Попаданец в Дракона - 5 - Владислав Андреевич Бобков
- Я это знаю, - Аргалора раздражало, что ему говорят прописные истины. – Не нужно повторять мне это по десять раз, - он посмотрел на Ордаша. – Именно поэтому я хочу, чтобы ты связался со всеми самыми ближайшими кланами орков, что не участвовали в твоём походе и пригласил их напасть на крепость Бароса.
- И зачем им это делать? – почти презрительно спросил орк, но тут же отвёл взгляд, когда Аргалор опасно близко приблизил морду к его телу.
- Потому что у них появится возможность раз и навсегда покончить с угрозой похищения их детей. А во-вторых, я вот уверен, что за прошедшее столетие Барос накопил немало сокровищ в своей крепости. И те, кто поможет нам с её уничтожением, так или иначе получат свой кусок.
*****
Суртус Величественный – один из старейших на Таросе древних титанических драконов был чертовски зол.
И ещё бы ему было не злиться!
Прямо в его стране, где он устроил себе логово, самым наглейшим образом действовали похитители металлических драконов! И если бы это были обычные смертные, возжелавшие себе сомнительную славу убийц драконов!
О нет, всё было намного хуже. Кому как не ему, одному из тех, кто лично присутствовал на последних активных полях войны с великанами, знать об отвратительных ритуалах поглощения драконьих сил.
В отличие от драконов, великаны никогда не стеснялись использовать самые жестокие и подлые ритуалы или магию. И нет, драконы тоже не видели бы проблем в использовании чего-то подобного, если бы не их гордость.
Повелители неба отказывались экспериментировать со своим потомством, а насчёт поглощения сил, то они просто брезговали, не считая, что сила великанов достойна оказаться в их телах.
И вот, последние битвы отгремели, и большинство военачальников обеих сторон погибли или успокоились. Конечно, всё ещё оставались вопреки всему выжившие чудовища древних войн вроде Карадоса Жнеца великанов или Одина Одноглазого, сеющих смерть и разрушения почти в каждом из миров, где они останавливались.
Тем не менее такие, как они, были исчезающей редкостью, особенно в масштабах известной мультивселенной. Они продолжали свою бессмысленную войну, но большинство древних и уж тем более титанических драконов давно не заботились о великанах. Последние же отвечали тем же.
Именно так было и на Таросе. Хоть этот поистине старый мир и был родиной Жнеца великанов, что планомерно возвращался в него примерно раз в сотню лет, совершая свои любимые казни, дабы увлечь за собой очередную молодежь, но он никогда не убивал великанов напрямую из этого мира.
Однако не все участники Великой войны готовы были соблюдать этот неофициальный договор.
Барос Мучитель – засохший плевок на ступне смердящего нищего. Проказа, неприятная настолько, но при этом въедливая, что Суртус многие годы не мог его прикончить.
Стоило Величественному только приблизиться к подлому великану, как тот немедленно бежал прочь и прятался так хорошо, что ни одно заклятье или ритуал не могли его обнаружить.
Но вот теперь Барос перешел черту. Он напал на целых четырёх драконов, похитив троих из них! Четвёртый, красный дракон, принадлежавший к цветному роду, оказал такое серьезное сопротивление, что убил аж старшего сына Бароса, который служил тому, вот уже которую сотню лет. В гневе Мучитель собственноручно отрезал цветному крылья и, распоров живот, задушил красного его же кишками.
Никто не назвал бы Суртуса беспокоящимся о глупых и самодовольных цветных, но подобная жестокость и наглость била не просто по цветным, а сразу по всем драконам сразу!
Величественный подозревал, почему Барос вообще отважился на такую беспрецедентную наглость. Из того, что Суртус знал о ритуале кражи драконьей силы, после определенного числа поглощенных драконов сила великана претерпевала качественное изменение, трансформируя тело гиганта в нечто ещё более могущественное. Видимо, Барос не выдержал искушения и решил рискнуть закончить ритуал как можно скорее, несмотря на последствия.
Самое же ужасное, что обо всём этом сам Суртус узнал лишь по счастливому стечению обстоятельств. Будучи одним из западных герцогов Священной центральной империи, он обладал обширной сетью шпионов и осведомителей. Именно один из них, что проживал в графстве Эклунд и сообщил о прибытии в город сначала некоей медной драконицы, а затем и очень хорошо ему известной золотой. Всё же по роду деятельности Суртус очень хорошо знал Хорддинга Серебряное крыло, советника Императора и, по совместительству, отца своевольной Аргозы.
За свою долгую жизнь Величественный заметил, что смертные и драконы разделяют один и тот же грех – они любят сплетничать, поэтому неудивительно, что очень скоро слухи об экспедиции по спасению родичей медной драконицы просочились в город, а затем и на стол Суртусу.
Вообще, личность того, к кому побежала Луидора за помощью, давно интересовала верхушку металлических драконов Тароса. Их шпионы, а иногда и они лично внимательно изучали достижения Аргалора, но в большинстве своём быстро разочаровывались.
Никакой особо ценной магии в достижениях красного ящера не было, а над любимой Аргалором механизацией сам Суртус откровенно насмехался. Он был уверен, что возня с механизмами всегда проигрывала чистой магии.
Конечно, имелись те же магические протезы, секрет создания которых так и не смог никто получить в полной мере, ведь все, кто мог знать полную картину, были абсолютно верны Аргалору, но в глобальном плане это были не особенно ценные знания.
Тем не менее рост цветного дракона продолжался, а значит, росло и внимание сильнейших существ Тароса.
В этом плане решение Луидоры обратиться за помощью к красному дракону было необычным, но вот что стало по-настоящему серьезным, так это создание Аргалором в столь молодом возрасте настолько крупного крыла. Более того, опрометчивый молодой дракон даже сумел удержать контроль над очень разношерстной компанией.
И здесь Суртус впервые насторожился. Он был достаточно стар, чтобы, как и этот засранец Карадос, застать силу и власть Олдвинга Великого, дракона такой силы, хитрости и безжалостности, что даже гордые драконы склонили перед ним свои шеи.
После его смерти или исчезновения дороги цветных и металлических раз и навсегда разошлись. Тот же Карадос командовал исключительно цветными драконами.
Однако этот только вылупившийся из яйца почти вирмлинг умудрился сделать невозможное – объединить обе стаи под своим контролем.
Именно тогда память титанического ящера подбросила ему воспоминание, заставившее ему уже совсем иначе воспринимать молодого красного дракона.
Суртус вспомнил, как всего-то жалких пять десятков лет назад он
