Убей-городок 2 (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич
Расстались мы совсем не по-дружески.
Глава шестнадцатая
Находка сезона
А вот на следующее утро Джексон прилетел сам. Дверь в мой кабинет чуть не вылетела с треском и долго трепетала между шкафом и могучим плечом старшего лейтенанта.
— Ну, Нострадамус, пляши! — загромыхал незваный гость, совершенно не стесняясь присутствия Титана.
— А что, ты письмо принёс? — демонстративно холодно спросил я, намекая на традиции срочной военной службы. — И при чём здесь Нострадамус?
— Какое письмо? — в свою очередь удивился Митрофанов. — А Нострадамус — это ты, Лёха.
Различив, наконец, весьма равнодушную реакцию на его бурную радость, Джексон сбавил напор:
— Да ты чего, Леха, надулся на меня из-за вчерашнего желторотика? Так ты желторотик и есть, только весьма проницательный. И я в связи с этим ответственно заявляю: извини, друг. Был неправ! Больше никогда, нигде и ни за что! Клянусь!
— Вот это правильно! — подал голос Титан, пока еще не понимавший, в чем дело. — Моего желторотика только я могу желторотиком обозвать. Так в чем сыр-бор-то?
— Сейчас, расскажу, — кивнул Женька. — Вот тока Леха меня простит, так и скажу.
Видеть такое от самого Митрофанова — невероятное дело, и я быстренько сменил гнев на милость. Тем более, что сердился я скорей понарошку.
— Ладно, простил, не томи душу. Выкладывай, что у тебя там.
Упрашивать Джексона было не надо.
— Ты как в воду глядел. Есть у Баранова родители, живут здесь, в Череповце. И дача у них имеется. И дача, — тут он совершил витиеватый манёвр руками, — внимание: на седьмом причале в пяти минутах ходьбы от места, с которого сбежал наш злодей!
К концу фразы сыщик, как заправский конферансье, объявляющий популярного любимца публики, возвысил голос в расчёте на бурные аплодисменты. Они тут же и последовали — от Титана, сопровождаемые словами:
— Ребята, а во что это вы тут играете?
— Титанище, я на днях злодея ловил, который из СИЗО сбежал, — принялся рассказывать Джексон. Потом поправился: — Ну, не из самого СИЗО, а с дач, куда его сизошные сыскари повезли. Типа, признался, что совершил кражу на даче, его повезли, а он ноги сделал. Мишка Петров чуть не ревмя ревит — мол, помоги! Ну, я помог малость, — сообщил сыщик с деланной скромностью, но так, чтобы стало понятно, что ему принадлежала главная роль, — словили мы беглеца.
Джексон совсем кратко пересказал содержание эпопеи гражданина Баранова, сообщившего «куму» из СИЗО о ранее совершенной краже, о проверке показаний с выездом на место и о побеге. Разумеется, Евгений о себе рассказывал скромно, но так, что все понимали, что если бы не он, то коллеги из изолятора никого бы не поймали.
Но моего наставника не так-то просто провести.
— Слушай, а на кой леший ему надо было подрывать, а потом сдаваться?
— Во! — поднял Женька указательный палец вверх. — Вот это-то и есть главное. Твой стажер предположил, что злодей на дачах мог что-то спрятать.
— Или перепрятывал, — вставил я свои шесть копеек.
Митрофанов поднял указующий перст еще выше:
— Вот я и говорю — вырастил ты, Серега, себе на смену не титана, а…
Джексон махнул рукой, проделав неопределенный жест, потом задумался, силясь подобрать подходящий эпитет, но так ничего и не придумал. Я хотел подсказать, что алмаз покрепче титана, но поскромничал.
— Жень, ты давай дальше рассказывай, — предложил донельзя заинтригованный Титан.
— Ага, шаз, — кивнул Митрофанов. Откашлявшись, старший лейтенант продолжил: — Я вчера неправ был, погорячился. А потом прикинул — а с чего бы вообще Баранову этому с дачи сбегать? Знает ведь, что по любому изловят, а там еще и срок дополнительный навесят. Только, чтобы на другую дачу сбегать, что-то там такое перепрятать. Справки навел — а на седьмом причале, вторая линия, у родителей Баранова дачка имеется. Все, как положено — шесть соток, сарайчик. Значится она за номером семь.
— А сам-то Баранов за что в СИЗО угодил? — поинтересовался Титан.
— Так я ж говорил, что за хулиганку, третья часть, — наморщил лоб Евгений. — Или не говорил?
— Ты о том вчера говорил, — напомнил я. Так бывает, когда человек о чем-то рассказывает не в первый раз. Думает, что он уже все изложил собеседнику, но что-то пропускает.
— Угодил он за хулиганку, — протянул Титан. — Часть третья, она тяжелая, но брать на себя еще один срок? Оно, конечно, менее тяжкое поглотится более тяжким, но все-равно.
— Я и прикинул — а не осталось ли на родительской даче чего-то такого, чего бы Баранову не хотелось, чтобы там обнаружили? Кто знает, чего он так боится?
Ну да, гражданин Баранов чего-то сильно боялся. По хулиганке обыск ни в его доме, ни в доме или на даче родителей, никто проводить не станет. Но все-таки, человек решил подстраховаться. Зачем? Или — почему? Определенно, он прятал нечто такое, что даже перекрывает вредные последствия побега. Тогда объясняется и явка, как повод сбежать и устранить улики, и район дач, где он будто бы совершил кражу.
— Ну, чего тут думать? Ехать надо, дачку родительскую проверить, — подвел итог нашему короткому мозговому штурму Титан. Вздохнул. — Я бы и сам съездил, но у меня встреча назначена с одним человечком…
— Лех, поедешь? — поинтересовался Джексон.
Меня можно было не спрашивать. Вон, Джексон копытом бьет, как рыцарский конь в предвкушении турнира, а это, скажем так, не просто заразительно, но и заразно. И дела, вроде бы, свои есть, но всех дел все равно не переделать. А вдруг там упрятано что-то такое? Ну, этакое.
— А на чем поедем? — задал я резонный вопрос, снимая с вешалки куртку.
Вопрос был не праздный. Дежурную машину нам никто не даст, а чтобы взять нашу, так это придется идти к начальству, просить и объяснять. Пока просишь, туда-сюда, время уйдет.
— А мы сейчас СИЗО попросим, — хмыкнул Джексон. Сняв трубку, покрутил диск, сказал: — Миш, привет… Ага, и тебе того же… Миш, машина нужна… Понимаю, что трудно, а ты попроси. Скажи — Митрофанов очень просил… Скажи еще, что по тому же делу, что у Баранова. Если что найдем — вам пряник будет… — Евгений замолчал, потом покосился на нас и пояснил: — Пошел к начальству.
Верно, кабинет начальника был недалеко от кабинета оперативника, потому что вскоре Митрофанов заговорил в трубку:
— Ага… Вот и ладушки… На два часа? Не-а, два часа мало. Худым концом — часа три-четыре. Ага, и тебе того же.
Джексон повесил трубку и сообщил с довольным видом:
— Вишь, машина у нас есть. Подъедет сюда минут через десять. Так что, потихоньку собираемся и выходим, пока начальство не припахало.
Неожиданно Титан подлил ложку дегтя в нашу бочку меда.
— Если на самой даче спрятано — еще ничего, — изрек он. — А ежели на участке? Когда родители этого Баранова картошку выкопали?
Мы с Джексоном только переглянулись. На участке что-то искать — и впрямь, замучаешься. Сказать точно — когда копают картошку очень сложно. Тут и от погоды зависит, и от картошки — созрела или не созрела? И от того, когда ее посадили. Если картошку копали в августе, то ладно, земля уже осела и свежий «схрон» станет заметен. А если недавно?
— На месте разберемся, — бодренько махнул я рукой.
— У меня дед с гражданской войны пулемет приволок, — пустился вдруг в воспоминания Титан. — Сховал его на огороде, а соседи увидели, в ЧК сообщили. Чекисты приехали, весь огород перекопали. К счастью, ничего не нашли, с тем и отбыли. А нашли, так худо бы деду пришлось. Могли бы и расстрелять. А расстреляли бы, так и батьки моего бы на свете не было, и меня[19].
Мы с Джексоном уже были на ногах и направлялись к двери, но заслышав такие интересные вещи остановились, чтобы дослушать.
— И что с пулеметом? — не удержался от вопроса Джексон. — Может, так в огороде и лежит?
— Не, не лежит, — отмахнулся Титан. — Мы с братом лет пять назад заброшенный колодец чистили, так на дне пулемет и отыскали. Проржавел весь, почти рассыпался, так его на помойку и выкинули. Дед-то уже умер, а бабуля призналась — как увидела, что муж пулемет прячет, перепугалась, потом выкопала да в старом колодце и утопила, от греха подальше.
