Валерий Сальников - Гур (СИ)
— Можно-ли отвлечь вас на некоторое время для решения небольшой проблемы?
На словах «небольшой проблемы» Анниэль сделала рефлекторную стойку и стала само внимание, а я подумал, это словосочетание — случайное совпадение или нечто большее? Неужто он сканирует мои разговоры или мысли? Вряд ли.
— Друзья. Я не зря так вас называю, потому что в душе давно привык именно так относиться к вам. Вы мне симпатичны, как личности.
Сканирует?!
— Не думайте, что я залезал к вам в мозги и выуживал ваши мысли, нет.
Точно сканирует. Нет, едва ли, все он же поумнее будет. Кто я такой? Абсолютный чемпион среди дураков всех времен и народов. Дурило.
— Просто ваша искренность не позволяет скрыть сущность. Мне, повторяю, весьма симпатичную. Однако, по размышлении, я понял, что доброта, доверие к людям, та же искренность, наконец, является слабым местом. В мире отнюдь не везде царит гармония и благостность, и однажды вас могут обмануть, или даже уничтожить, пользуясь этой слабостью. Или через вас ударить по мне или моим сподвижникам. Поэтому я решил предпринять меры для защиты вас от очевидной угрозы.
Саппорт системы. Установите обновление защиты интерфейса от уязвимости номер стомильонов стописят. Охранение невинного разума.
— Уайда мне сказала, что ты плакал, когда Анниэль потеряла сознание, — спокойно и серьезно посмотрел на меня Гур, — так вот, тот, кто плачет от сострадания, не способен убить врага. И это плохо. Потому что ему нельзя доверить защиту собственной жизни. Тем более чужой. А я не всемогущ, чтобы в каждый момент, в любой ситуации защитить всех друзей.
За что он так меня? Я стоял как оплеванный. Вздохнуть, успокоиться. Если отрешиться от обиды, Гур, по большому счету, прав. Он перевел глаза на Анниэль.
— А твоя любимая девушка не то что убить, она и обидеть кого-либо неспособна. Анниэль?
Та, подумав, кивнула. Гур помолчал.
— Один раз в два дня вас будут учить уму-разуму мои жены. Они и поплакать могут и лишить жизни — тоже.
Это точно, насчет второго. Сам свидетель.
— Слушайте их. Учитесь. Жека, тебе сейчас крайне неловко. Прости. Потом поймешь, что я был обязан это сказать.
И удалился. Анниэль подошла ко мне и обняла. Заглянула в глаза.
— Милый, не мучайся, я и так знаю, что ты не воин. Мы с тобой — ученые. Но, в одном Гур прав.
Что? И она тоже сканирует мои мысли?
— Надо быть готовыми защищать свои жизни и жизни близких. Все, достаточно сантиментов, пошли работать.
Но работа не заладилась. Подавленность не проходила и не позволяла включить воображение и интуицию. Анниэль, было видно, чувствовала себя так же. Поэтому, мы решили, что в данном состоянии лучше немедленно переговорить с Майтой и Уайдой о занятиях. Поднявшись к ним, мы застали жен Гура, играющими с детьми.
— О, на ловца и зверь бежит! — увидев нас, весело воскликнула Майта, осеклась и спросила. — У вас все в порядке?
Обе женщины подошли и участливо глядели в наши лица. Майта, как более пластичная, непрерывно переводила глаза с меня на Анниэль, а Уайда, женщина основательная и спокойная, просто ждала ответа. Анниэль, криво усмехнувшись, изложила:
— Гур сказал, что вы научите нас сопротивляться.
— И все? — хмыкнула Уайда.
— Он сказал, что я неспособен защитить свою жизнь, — повинился я, понурясь.
— Жека, ты замечательный парень, Анниэль это сразу поняла, — усмехнулась она, — но, Гур прав. При серьезной угрозе ты не сможешь защитить ни себя, ни свою женщину.
Далась им моя женщина.
— И так ясно. Зачем повторять?
— Анниэль, Жека, я расскажу вам о принципах боя, — сказала Майта, — Присядьте там.
Мы сели, Уайда тоже уселась и приготовилась слушать.
— Существует два состояния, одно — состояние мира, в котором мы обычно пребываем. И состояние боя, в котором иногда должны находиться. В бою есть только свои и чужие. Нейтральных нет. Для бойцов высокого ранга есть и другие категории, но пока вы не являетесь такими. Если в бою не сможете определить статус кого-либо, надо считать его чужим. Для своих нужно делать все, вплоть до собственной гибели, чтобы защитить. Для чужих, необходимо сделать все возможное, чтобы убить. Это ясно?
Мы кивнули.
— Это ясно?! — прорычала Майта.
Уайда ухмыльнулась.
— Да! — гаркнули мы.
— Состояние боя должно у вас наступать до, подчеркиваю, до начала столкновения. Бойцы невысокого уровня в бою испытывают сильные чувства, такие как страх или ярость. Поэтому их самоконтроль ухудшается и они сражаются в основном за счет навыков. Так что наша задача — наработать у вас навыки боя. Будем заниматься рукопашным боем и работой с ножом. А потом и арбалетом. Главное правило в бою — никаких правил! Вступив в бой, вы защищаете жизнь, свою или ваших друзей. Иначе, лучше уклониться от боя. А чтобы защитить жизнь, вы обязаны нанести противнику максимальный вред. Сумеете вырвать глаз, делайте это. Можете откусить пальцы, грызите. Любой ценой, но вы должны победить!
— Уайда будет обучать вас рукопашному бою, а я — ножевому. Пойдемте в парк, мы кое-что покажем. Уайда, проводи Анниэль и Жеку, я догоню.
Мы шли по аллее вслед за гибко ступающей Уайдой. Волнение от понимания стоящей задачи вытеснило ощущение подавленности. Львица свернула в прогалину в кустарнике и привела на просторную поляну. На краю стояли два манекена, один из набитых мешков, другой был мастерски скручен из туго переплетенной соломы.
— Вот здесь будем заниматься, — сказала Уайда и ободряюще взглянула на нас. — Выше нос, бойцы! Не вы первые, кто начал заниматься боевой подготовкой, не вы последние. Все получится, но на первых порах будет нелегко. Потому что вы добрые и ласковые. А с врагом нужно быть злым и жестоким.
Она внезапно подлетела к мешочному манекену и резко ударила в «подбородок» раскрытой ладонью. Раздался треск и голова манекена отвалилась, открыв сломанную деревяшку, на которой она крепилась.
— Кажется я переборщила, — задумчиво произнесла Уайда, поднимая и разглядывая оторванный куль из которого сыпался песок.
— Нет, все правильно. Мастер, которому я заказала манекены, специально сделал брусок соответствующим прочности шеи среднего человека, — оправдала Уайду подошедшая Майта. — Я распоряжусь, чтобы сегодня все исправили. Этот манекен предназначен для отработки ударов руками и другими частями тела. А соломенный враг будет получать удары ножом. Ты уже называла Жеку и Анниэль бойцами?
Уайда кивнула и слегка подмигнула «бойцам».
— Бойцы, мы так всегда будем называть вас на занятиях. Одежда свободная, учиться будем через день после обеда и до самого ужина, так что в обед не наедайтесь, недостачу возместите за ужином. Свободны.
Не буду с ними дружить. Злые они.
Анниэль. Магнетизм
Гений — это талант изобретения того, чему нельзя научиться.
Кант
Эксперимент — посредник между человеком и природой.
Да Винчи
К вечеру Жека успокоился и повеселел, вновь став самим собой. За ужином он спросил Гура, известны ли в этом мире материалы, притягивающие к себе железные предметы. Гур, неторопливо поглощая пищу, ответил, что да, называются магнитами. Несколько образцов подобного рода с сильно выраженными свойствами хранились в кабинете. После некоторых размышлений, отдав должное виноградному муссу, Жека попросил нас собраться после ужина в мастерской, Гура принести туда магнит, а Майту захватить клинок. Он хотел провести некий опыт в присутствии магов, способных видеть ауру живых существ.
— Что ты задумал? — тихонько поинтересовалась я.
— Если аура имеет электромагнитную природу, а вы, маги жизни и разума ее видите, то у меня появляется хоть какой-то инструмент исследования, — непонятно ответил он.
К его загадочным словам я привыкла. Разберусь, в них всегда обнаруживался смысл. Когда мы собрались в мастерской, Жека попросил Майту быстро провести мечом над магнитом.
— Гур, Уайда, Анниэль, прошу вас внимательно смотреть на меч в то время, когда он пролетает над магнитом.
Майта обнажила меч, подошла к столу, оценивающе взглянула на лежащий магнит и резко рубанула воздух над ним. Уайда вскрикнула.
— На мгновение в клинке образовалась тонкая линия ауры! А потом исчезла.
После нескольких полетов клинка, свечение увидели и Гур, и я. Но Уайде удавалось заметить особенности свечения лучше нас с Гуром. Тому было труднее всего, так как использовать магическое зрение он мог, лишь закрыв глаза. Выяснилось, что, чем быстрее движется клинок, тем ярче свечение.
— Что это означает? — спросил Гур.
