Художник кошмаров 2 - Владислав Андреевич Бобков
Также немаловажным стало и то, что не мне одному было хреново.
— Я не стану этого одевать, — процедил Баал, с ненавистью глядя на полностью закрытый костюм ярко красного цвета. И если против цветовой гаммы он ничего не имел против, то вот поползновения на его нудистские качества Баал воспринял болезненно. — Почему я вообще должен это делать⁈
— Потому что своими огрызками одежды ты позоришь нашего господина, — ласково напомнила Лилит с сияющей улыбкой. — Ты же ведь не хочешь бросить тень на нашего господина?
Разговор проходил в магазине одежды и хоть Лилит говорила спокойно и не давила силой. Даже просто намека на ауру возвышенной было достаточно, чтобы окружающие продавцы находились в предынфарктном состоянии. Лишь то, что они были слабыми практиками, спасало их от разрыва сердца.
— Он не мой господин! — сквозь зубы процедил Баал исподлобья смотря на веселую демоницу. — И я это не одену!
-…
-…
Спустя десять минут чертовски злой Баал с черным от гнева лицом шел позади в красном одеянии, пока довольный я под ручку с Лилит шел впереди.
Если раньше Баал возмущенный тем, что Лилит сильнее его, тратил почти все силы на охоту, чтобы поднять ранг, то теперь он в целом бросил все силы без остатка, чтобы взять новый ранг и поквитаться с «нанесшей ему чудовищную обиду распутницей!»
Правда, к его величайшему раздражению, подходящего состояния для прорыва так и не приходилось. Хоть он и вырезал всех магических зверей в окрестностях и пополнял через них силу, но прорыв это нечто большее, чем избыток энергии.
Мне было безумно жаль, что я не мог сопровождать его, ведь из-за расстояния со всего этого потока энергии я не получал ничего, но у меня была куда более важная задача — тренировки.
В библиотеке Черного Лотоса я набрал немало полезных трактатов о создании алхимических пилюль для ускорения и упрощения совершенствования. Были там и полезные советы по покупке расходников у других, а также определение по их характеристикам, когда тебя пытаются обмануть.
Местная алхимия могла по праву собой гордиться. Как там говорил один всем известный зельевар? Разлить по флаконам известность, сварить триумф и закупорить смерть?
Алхимики совершенствующихся сделали всё это и даже больше. Любой тип энергии, силы или даже знаний мог быть переработан в различной формы, цвета и размера пилюлю. Принявший же её мог получить, как великую силу, так и сдохнуть в корчах, если алхимик забыл предупредить о каком-нибудь важном нюансе.
Углубляться глубоко в алхимию я даже не стал пытаться. Не просто так, очень мало алхимиков имеют высокие ранги. Посвящая себя алхимии у них не оставалось много времени и сил на что-то ещё.
Все же великие алхимики зачастую были сильными совершенствующимися, которые набрав высокий ранг и не сумев прорваться дальше, обратили внимание на другие, смежные дисциплины.
Вот почему вместо бесполезной траты времени на попытки изучить все имеющиеся рецепты, я сконцентрировался на, своего рода, энциклопедии пилюль. Благодаря ней, сходив в один из магазинов Денали я сумел приобрести нужные мне расходники.
То, что я купил, было безопасно для моего здоровья и лучше всего подходило именно мне. Выпивая несколько пилюль, я спускался в подвал, где и приступал к освоению своей ци.
Первым, с чего я решил начать были техники чистого контроля энергии. По большому счету, они являлись довольно примитивными образчиками искусства управления ци. Но именно в их простоте и скрывался секрет успеха.
Так как моё дао было необычным, эксперименты со сложными техниками других стихий были очень опасными. К примеру, хоть та же вода чем-то и напоминала мои чернила, но даже беглого взгляда на распределение потоков ци в теле хватало, чтобы понять отличия.
Вероятно, именно здесь стоит немного упомянуть особенности создания этих самых техник. Как вы знаете, именно с ранга воина совершенствующийся получает развитые каналы ци, позволяющие ему выпускать ци наружу в полной мере.
Но если эта информация общеизвестна, то вот как выпускаемые техники создаются скрывается каждым кланом и сектой изо всех сил.
Сам принцип одновременно прост и сложен. Практик всего-то и делает, что заставляет ци покинуть его ядро, после чего, двигаясь, по туловищу, а затем, к примеру, рукам, выйти наружу.
Но именно во время движения по телу и происходит магия. Пока ци движется она начинается меняться и сплетаться друг с другом, формируя «куски» будущей техники. Покинув же тело через несколько выходов ци на руках, эти «куски» собираются вместе, после чего уже выполняют заложенный в них алгоритм.
Именно эти сплетения мне и не нравились. Даже без должного обучения я худо-бедно научился управлять своей ци. И я прекрасно видел отличия в потоках с любой другой стихией, что была у меня на руках.
Но у чистого контроля энергии таких проблем почти не было. Сплетений там был минимум, и все они были специально усреднены, чтобы подходить к любой стихии.
Усилители уже были приняты, поэтому я позволил текущей по моему телу ци начать сплетаться в нужный мне рисунок, после чего выбросил получившуюся технику наружу.
Из моих рук, словно из брандспойта, на десяток метров вырвался черный поток краски. Так как я влил не так уж и много энергии, то он не долетел до противоположной стены зала, упав на пол, забрызгав всё вокруг черным.
Будь это стихия воды, то всё бы и закончилось. Если вложено мало ци, воды растает, вернув ци миру, если же наоборот много, то вода останется.
Но расплывшаяся лужа кошмара решила оправдать своё имя, начав бурлить и меняться. В ней было слишком мало энергии, но даже так из неё что-то начинало расти, чтобы тут же рассыпаться и рухнуть обратно.
Всё было слишком смутно, неопределенно и зыбко, чтобы определиться, но я понял принцип. Ци кошмара буквально жаждала воплотиться и ей не хватало лишь цели и моей воли.
Раньше мне приходилось рисовать портрет, чтобы создать того же Бэмби, но что если вложить желание напрямую?
Сосредоточившись, я вновь выпустил поток ци, но на этот раз пожелал снизить его скорость, от чего капля ци приземлилась всего в нескольких метрах. Заколыхавшись, она начала стягиваться вместе, попутно вырастая вверх.
Потребовалось около десяти секунд, чтобы передо мной застыла очень грубое подобие Бэмби. Невольно вспомнилась старая песенка про волшебника-недоучку, чьи творения плачут и проклинают его.
Одна нога короче другой, горбатое туловище, перекошенная с явной дебильцой морда.
Я прищурился, «прислушавшись» к ощущениям. Как я и думал, несмотря на вложенный запас ци, даже больший, чем при создании картины, Бэмби под номером, скажем, двухсотый, получился даже слабее. Его трансформация и вовсе была тихим ужасом, когда по приказу одно из лезвий не смогло пролезть сквозь шкуру.
Выходит, картины являются идеальным проводником моей воли, позволяя куда лучше оптимизировать затраты энергии. Но если я сумею натренировать свой разум, то я смог и так создавать живых существ, просто придётся потратить больше ци.
Однако создавать тварей я умел, но у меня всегда была совсем другая проблема. Я был слаб в прямо бою.
Встряхнув кистями и вытянув руки в сторону противоположного конца зала, я поудобнее встал, широко расставив ноги.
Ранее я использовал простое высвобождение ци, но теперь я собирался попробовать нечто разрушительнее.
Очередной поток краски был и впрямь похож на предыдущий, но любое живое существо почувствовало бы злую волю за нём стоявшую.
Даже недо-олень в последнюю секунду почувствовал опасность и попытался отпрыгнуть с пути черной капли, но та летела слишком быстро.
С восторгом я наблюдал, как из краски вытекли вперёд острые трубки, оказавшиеся гигантскими рогами. Кошмар оставался кошмаром. Почувствовав свою цель, он стал тем, что могло бояться даже столь неполноценное существо. В данном случае это были гигантские рога.
Хлюп! Два порождения ци столкнулись и взорвались потоками черного. Но если раньше ци постепенно успокаивалась, то теперь она продолжила бесноваться, выращивая во все стороны оленьи рога, пока заряд ци окончательно не закончился.
Пребывая под впечатлением от произошедшего, я лихорадочно начал представлять в голове новый образ.
Вот оно! Кошмар являлся извращенной, убогой и злой имитацией, но все же реальности. А значит, все, что есть в окружающем мире, есть и в кошмаре. Так почему я ограничиваю себя
