Мышата (СИ) - Чинцов Вадим Владимирович
После досрочного окончания школы напишешь и защитишь кандидатскую диссертацию, тему мы подберем с тобой позже. Сейчас готовится создание при Генпрокуратуре Службы собственной безопасности, подчиненной непосредственно председателю КГБ, целью которой будет контроль за кадрами генпрокуратуры. Я задействую все свои связи и тебя пристрою в эту структуру. Если сможешь выявлять нечистоплотных следаков и прокуроров, помогу сделать быструю карьеру в ССБ. Помимо этого ты будешь числиться сотрудником второго главного управления КГБ СССР и выявлять предателей в наших рядах, не ставя Генпрокурора в известность. Нам лишняя огласка не нужна, намного проще самим ликвидировать мерзавца. Для этого в твоем отделе предусмотрена группа из двух ликвидаторов. В ССБ подчиняться будешь лично начальнику службы, а тот будет одним из заместителей председателя. Все, свободен!
Семен аж вспотел от перспективы своей карьеры.
Всего неделя понадобилась нам с другом на подготовку к досрочной сдаче экзаменов, а за следующую неделю мы сдали их на пятерки, тем более что преподаватели, накаченные начальником школы, не ставили перед собой цель завалить нас. Поэтому нас перевели на следующий курс, запланировав на май экзамены за второй курс. Как и обещал Шумилин, за нами прибыла «Победа» с усатым водителем сорока лет, попросившим звать его Сан-Санычем. Водитель в прошлом участвовал в спортивные гонках, в том числе на одном из первых рекордных советских автомобилей «Звезда». Сан-Саныч имел кубки за линейные заезды с участием серийных автомобилей Москвич-400 и ГАЗ М20 «Победа». Как говорится, водителем он был от Бога.
Закрепленный за нами авто доставил нас к зданию Генеральной прокуратуры СССР на улицу Большая Дмитровка. Нас ждал следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР Андрей Хоренович Кежоян.
Войдя в его кабинет, мы представились и Кежоян указал на стулья рядом с его приставным столом — Садитесь, молодые люди. Честно говоря, когда сам товарищ Руденко поставил передо мной задачу, я растерялся. Знаете, что сказал Генеральный прокурор? «В течении четырех месяцев к тебе будут прикреплены двое подающих надежды курсантов нашей высшей школы милиции. Твоей задачей станет помочь этим курсантам раскрыть хотя бы три дела. Курсанты должны сами определить приоритетные уголовные дела. Есть мнение, что эти молодые кадры несмотря на курсантские погоны, могут раскрывать громкие дела. Будешь у них строгим нянькой!» Понимаете? Где я и где нянька? Честно говоря, вы мне уже не нравитесь, но поперек Руденко может лечь только полный имбецил, я же им не являюсь. Поэтому увы — я вынужден выполнить приказ и буду всеми силами помогать в ваших расследованиях. С чего вы думаете начать?
Гена пожал плечами — С оперативных сводок о нападениях в московской области на девушек за последние три года и с ознакомления с делами по убийствам девушек возможно с одновременным изнасилованием.
— Интересно как, ищите серию? Вы в курсе, что такие дела раскрываются порой не один год? Что ж, ваш выбор! Для вас поставили два стола, обживайтесь. — следак кивнул на составленные вместе два неказистых стола, место которым нашлось только у самого выхода из кабинета. — Все необходимое вам доставят! Вот ваши удостоверения стажеров Генпрокуратуры. Я представляю, какой диссонанс возникнет у сотрудников при виде ваших курсантских погон и предъявляемых вами документов!
Набрав по телефону короткий служебный номер, наш «нянька» перечислил материалы, которые необходимо доставить в его кабинет и в течении сорока минут наши столы были в стопках уголовных дел.
Мы с другом, стараясь не обращать внимания на следака,который не бездельничал, а постоянно работал с различными людьми, пыхтели над документами, наконец Гена победно показал мне папку. А ней было отмечено нападение в конце декабря шестьдесят третьего года на девушку в Московском историко-архивном институте. Оно было неудачным, так как жертва оказала ему сопротивление и вырвалась. Когда преступник выбежал во двор, наряд боевой комсомольской дружины попытался задержать маньяка, но тот скрылся. Тогда следователь предположил о том, что нападение совершил «Мосгаз» — маньяк Владимир Ионесян.
Мы знали что искать, потому стали изучать дальше и наше внимание привлекло убийство одиннадцатилетней школьницы Вали Щербаковой, которая возвращалась из парка аттракционов. Убийца набросился на неё, изнасиловал и убил, нанеся семь ударов тупым предметом по голове. К вечеру нашли еще одно дело — четвертого сентября шестьдесят пятого года преступник убил уже вторую жертву, студентку-первокурсницу, по фамилии Янова. Убийство вновь сопровождалось изнасилованием и также было совершено в Томилинском лесопарке, расположенного на территории Люберецкого района Московской области. В этот раз на охоту был взят нож. Удар по голове, изнасилование, множественные колотые и резаные раны — вот, что обнаружили следователи на теле девушки. Однако и в этот раз убийце повезло, и его дело особо не расследовалось, а было опять отправлено в архив.
К нам подошел наш наставник — Ну и что же вы выбрали? Всего три дела? Я-то понадеялся, что вы нам раскроете все наши висяки!
По мере ознакомления с делами Андрей Хоренович уже по другому смотрел на нас, улыбка с его лица пропала и он стал совершенно серьезен. Допустим эти два дела связаны местом преступления, парком. А с чего вы решили привязать сюда же нападение в историко-архивном институте аж за два года до первого убийства? Не вижу логики.
— Чуйка, товарищ следователь! — я пожал плечами — Вот режьте меня, но я уверен, что попытка нападения было первым делом этого серийника, но он не смог закончить свое дело и решил продолжить уже в малолюдной местности. Второе уже окончилось тем, что его удовлетворило, а на третье преступление этот ублюдок еще и нож захватил, зная, что жертва не выживет в любом случае. Я считаю, что нужно еще раз пообщаться с выжившей девушкой, попробовать составить фоторобот с помощью прибора для составления композиционных портретов. Мы знаем, что в Московском городском отделе милиции работает опытный криминалист, настоящая легенда Петровки полковник Софья Исааковна Файнштейн. Она вполне сможет по словам девушки и ребят из наряда боевой комсомольской дружины составить фоторобот.
— Хорошо! Я вызову на допросы всех свидетелей и потерпевшую, попрошу нам помочь товарища Файнштейн. Завтра можете еще покопаться в этих завалах, может еще что найдете.
Следующий день подарил нам несколько фотороботов, составленных со слов разных людей. Хреново было, что прошло аж четыре года и воспоминания буквально по крупицам пришлось вытягивать. Я припомнил фото арестованного преступника и постарался его черты лица вместе с потерпевшей воплотить в более-менее похожий фоторобот. Я путем наводящих вопросов заставлял девушку вспомнить преступника и его примерный возраст, и мне это удалось! С этого фоторобота смотрел он — Гусаков. Мудрая Файнштейн искоса поглядывала на меня, однако держа при себе невольно рвущиеся вопросы, только благодаря мне потерпевшая «вспомнила» внешность напавшего. Парни тоже признали в фотороботе того самого козла. Мы подготовили обоснование на подачу во Всесоюзный розыск преступника примерно двадцати восьми-тридцати лет.
По нашим поручениям привлекли всех оперов Люберецкого района. Мы, бессовестно пользуясь машиной, постоянно перемещались то в вышку, то в прокуратуру: с нас никто не снимал всех общественных нагрузок, тренировок курсантов, да и самим нужно было постоянно держать себя в тонусе.
Мы с Геной ломали голову как легендировать посещение детского приёмника-распределителя ГУВД Мосгорисполкома, в котором тогда фотографом работал Гусаков.
Идея не заставила себя ждать — Товарищ следователь по особо важным делам! Мы вот с другом среди дел встретили упоминание о том, что детей погибших передали в приемник-распределитель. Может посоветуете, где находится такой в Москве? Хотелось бы расширить свои познания, ознакомившись с работой этого учреждения, раз оно находится в нашей системе.
