Кирилл Клеванский - Колдун. Генезис
Порывшись в корманах я таки отыскал небольшую серебряную монетку. На одной стороне был изображен портерт Императора, а на другой выгроировано название прииска где был добыт метал, и год когда был сделан этот кругляш. Решив сыграть с судьбой я загадал «окончу ли я Акадмию» и щелчком подбросил монету. Та закрутилась, на миг застыв в наивысшей точке, а потому упала прямо на ладонь. Сплюнув я пронзительно свистнул и уже через пол минуты передо мной остановилась повозка.
Запрыгнув внутрь я протянул в отверстие валюту и сказал:
— До Академии.
Изовзчик помедлил.
— Многовато будет.
— Не-не-не, — покачал я головой. — Забирай. Говорят сдача с несчистливой монеты приносит еще больше неудач.
— Так вы мне «черную» серебруху протягиваете? — опешил кэбмен.
— Ну звиняй, — пожал я плечами. — Работа у тебя такая. Двигай уже.
Мужик, заворчав, дернул поводья и причмокнул губами. Тут же двойка гнедых сорвалась с места и довольно резво поспешила в нужную сторону. Я же, открыв дневник, сперва хотел вырвать оттуда все листы с вычислениями печатей, но потом решил что смогу приспособить их для чего-нибудь. В конце концов в хозяйстве все сгодится и бартер, да и сами рыночные отношения еще никто не отменял. И поскольку в тесном кэбе больше нечем было занятся я полностью погрузился в чтение. Кажется здесь я расписывал контрмеры к вражескому блок-посту. По полученным развед. данным, тамошняя сигналка обладала поистине ужасающей защитой. Неудивительно что раньше её не могли сломать. Самое малое воздействие по периметру любой концентрированной энергией (в простанородье — заклинанием) и все — вот уже звучит сирена, а на рандеву к искателю бежит постовой. И я вертел эту загадку, нет, вовсе не на том, а на все различные стороны. Зелья внешнего и внутреннего воздействия были опробованы мной во втором сезоне. В итоге в блок-посте прибавилось охраны. Им стал некто с позывным «Блохастый», обладал он скверным нравом, четырьми лапами, тонким нюхом и полным отсутсвием совести. Он спокойно брал взятки в виде мясо и прочей снеди, но наотрез отказывался прикинутьс веником. Короче, скотина еще та. Скрыт, так же не работал, свидетельством тому стала укушенная пятая точка. В общем после того как стодвеннадцатая попытка провалилась, уровень блое-поста был поднят до красного. Требовалось подкрепление.
Диверсант с позывным «Рыжий» был завербован агентурной сетью и подкуплен бутылкой настойки. Хотя, он обладал весьма большой любовью к родине и сам рвался в бою. Так что настойка стала лишь приятным бонусом. Стотринадцатая попытка взлома, под кодовым названием «Буря в Общаге», был тщательно подготовлена и одобрена командованием. Наш отряд вышел в полночь. Все шло хорошо. Мы медленно продвигались в стан врага, избегая прямых лучей света и часто замирая в тенях, проверяя хвост на предмет слежки. К часу ночи мы подошли к блок-посту. Было принято решение действовать жестко. «Блохастый» был нейтрализован парализующим газом. Добравшись до слежки, диверсант «Не рыжий», предпринял нову попытку взлома.
«Не рыжий» и «Рыжий» сосредоточили свои усилия на разных узлах защиты сигналки, и почти продавили её, но то ли удача в этот вечер была не на их стороне, то ли просто непруха, но их засек командор поста. Отряд спешно ретировался, оставляя за собой почти сломленную защиту и злобно зыркающего «Блохастого». Стотринндцатая попытка была полностью провалена. Успехов нет…
Захлопнув дневник, я хлопнул себя по лицу и решил что больше никогда не буду «под этим делом» браться за перо. А за окном, тем временем, уже показался знакомая стена. Кэбмен снова натянул два кожаных ремешка, и мы довольно резко затормозили. Открыв дверцу я, не суская подножки, выпрыгнул наружу и захлопнул дверь. Все же хоть весна и подступает, но пока что разгуливать в одной рубашке и жилетке, весьма неприятно. Скукожившись я засеменил к воротам. И кто бы сомневался, там меня уже встречал знакомый мне студент. На его илце все так же сияла беззаботная улыбка, глаза были полны некоей гордости, и единственным изменением стало то что я смог четко разглядеть его медальон. Та же сова, держащая в руках меч, разве что там еще красовались несколкьо незивестных мне символов. Видимо какие-то отличительные знаки.
— Здарово, — помохал мне хороший приятель, чьего имени я даже и не знал, но так бывает.
— И тебе не хворать, — яжал я его предплечье и кивнул в сторону напарника. Тот был невысокого роста, но все его лицо было покрыто тканью, так что сказать кто он и что было невозможно. А медальон мне было просто не разглядеть. — Он что, с востока?
Замотанный глубоко взодхнул и покачал головой.
— Да нет, — усмехнулся знакомый. — Мы с ним спаринговались…
— И ты не рассчитал силы.
— Смекаешь, — улыбнулся неудачливый волшебник. — Кстати давно тебя не видел.
— Да дел навалилось, прям смертельное количество.
— Бывает. Ладно, теперь то мы можем и так поболтать. Если чего заглядывай, моя комната — триста восьмая. Ты только это, ну, как бы…
— Не по традиции с пустыми руками в гости ходить.
— Наш человек, — снова улыбнулся приятель и открыл мне ворота. — До встречи.
— Ага, — кивнул я и пожав руку шагнул за ворота.
В этот раз эти массивные и явно замогиченные створки, захлопнулись с подобно тому как захлопывается дверь в замок небезызвестного графа Дракулы. То же чувство внезапности и некоей обереченности. И видимо боги меня не забывают, ни темные, ни светлые. Не знаю, может последние решили что на аккое-о время с меня хватит приключений и пары бы хоть денек прожить спокойной жизнью обычного имперца. Так что по дороге я не встретил ни одной живой души. Хотя, возможно, это обусловлено тем что нырнув в скрыт я передвигался подобно ужу. Скользил в тенях, отбросаевых деревьями, и выбирал самые длинные маршруты, ведущие к общаге. Но так или иначе, поздоровавшись с привратником, который вновь опробовал мой скрыт на зуб. Увы в это раз у него не получилось меня обнаружить и в мой карман упала серебруха. Все же с ним спорить выгоднее чем с тем же Добряком. Итак, достав ключ, я взбежал по лестнице, вернее заполз, силы покидали меня со скоростю песка, сыплющегося из детской ладошки. Отворив нужную дверь я стал свидетелем картины, которая, наверное, никогда не поменяется.
На кресле, подтянув ноги, сидела Лизбет, которая была полностью поглощена чтением какого-то романа. Небось опить зачитывается историей о том как очередной рыцарь в сияющих доспехах крушит врагов и спасает принцесс, почему-то эльфийских. Вот даже здесь стереотипы. Всех эльфов, которых я видел, а их был целый один, что уже не мало, можно назвать обычными людьми, разве что уши по длинее. Но так нет, если эльфмийка, темная или светлая, так обязательно первая красавица. Ну а кто их этих ушастых то видел, вот я например еще ни одной. Так что верно полагаю что и наши, короткоухие принцессы, ничуть не хуже.
Дирг, лежа на кровате поглащал какой-то фрукт, внешне похожий на хурму и параллельно спроил с сестрой, что оккупировала мое кресло. Хотя все мы знаем что оно не мое, но тащил то я.
— И ни фанфар, ни барабанной дроби, — вздохнул я и плюхнулся на кровать. Сил стоять уже не было. — Нет что бы хоть првиет сказать. Так нет, все делают вид что великий я вовсе не почтил вас смертных своим присутсвием.
Надо прихзнать, ребята за этот сезон поднаторели, и я смог увернуться лишь от двух подушек, а неизвестно откуда взявшаяся третья угодила мне прямо в лицо.
— Вот и правильно, — прокряхтел я усраивая себе истинно восточное ложо. — Махарадже важны удобства. Позовите танцовщиц и принесите кальян, наше величество желает отдохнуть.
— А больше ваше величество ничего не желает? — с тонной яда в голосе спросила Норман.
— Не, — отмахнулся я. — Ты не в моем вкусе.
— А, — хотел что-то сказать рыжий.
— А ты тем более, — скривился я.
Мы переглянулись, а потом комната залилась беззаботным звонким смехом, котрый раздается только тогда, когда старые друзья снова собираются вместе.
— Ты где был? — отсмеявшись спросила наша красавица.
— Вам вроде оставляли записку что я Сонмаром отправляюсь на ратные подвиги.
— Да, — задумавшись ответил Дирг. — Вроде было дело. Кстати о записках. Ты разреши этим гарпиям кореспондецию тебе зачитать, а то они уже скоро ногти от нетерпения грызть начнут.
Не поняв ситуации я взглянул на девушек, но их глаза буквально пылали пламенем яростного пожара. Была у нас такая традиция, типо от друзей секретов нет. И всю нашу корреспонденцию читали вслух. Как понятно это была идея девчонок. Уж не знаю как там воспитывают этих аристократов, но мне такое казалось грубым вторжением в личную жизнь, вот тот же Дирг не видел в этом ничего пред рассудительного. Однажды, кстати, я хотел было воспротивиться такому обороту. Тогда мне вроде с работы письмо прислали, и я его не отдал на растерзание этим двум гарпиям. За что поплотился. Мне не носили еды в течении двух суток. В общем, пытка голодом удалась и я сдался.
