Простой советский спасатель 5 (СИ) - Буров Дмитрий
Девчонка закусила губу, но промолчала. То ли готовила суровую отповедь, то ли решила пока не спорить. Ну и на том спасибо.
Сидор Кузьмич поднялся на ноги, коротко глянул на меня, потом на Лену и снова уставился в темное зево спуска.
— С одной стороны, Алексей, ты, конечно прав. Вы мне тут вроде и не нужны.
Я напрягся, почуяв в голосе мичмана скрытое «но». И мои опасения через секунду подтвердились.
— Но с другой стороны, карту ты не принес, это, во-вторых. А во-первых, мне пока рано объявляться живым, есть еще дела. Ну и в-третьих, мне нужна помощь твоей девушки. А она, как я погляжу, совершенно не против мне помочь.
— Я не против, но только с одним условием: сокровища обязательно должны перейти музею! Мы не имеем на них никакого права! Это принадлежит людям! Всем людям!
«Ох, уж эти мне идеалистки», — я мысленно закатил глаза, проклиная коммунистическое воспитание своей напарницы. Хотя я сам тоже не претендовал на петербуржскую казну и уж тем более на цацки князей Юсуповых. Да и вроде как наследничек у них имеется, прямо передо мной стоит, сурово брови хмурит. Но и государству отдавать клад тоже не планировал.
Растащат ведь по номенклатурным чиновникам, в музей попадут единичные экземпляры, остальное разворуют. Обидно. Не за себя, за державу обидно. Сколько народных богатств в девяностые вывезли за рубеж, продали за копейки считай. Сколько по частным коллекциям скрыто. А тут такой куш.
Да на этот клад столько воронов слетится из столицы. Хорошо если мы хотя бы непричастными окажемся, по минимум засветимся. А могут и посадить, чтобы молчали. За что? Так был бы человек, как говорится, а повод всегда найдется.
— Лена, — начал было я.
— Нет, Леша, я считаю, что это неправильно, оставлять такие ценности себе! — Категорично заявила девчонка.
— Елена Николаевна, — суровым тоном включился в диалог Сидор Кузьмич. — Вы комсомолка?
— Д-да, — растерялась девушка.
— А я — коммунист с большим стажем в партии. Так на каком основании вы, гражданка Блохинцева, сейчас утверждаете, что я, сотрудник органов госбезопасности и комсомолец Алексей Лесаков, не судимый, честный советский спасатель, планируем прикарманить государственное достояние?
Ух ты, аж мороз по коже! Умеет же Сидор Кузьмич шороху навести. Вроде с виду такой милый добродушный мужичок в возрасте, мичман в отставке, балагур и пофигист, а когда надо, враз выпадает из образа и включает профессионала.
— Д-да… Нет! — Лена побледнела. — Нет, конечно же, нет, товарищ сотрудник государственной безопасности!
Эк её пробрало, бедняжку.
— Сидор Кузьмич, не пугайте девушку. Она из добрых побуждений, — я подошел к Лене обнял ее за плечи.
Девчонка напряглась как струна, и едва не дрожала всем телом. Вот это ее запугали семейными историями про кровавых чекистов.
— Я не это имела ввиду, что… Конечно же… конечно же вы и не думали… и… я помогу, конечно… — затараторила перепуганная девчонка.
— Лен, все в порядке, — я развернул девушку к себе, поймал взгляд, и повторил. — Все в порядке. Я тебя никому в обиду не дам, поняла? Ты поняла меня? — чуть встряхнул за плечи, чтобы пришла в себя.
Лена моргнула, раз другой, выдохнула и прошептала:
— Д-да.
— Ну, вот и славно, — припечатал Сидор Кузьмич, довольный эффектом, который произвел на юную гражданку. — Значит, проверяем фонари, и в путь.
— Не согласен, — не выпуская Лену из своих объятий, отказался я.
— С чем именно? — напрягся особист.
— Предлагаю вернуться к столу. Ну, в смысле, в предыдущий зал, — пояснил я, видя, что Кузьмич не понял мой ориентир.
— Для каких целей? — мичман никак не мог вернуться из образа сурового особиста в нормального человека.
— Во-первых, забрать еду, которую я принес. Мы тут уже несколько часов, все проголодались и устали. Никто не знает, что ждет нас внизу и сколько придется еще топать. Во-вторых, хорошо бы и вовсе отложить поход. Идти неподготовленными в неизвестность — плохая идея. Это я вам как спасатель говорю. Нужна вода, веревки, свечи, сухпаек, запасные батарейки для фонарей, теплая одежда.
— Мы что, на полюс собираемся? — недовольным тоном перебил меня Сидор Кузьмич.
— Нет, но будем спускаться на уровень ниже, а там будет холоднее, чем здесь. Мы не знаем, насколько метров нам предстоит уйти под землю.
— Хорошо, что ты предлагаешь? — нахмурился особист.
— Идеальный вариант — это отпустить нас по домам. Подождите, — мичман хотел возразить, но я продолжил. — Именно отпустить по домам. Я даю вам честное комсомольское слово, что вернусь и помогу вам дойти до конца. Но без должной подготовки лезть под землю я категорически не согласен. Как и тащить туда полураздетую девочку. Кроме того, Лена должна предупредить семью. Если мы не вернёмся к ночи, нас будут искать. а если уйдем с утра, и на всякий случай расскажем легенду для бабушки и отца, у нас будут безопасные сутки. Как минимум.
Лена вскинула голову, пытаясь поймать мой взгляд, но я крепко сжал её плечо, надеясь, что она поймет мой знак и промолчит. И Блохинцева в очередной раз меня не разочаровала.
Девчонка закусила губу и промолчала. Напряжение выдавали только крепко сжатые пальцы. И снова тишина. Как же вымораживает неопределенность и невозможность делать так, как считаешь нужным и правильным. Зависимость от чужого человека и ответственность за другого тоже не подарок. Как я во все это вляпался?
Так, Леха, заканчивай страдания молодого Вертера, и гни свою линию.
Всё так сложно, всё так просто
Мы ушли в открытый космос
В этом мире больше нечего ловить
А ты гни свою линию
Гни свою линию
Гни свою линию… («Сплин»)
Последняя фраза крутилась в голове на повторе, пока молчал Сидор Кузьмич. Молчал он неприятно долго, прикидывая все за и против в адрес моего предложения. Переводил взгляд с меня на Лену и обратно. В какой-то момент, что-то прочитав в его взгляде, я снова крепко сжал девичье плечо и покачал головой.
— Нет, Сидор Кузьмич, Лена здесь не останется. Я без ее присутствия не смогу отмазаться от её родных. Я не родственник, знакомы мы недавно. Придти одному в очередной раз домой к Блохинцевым и выдать что-то типа «Лена осталась ночевать у подружки»? Ну, вы сами подумайте, вы бы как отец, поверили в такую чушь? Вот и мне не поверят.
Особист колебался. И я решил дожимать.
— Если честно, мне совершенно наплевать на сокровища, ваши цели и поиски. Я бы с удовольствием вернулся на вышку и забыл обо всем, как про страшный сон. Но я за нее в ответе, — кивнул головой на Лену. — А Лена, и я знаю это точно, вернется сюда или сама, или с вам. Её ж не остановить, пока до конца не дойдет, вся в отца. Упрямая как я не знаю что! Я прав?
— Да, — девчонка наконец-то улыбнулась. — После такого, — девушка махнула рукой в сторону провала. — После такого я точно вернусь и пойду до конца. Это же… это государственное дело.
— Лена! — шикнул я.
— Ну, то есть я хотела сказать… Что я жить спокойно не смогу, если не узнаю, что там спрятано! Сама полезу! И… лезть со своими советами как лучше, тоже не буду. Сначала отыщем хоть что-то, а уж потом вместе решим, — закончила девушка почти шепотом.
Девушка говорила искренне, и Сидор Кузьмич это прекрасно видел. Не знаю, понимала ли Лена, в какую ситуацию мы попали, но была готова помогать особисту несмотря ни на что. Азартная, вся в отца, это точно.
Честно говоря, если бы не Кузьмич, я бы тоже прошел подземелье вдоль и поперек вместе с Еленой. С её талантом к разгадыванию всяких шифров поиски могут сократиться, если не в половину, то на четверть времени точно. Она быстрее соображает, молодая, да и вся эта история с поиском близка ей как никогда. А я уже что-то подзабыл, чего-то и не знал, отец скрывал или не договаривал.
— Хорошо. Решено, — Сидор Кузьмич, наконец, принял решение. — Жду вас завтра в семь утра. Но если вздумаете меня обмануть Алесей, — жёсткий взгляд в мою сторону, секундные гляделки, и особист продолжил. — Кому надо, те в курсе, что я жив, где нахожусь и чем занят. И на этот раз мягко не будет, Алексей. И девочке тоже придется несладко. Тем более, учитывая прошлое её семьи. Ты меня понял.
