Владимир Сухинин - Вторая жизнь майора
– А не много ли, тан, вы просите? – Холодность и выдержка мессира дали трещину.
– За сына графа и вашу репутацию? – Студент задумался. – Думаю, даже мало.
«Каков наглец!» – ректор с изумлением смотрел на своего первокурсника.
– Хорошо. Я переговорю с графом. Но он может не согласиться, – хотел оставить за собой последнее слово архимаг.
– Думаю, он примет мое предложение, – уверенно ответил Аббаи.
«Примет, куда он денется», – подумал про себя мессир.
Мессир Кронвальд смотрел в спину уходящему студенту. «Кто же ты такой?» – думал он.
– Луцис, пригласи ко мне мессира Гронда и сообщи графу Ренару тан Шаро, что я его хочу срочно видеть, – дал он распоряжение секретарю.
Когда начальник службы безопасности академии мессир Гронд вошел к мессиру ректору, тот стоял и смотрел задумчиво в окно.
– Звал, Крон? – спросил тот самый старичок, которому Ирридар дал бутылку.
– Звал, Гро, – повернулся к нему ректор. – Садись. – Он достал бутылку «Королевской лозы» и разлил в бокалы. Ректор обдумывал ситуацию.
В академии негласно не препятствовали стычкам, порабощению простолюдинов благородными. Считалось, что так можно отобрать более стойких и сильных магов: выдержал, не сломался – получи достойное вознаграждение по окончании учебы. А армия получала сильных, умелых и стойких бойцов. Не зря же королевская казна оплачивала обучение простолюдинов.
Но применение боевого артефакта, запрещенного в академии, было действительно слишком.
– Скажи, старый, как получилось, что у молодого Шаро оказался амулет огненных шаров?
Дед ни капельки не смутился:
– А вот когда Ренар придет, ты у него и спроси. Зачем он отдал свой амулет сыну? Сынишка прошел пустым, но был он вместе с папенькой.
– Спрошу, обязательно спрошу. Но где гарантия, что у других студентов нет боевых амулетов?
– Уже нету. Вот список, кого можно хорошо пощипать. – И дед подал листок ректору.
Архимаг, прочитав внимательно список, посмотрел на своего безопасника:
– Они что, решили войну здесь устроить?
– По-видимому, да, – кивнул дед в знак согласия.
– Что ты знаешь о молодом Аббаи? – сложив список пополам, сменил тему Кронвальд.
– Умный не по годам. Сильный боец. Проныра, умудрился оторвать себе отдельные апартаменты. Кхе-кхе.
– Что ты кхекаешь, старый пень?
– Да то! Ему сам личный посланник Великого князя извинения приносил.
– Это за что? – Мессир Кронвальд теперь был действительно удивлен.
– А он мне об этом не рассказывал, – усмехнулся дед. – Но студенты, которые видели, говорят, что за то, что «снежков» не убил.
– Ты сам-то в это веришь? – скептически хмыкнул ректор.
– Я – нет. Но видел его в деле. Ему оружия не надо. Он сам по себе оружие, – ответил Гронд.
– Присмотри за ним, чует мое сердце, наплачемся мы с нехейцем.
Ректор в упор смотрел на графа.
– Скажи мне, Ренар, как тебе в голову пришла мысль отдать свой боевой амулет сыну?
Граф заерзал на месте. Его взгляд заметался, не желая встречаться со взглядом ректора.
– О чем ты, Крон? – как бы не понимая, затравленно спросил он.
– О том, граф, что твой сын этим амулетом пытался убить больше десяти студентов.
– Благородных? – чуть было не задохнувшись от такой новости, спросил граф.
– Благородный среди них был только один. – Архимаг продолжал неотрывно смотреть на собеседника.
– Уже лучше, – с облегчением ответил граф.
– Рано радуешься, граф Ренар тан Шаро. Нехейцы требуют крови. Они считают это покушением на убийство.
– Среди них был нехеец? – переспросил граф. – Так пусть будет поединок.
– Поединок будет, – усмехнулся ректор. – Только с отцом студента и до смерти.
– Но почему? – Граф был по-настоящему удивлен.
– Студент несовершеннолетний, ему запрещено драться на поединке.
– Что же делать? Крон, ты же можешь запретить дуэль?
– Нет, я не буду прикрывать твоего сына. Нехейцы решили дойти до короля. Ты понимаешь? – спросил ректор.
– Понимаю, – согласился граф. – Но помочь ты сможешь?
– Смогу, Ренар, но не бесплатно. За глупость своего сына тебе придется раскошелиться.
– Сколько? – Граф был прагматиком. Он уже успокоился.
– Студенту пять тысяч отступных с извинениями. И академии столько же.
– А студенту не много будет? – подумав, спросил Шаро.
– Это цена за жизнь твоей семьи, граф, – спокойно произнес архимаг.
Я был доволен: у меня появилось двенадцать вассалов и у меня на них были долговременные планы. Я доказал, что могу защитить себя и своих людей. Кроме того, я хорошо заработал. Знания традиций нехейцев, их репутация, а также разжеванные мне моим «советником» положения свода местных законов мне здорово помогли. С горцами старались не ссориться. Мессир не мог знать, что отец Ирридара, скорее всего, оставил бы мой спор с семьей графа до той поры, пока я не войду в совершеннолетие и сам не разберусь с возникшими проблемами. Поэтому я ему преподнес то, что могло произойти только в идеале. При этом не соврав ни слова.
Я был уверен, граф заплатит деньги, а мессир сдерет еще и себе как посредник. И когда меня пригласили к мессиру ректору, я был собран, спокоен и уверен.
Я зашел, поклонился:
– Мессир, тан… – и застыл в ожидании дальнейших событий.
– Ирридар, это граф Ренар тан Шаро. Граф, это Ирридар тан Аббаи, – представил нас ректор.
– Тан Аббаи. Я приношу свои извинения и прошу принять этот чек на пять тысяч золотых корон, – протянул мне лист тан Шаро.
– Извинения приняты, конфликт исчерпан. – Я достал золотую чековую книжку и вложил в нее лист.
Мой счет пополнился на пять тысяч золотых. А лист исчез. Здорово. Без всяких проволочек.
Я немного красовался, показывая свою книжку. Но власть здесь, как и везде, держалась на силе, деньгах и страхе. У меня появился могущественный враг. И я показывал ему деньги, силу и отсутствие страха.
Глава 7
Провинция Азанар. Академия Магии
Когда тьма схлынула, я проснулся военным психологом. Вернее, Шиза. Это мой симбиот повышает уровень своего образования, а я вовсю пользуюсь ее знаниями и умениями.
Теперь я знал, как нужно правильно выстраивать отношения в воинских коллективах. Давать правильную мотивацию. Определять неформальных лидеров, использовать их себе на благо. И находить тех, кто охотно мог бы рассказывать в задушевной беседе о том, что происходит в этом самом воинском коллективе.
А что? Вполне хорошие знания и умения. Коллектив у меня уже был, осталось его правильно выстроить.
Ну а сегодня с утра у меня отработка других умений на полигоне, здесь его еще называют Ристалище. Я хотел посмотреть, что реально может мое тело.
Форма одежды номер два: сапоги и штаны, голый торс. Я выбежал во внутренний двор и направился на полигон.
К моему удивлению, вокруг полигона накручивала круги та самая молоденькая «снежинка», которая взяла меня на воспитание.
Она была одета во что-то похожее на комбинезон зеленоватого цвета.
Выбежав на круг, я направился ей навстречу и, поравнявшись, помахал рукой. Мое приветствие осталось без ответа.
Спокойно пробежав три круга, я пристроился рядом и предложил:
– Давай наперегонки, кто быстрее круг пробежит.
Девушка только фыркнула и тем выразила, что она думает о моем предложении.
– Но если ты боишься проиграть… То не буду настаивать, – как можно спокойнее сказал я.
– Мелкий, чего ты добиваешься? – «Снежинка» слегка повернула ко мне голову.
– Показать вам, что вы напрасно задаетесь.
– Мы не задаемся. Мы просто лучшие. Все об этом знают.
– Нехейцы не знают, лера, – улыбнулся я во весь рот. – Предлагаю: если я выйду победителем, то ты целуешь меня. А если победишь ты, то я тебя поцелую.
– Ты в самом деле дурень каких поискать, – выразила свое мнение Шиза. – Девочка за это предложение тебя убьет, а я умру в детстве, так и не став взрослой.
– Не паникуй, – успокоил я ее. – Все под контролем.
– Не пойдет. Я не хочу с тобой целоваться. Ты будешь сочинять мне стихи всю седмицу и скажешь при наших, что ты тупой хуман, – ответила девушка.
– Согласен, – сказал я. – При моей победе ты поцелуешь меня в губы, долго. И всю седмицу мы будем бегать вместе.
– От этого красного столба и до того. На счет «три», – предложила она.
Не успев сказать «три», эльфарка стремительно понеслась по дорожке, она бежала легко и красиво. Я даже засмотрелся.
– Чего стоишь? Беги, герой-любовник, – прикрикнула Шиза и выбросила меня на ускорение. Возле столба я догнал ее, перешел в нормальный режим и по инерции обогнал на шаг. Коснулся столба и, довольный собой, сказал:
– Я первый.
Девушка не могла поверить в случившееся. Она пораженно смотрела то на меня, то на столб и не могла ничего сказать. На ее глаза стали наворачиваться слезы, а губы подрагивать.
