Чертова пляска - Василий Анатольевич Криптонов
Замечательно устроились в креслах на балконе, я даже ноги на перила положил. Неплохо, но хотелось бы чутка поудобнее. Всё-таки пуфика не хватает…
Глава 14
— Жить-то как хорошо, Земляна! — вырвалось у меня.
— Да, лето в наших краях хорошее. Жаль, недолгое.
— Ну, это ты бросай.
— Чего?
— Если так относиться, то можно в депрессию впасть. В уныние, то есть. И повод любой подойдёт. Например — жизнь короткая. Только успеешь развернуться — на тебе тридцатник. Всё болит, ничего не помогает. Только справляться научился — хренак, пенсия. Только к пенсии привык — ложись, помирай. Ну так давай теперь вообще жизни радоваться не будем, что ли?
— Да иногда и правда радоваться не хочется…
— Ну, что поделать. Надо себя заставлять. Искать поводы для радости. Может, в самых каких-то на первый взгляд не заслуживающих внимания мелочах. Я вот, например, когда в параличе лежал за печкой, знаешь, чему радовался?
— Чему?
— Да всему. Солнце в окно светит — хорошо. Птичка за окном запела — прекрасно. И так далее, и тому подобное.
Земляна с любопытством смотрела на меня и слушала, не пропуская ни слова.
— Есть хорошее тёплое лето — радуемся ему, точка. А придёт зима — будем радоваться тёплому уютному дому.
— Нет у меня тёплого дома, — тут же нахохлилсь Земляна. — В оплоте зимую.
— У меня можешь перезимовать.
— С какой бы это радости?
— Больше людей — работать веселей. На стол скинешься, вон, как Захар, и живи ради бога. В этом доме комнат — хоть известным местом жуй, и это я ещё левое крыло не открывал. Мне одному тут что делать-то, в футбол играть? Заезжай хоть сейчас, вообще не вижу проблемы. Приставать, если сама не захочешь, не буду, вот те крест.
Земляна долго молча смотрела на меня. Потом отпила квасу и вздохнула:
— Странный ты. Никогда таких не встречала.
— Ну, у меня причины есть странным быть. Жизнь, знаешь ли, странная досталась.
— А ты и ей радуешься?
— Ага, и ей.
— А чего хорошего-то? Ну, в том, что двадцать лет за печкой пролежал, ничего не видел?
— Радоваться научился жизни, — усмехнулся я. — Так вот по сторонам посмотришь — почти никто не умеет. Все ходят какие-то гружёные, как ломовые лошади. И бухают, чтоб хоть ненадолго растормозиться и повеселиться.
Земляна, видать, подумала, что это шпилька в её сторону, и хмыкнула. Впрочем, судя по задумчивому виду, мои слова что-то в ней зацепили.
— Подумаю, — сказала она.
— Подумай ещё вот о чём. Тема есть. Разведка донесла, что в моей родной деревеньке Дубки, той самой, где за печкой валялся, напасть одна завелась. Огненный змей. Слыхала о таком?
— Слыхала, как не слыхать. К бабе или к мужику пришёл?
— У, да ты реально в теме. К мужику.
— Плохо дело…
— Почему?
— Ну… От бабы-то его отвадить — задачка нехитрая. А вот с мужиком может всяко получиться.
— Хочу завтра прогуляться, кости размять. Ты со мной?
— Я? — Земляна почему-то удивилась. — А чего Захарку не позовёшь?
— Ой, да ну его. Он всё по своей Марфе вздыхает, только о ней и думает. Пусть успокоится немного, порукоблудит, все дела. А то в своём дурацком эйфорическом состоянии ещё правда к мужику на вилы попадёт, как дурак. А я потом — перед Марфой винись… Не. Давай лучше с тобой сходим, у нас же отлично получалось. Помнишь, как вепря завалили?
— Такое забудешь!
— Ну, вот. Я, кстати, чисто для понимания, уже Витязь.
— Огого, — с уважением сказала Земляна. — Скоро меня догонишь, что ли? Шустёр!
— Ну, в планах вообще-то — перегнать.
— Да ты что?
— Да я вот. Есть у меня смутное ощущение, что силы ещё понадобятся. Да не просто силы, а силищи…
Я даже мог предположить, что знаю, откуда исходят эти смутные ощущения. Из подсознания, в котором медленно варились «отсканированные» мной страницы таинственной рукописи.
Какой-то процесс там постоянно происходил, не требуя моего сознательного вмешательства. И пусть пока что ничего конкретного, облечённого в слова, я оттуда выудить не мог, но общий тревожный вайб чувствовался.
Будет жара. Не знаю, какая, не знаю, почему, но — будет. И лучше к этой жаре быть готовым на все четыреста шестьдесят восемь процентов. Или даже больше.
— Ладно. Давай сходим, — решила Земляна. — Хорошо, что ты в тех краях местный.
— Ну, это вообще ничего не значит, на самом деле. Я, как ты понимаешь, в силу известных обстоятельств, ни местности толком не знаю, ни людей.
— Ну, старики, которые за тобой смотрели, остались же?
— Да остались. Куда они денутся.
— Вот. У них можно будет и остановиться, не привлекая внимания.
Я поморщился. Останавливаться в деревне не хотелось, а уж в той избе, где провалялся двадцать лет — тем более. Хотелось просто прийти, быстро решить вопрос и уйти. И забыть.
— Огненный змей — дело такое, — сказала Земляна, видать, почувствовав, что я не зафанател от её идеи. — Придётся затаиться, обождать, присмотреться. Там может даже и не змей быть, а другое что-то.
— Что, например?
— Да мало ли. Люди когда рассказывают — одно говорят, а приходишь — там совсем другое. Чего тревогу-то забили? Богатеть мужик начал?
— Ну да.
— Ну, вот. Мужик, может, просто так богатеть начал. А остальные от жадности давай козни строить. Вот, думают, натравим на него охотника — будет знать. Ну или не так. Может, просто от жадности выдумали этого змея да сами и поверили… В общем, одну ночь точно там куковать. Змей-то по ночам прилетает. А там уже если правда его увидим — вот тогда и прибьём.
— Ну ладно, уболтала… Там только в избе места нет нихрена.
— Да прекращай. Привык на перинке спать, — подколола Земляна. — Я вот на голых досках, да на камнях, на земле — чуть не каждый день.
— Ну, поздравляю. Лет пять-шесть ещё так поразвлекаешься — и взвоешь, что спина болит, ни
