Жека 3 (СИ) - Arladaar
— Ну… За всё хорошее! — сказал Жека простой тост, и добавил: — И за удачу! Пока ещё она на нашей стороне.
Просидели чуть не до утра, рассуждая про всё на свете, от музыки, до автомобилей и бизнеса. Чисто мужской разговор. Только одно исключение было — политика. Она никому не была интересна, потому что все знали — чему быть, того не миновать, и жить надо хоть как, приспосабливаясь к условиям.
Под утро Жека, подбухавши, приполз домой, и завалился спать. Провалялся чуть не до обеда. А что делать — воскресенье, никуда не надо. Однако в полдень, когда не успел ещё и проснуться-то толком, запиликал телефон. Звонил Иваныч. И был он очень и очень зол.
— Приезжай! — рявкнул в трубку «тесть».— Сейчас Колька до тебя доедет! Да… И Свету заберите погостить…
Ближе к последнему предложению голос Иваныча сбавил полтона. Сахариха ни в какую не желала жить с родителями за городом. Приезжала к ним редко, да и то, когда те задолбают звонками уже в конец. Первое увлечение бассейном в доме пропало, а тащиться за город, и выслушивать родительские нотации ей было неохота. Сахариха обладала свободолюбивым характером, и привыкла делать то, что хотела, и чтобы всё всегда шло только так, как она хочет.
Жека успел позавтракать, попить кофе, и покурить, прежде чем приехал Крот. Пока занимался всем этим, размышлял. Например, какого хрена так волнуется Иваныч? Жекины разборки не касаются его никак, и даже близко не выведут следаков на авторитета. С чего бы? Ну да, догадаться можно, кто завалил филимоновскую банду, так что с того-то? Жека с друганами лишь ответили на наезд, и по любым понятиям имели право это сделать. Однако могла тут быть и тонкая игра. Филимон мог быть нужен местным властям и авторитетам как беспредельщик, придающий городу имидж криминальной столицы Сибири, и отпугивающих левых предприимчивых людей, особенно с Москвы. Крупных бизнесменов, инвесторов. Впрочем, всё это были только догадки.
— Чё Иваныч-то так кипит? — недоумённо спросил Жека у Крота, когда сел в его машину. — Чё стряслось опять?
— А то ты не знаешь? Пожар ночью был, — усмехнулся Крот. — Ладно, поехали за Светкой.
— Представь себе, не знаю… — недоумённо ответил Жека. — И даже не знаю о чём вы все базарите. Моя жизнь довольно богата на события, и я хрен бы знает, что Иванычу не понравилось. Кстати, мусоров тогда до базы довёз?
— Нет. В колодце лежат, с перерезанным горлом, — рассмеялся Крот. — Естественно, довёз. И телефон у них взял.
— А зачем взял? — поинтересовался Жека.
— Они сказали обращаться в любое время дня и ночи, — невозмутимо сказал Крот. — Вы бы обратились к ним, они б вам за штуку грохнули Филимона из снайперки, прямо в туалете спортклуба. И хрен кого найдешь. И не пришлось бы пожар устраивать.
— А с чего ты взял, что это мы его сожгли? — недоумённо спросил Жека. — Мало ухарей по городу? Чё на нас-то всё вешать?
— А потому, Соловей, что это делишко шито белыми нитками, и только идиот может не догадаться, что это вы отомстили за наезд на вашу фуру. Ну кто ещё-то с города полез бы в это говно?
— А… Ну нафиг! — недовольно махнул рукой Жека, и уставился в окно. Спорить с Кротом не хотелось, а врать ему и подавно. Не пацан же малолетний…
Сахариха всё-таки решила съездить к родителям.
— Можешь не раздеваться! Я быстро! — крикнула она, впустив Жеку, и тут же убежала вприпрыжку, оставив возлюбленного стоять в прихожке. — Потерпи малость! Ну если хочешь, то зайди!
— Ладно, я зайду, чё я тут стоять буду как слуга… — Жека повесил куртку, разулся, прошёл в комнату к Сахарихе, а она там сидит, сложила нога на ногу, красится, разложила на кровати помады, тушь, пудреницу, подводку, тени. В одной руке зеркальце, в другой карандаш какой-то красный. Сидит, губы им рисует. Зачем, спрашивается? Всё равно едет к родителям.
— Свет… А ты… Говорила бате, что у ресторана на нас горцы наехали? — осторожно спросил Жека.
— Говорила. А чё такого? — невозмутимо ответила Сахариха. — Я может, тобой похвалиться хотела, какой ты крутой чувачок, как ты ловко бандитов побил. Что не так?
Сахариха резко бросила своё дело, и прямо уставилась Жеке в глаза, недовольно ожидая ответа.
— Да всё так, всё хорошо, чё ты… — пожал плечами Жека.
Светка по своей наивности и бесхитростности конечно же, рассказала бате, что было после гулянки в ресторане «Ленинград», и тот мгновенно сопоставил что почём, кто наезжал на дочь, и кто забрал его деньги. Впрочем, как справедливо рассудил авторитет, деньги те уже были как бы и не совсем его, а горцев, которые не соблюли их сохранность, поэтому и отвечать пришлось им. Ну а насчёт клуба «Чемпион» Крот прав — только идиот мог не догадаться, кто наехал на филимоновских. Естественно, если человек в теме. А Сахар-старший был в теме, пожалуй что, как никто другой.
— Ну всё! Я готова! Как тебе? — Сахариха крутнулась вокруг своей оси, и свалилась на кровать, прямо на свои бутыльки и помады. — Ой! Поскользнулась!
Хотела спросить у Жеки, как вышел макияж, но не удержалась на ногах, не сохранила равновесие. Тут же заржала, вскочив и стряхивая с себя пудру.
— Хахаха!
— А ну стой, ты куда? — Жека поймал Сахариху, и прижал к себе. Хотел поцеловать, а она вся накрашенная, и даже лицо в какой-то серебристой пудре.
— Если ты не будешь трогать мне лицо, то можно! — хихикнула Сахариха, и распахнула халатик. — Только осторожно!
Потеряли ещё минут двадцать. Это конечно высший пилотаж — заниматься любовью с девушкой, не дотрагиваясь до её лица. Впрочем, и это испытание Жека прошёл на отлично.
— Всё! Пошли! Одевайся! Там Крот поди заждался уже!
— И чё? — пожала плечами Сахариха. — Не в шахте уголь долбит. Сидит один в тачле, сигареты курит — деньги идут. Нет никаких проблем подождать!
Абсолютно на всё у Сахарихи был готов возражающий ответ. Причём и слова-то она всегда выбирала разумные, которые заставляли соглашаться с ней. Идеальный экономист или адвокат! Как бы вот ещё сказать ей, что она всё-таки директор торговой фирмы, и хоть как-то бы в дела вникала…
— Свет, а ты знаешь, что я Пущу на работу к себе взял? — как будто невзначай спросил Жека.
— Знаю. Считаю что это хорошо, — ответила Сахариха, натягивая джинсы и невесомую кофточку.
— В ТВОЮ фирму, между прочим, — заметил Жека. — Где ты директор. Неужели тебе не интересно, как она работать будет? Что делать?
— Она сказала, компьютеры продавать. Хорошее дело. Она любит компы.
Вот и всё. Никакого отклика. Всё пофиг. Ну да ладно…
— Ты имеешь в виду, чтоб я тоже в твои дела влезла? — вдруг спросила Сахариха, и недовольно посмотрела Жеке в глаза. — Ты что-то всё ходишь вокруг, да около. Говори уже.
— Не влезла, ну что ты сразу! — с лёгкой досадой заметил Жека. — Но я был бы рад, чтоб ты тоже была немного в курсе, чем мы занимаемся.
— А ты меня хоть раз просил об этом? — резонно спросила Сахариха. — Или ты считаешь, я сама должна выспрашивать тебя, чем ты занимаешься, и чем заняться мне? Окей. Давай, введёшь меня в курс дела, назовёшь обязанности, и чем мне заниматься.
— Да там особо обязанностей и нет… — замялся Жека, уже жалея, что вообще затеял этот разговор.
— Если обязанностей нет, что ты хочешь? Оксанка мне говорила, что будет продавать компьютеры у вас. Хорошо. Какова моя роль будет в этом?
— Ладно, пошли… — неловко махнул рукой Жека.
Сахариха надулась, обиженно фыркнула, и пошла на улицу, виляя задницей, даже не захлопнув дверь.
— Ты всё выключила-то? — крикнул Жека подружке.
— Всё!
Пришлось Жеке самому захлопывать дверь, выключать свет в прихожей. Причём закралась в голову дурная мыслишка, всё ли выключили в квартире? Жека никогда не мог понять, как люди выходят из дома вот так вот — накоротке. Он-то привык по два-три раза обойти всю хату, посмотреть, чтоб свет был выключен везде, вода, плитка отключена, окна закрыты, дверца у холодильника не отошла, а то будет напрасно молотить. Потом выходил, раза три дёрнув входную дверь, заперта ли. А тут пофиг — оделась, пошла.
