначе вас поселят в миграционном центре и вы там надолго задержитесь, пока не докажете свою платёжеспособность.

— У меня есть деньги! – Рита показала ему запястье со специальным тату-документом.

— Это хорошо, тогда вам предстоит как-то обустроиться, но жизнь у нас дорогая. Вы уверены, что вам не нужна помощь?

— Помощь в виде благодарности за спасение, а не?.. 

— Да. Я не рассматриваю вас в качестве своей женщины. Простите, но я предпочитаю дам постарше, − отсалютовал ей бокалом Сафир, красиво изогнув бровь. − Но мне хочется помочь встать вам на ноги. Я был бы рад, если бы вы осуществили свои мечты. Воспринимайте это как порыв сентиментальности, расцветший на фоне моей благодарности вам. Видите ли, в молодости я был лишён выбора и делал то, что велено. Со временем даже полюбил свою работу, но иногда позволяю себе думать о том, а что было бы, если… − Сафир замолчал, не желая далее распространяться о своих юношеских мечтах.

— Вы ведь высшая раса, так откуда такой деспотизм родителей? Я не понимаю, − искренне удивилась Рита.

Она раньше думала, что старый ящер терроризировал её, навязывая свой взгляд на жизнь, но по сравнению с арианцами Путаш − просто безобидный ворчун.

— Всё сложно, − как всегда, ответил Сафир и улыбнулся, понимая, что в общении с этой девушкой у него уже складывается своеобразная традиция сообщать ей о сложностях жизни его расы. − Со временем вы разберётесь и увидите, что у нас всякое бывает. Но вернёмся к вашему будущему. Вам необходимо научиться контролировать свою энергию. Это сразу же изменит ваше положение в рейтинге соискателей работы в любой межпланетной рекрутинговой конторе и обезопасит вас от служб контроля.

— Я это всё знаю и готова.

— Желательно сразу же выбрать профессию и объединить обучение.

— Да, я уже думала об этом и у меня на всё собраны деньги, − согласно кивала Рита, не забывая подчёркивать свою финансовую самостоятельность.

— Отлично. Теперь я хочу обсудить с вами вознаграждение, которое вам хочет вручить господин Асан.

— Мне ничего от них не надо, − девушка отвернулась, вздёрнув очаровательный носик, вызывая снисходительный взгляд дипломата.

— Не только семья Асан выразит вам свою признательность, − терпеливо начал объяснять Сафир, − но и некоторые другие семьи. Я об этом позабочусь.

— Но… я же не из-за денег…− Рита сначала думала, что ей предлагают откупные за то, чтобы она не преследовала Лита, но мужчина всё преподнёс в другом свете.

— Это обычная практика. Подарок от семей спасённых получите не только вы, но и мы с Литом, а ещё госпожа Лисиэль и Раэль. Так почему вас должны обделить? Не ждите больших сумм, но кое-что вы сможете отложить на будущее.

— И всё же, от семьи Асан я ничего не хочу брать! Как вы не понимаете, это же двусмысленно и унизительно!

— Маргарита, вы обижены и разгневаны, но вся ситуация вызывает лишь горькое сожаление тем, что она вообще случилась. Я бы хотел предотвратить ваши взаимоотношения с моим секретарём, но притяжение между вами вспыхнуло так быстро, что простых слов уже не хватило бы. Иногда, чтобы избежать разочарования, необходим жизненный опыт, который лучше всяких слов предостережёт от ошибки, а у вас его не было. Послушайте, что я вам расскажу.

Рита скинула надоевшие ботинки и устроилась поудобнее на диване, раскрывая пакетик с конфетками-горошинками, лежащий в качестве бесплатного угощения, и приготовилась слушать. Она не верила, что мужчина может изменить её отношение к произошедшему, но делать всё равно было нечего.

Сафир тоже решил подкрепиться, подтягивая к себе вазочку с орешками, и совершенно не обиделся на выражение лица девушки, которая демонстративно приготовилась внимать сказочкам. Она ещё так юна, что не понимает, насколько всё бывает неоднозначно и сложно.

— Род Асан очень известный и влиятельный, – начал издалека арианец.

— Меня об этом уже оповестили, – вздохнула Рита.

— А это означает, что каждый член семьи у всех на виду, и они должны быть безупречны.

Сафир подождал, не будет ли новых вздохов или комментариев, но девушка закинула горсть конфет в рот и старательно перекатывала их во рту. Он не стал увлекаться пояснениями, что значит родовая репутация в их обществе, и сразу перешёл к главному:

— Пятнадцать лет назад дядя вашего возлюбленного, Верт Асан пренебрёг выбором достойной невесты главой рода и женился по любви. Он думал, что достаточно образован, умён и целеустремлён, чтобы без поддержки семьи обеспечить нормальную жизнь себе и своей избраннице. Кстати, девушка была очень милой и на мой взгляд весьма подходила Верту. Я не интересовался, какой она расы, но своей энергией она не умела управлять, и её кровь, если так можно выразиться, была слабее нашей, а значит, дети были бы арианцами.

Рита выгнула бровь, показывая, что не знала об этом, но приняла этот факт к сведению.

— Итак, Верт привёз её издалека и вопреки запрету главы рода женился на ней. Получился некрасивый скандал. Глава официально отказался от Верта.

Рита чуть наклонилась вперёд и глядя в глаза мужчины, произнесла:

— Уважаю вашего Верта. Надеюсь, у него всё сложилось, и он основал свой род!

— Маргарита, вы боец, несмотря на нежнейший цвет вашей энергии! – рассмеялся мужчина. – Но я предупреждал вас, что всё будет очень грустно. Нельзя наплевать на долг перед родом и делать то, что хочется, если ты из влиятельной семьи!

— А если не из влиятельной?

— Чем ниже ранг, тем больше свободы, – подтвердил Сафир.

— Хм, наверное, справедливо, – не очень уверено ответила Рита и приготовилась слушать дальше.

— Верт не просто был лишён привилегий, его наказали в назидание остальным. Ни его, ни его жену никуда не брали на работу и запретили вылет с планеты. Всё, на что он мог рассчитывать − это помощник курьера, уборщик, секретарь секретаря в задрипанной конторе с минимальным окладом. У молодой пары очень быстро закончились деньги, и они переехали в бедный район города, потом ещё раз переехали в худшее место. Они оба работали, но зарабатывали так мало, что не смогли получить разрешение даже на рождение ребёнка.

— Разве это не личное дело каждого?!

— Нет. Семьи, находящиеся за порогом бедности, не имеют права стать родителями. Я не знаю, как они жили, но догадываюсь, что любовь друг к другу у них вскоре угасла. Однако развестись не было возможности, так как Верт, защищая свою будущую жену, в порыве поклялся, что до смерти будет любить её. И вот годы спустя я прочитал в газете, что отверженный родом Верт Асан убил свою жену.  

Рита замерла, давясь конфетами, настолько её поразило сказанное, а Сафир продолжал:

— Любовь всей его жизни стала подрабатывать проституцией. Её клиентами были рабочие с ближайшего предприятия.

Мужчина замолчал, переживая трагедию, и Рита видела, насколько ему больно вспоминать о случившемся.

— Я видел её всего пару раз и запомнил, что девушку легко было рассмешить, а улыбка у неё была очень притягательной. Когда пошёл на опознание трупа, то с трудом узнал в унылом, безмерно усталом лице ту очаровательную инопланетянку, что запомнил. Но что меня больше всего поразило, что Верт убил её не из ревности, а потому, что она не успела вышвырнуть своего клиента до его прихода, а он устал.