Индеец: воин земли. Том 1 - Алим Тыналин
Кемайя тоже умела добывать глину. Ее научила мать. Она работала на этом карьере. На берегу реки. Вместе с женами и дочерьми других индейцев.
Семьи арауканов начали прибывать в Тукапель. К своим мужьям. Почти сразу после захвата.
Я хотел отослать их. Потому что место небезопасное. Но потом решил оставить. Так лучше для воинов. Больше стимула для защиты крепости. И чтобы врастать корнями. В этот край.
И еще почти сразу начали возвращаться пикунче. Которые до захвата тоже владели этими местами. Эти и вовсе приходили целыми кланами.
За пару недель численность Тукапели возросла до трех тысяч. Получилось шумное поселение.
Кемайя возглавила добычу глины. Женщины умели находить отличную глину. И очищать ее.
Правда, перед началом разработки Кемайя провела ритуал. Жертва духу глины Рейкусэ. Женщины связали множество пучков шерсти и разноцветных веревочек. Развесили на кустах и деревьях на берегу реки.
Вскоре они добыли достаточное количество глины. Очистили ее. Убрали кусочки гальки и веточки. Измельчили в ступах камни и добавили мелкий песок.
Чтобы проверить качество, я попробовал скатать колбаску. Из глины. Обернул вокруг пальца.
Изогнулась. Без трещин. Я кивнул Кемайе.
— Отличная глина.
Но мне нужна прочная глина. Такую арауканы еще добывать не умели. Я показал, как обжигать глину в костре.
Получилась терракота. Главный плюс — этот материал не смягчается, если намочить. Правда, терракота все еще осталась пористой. Она не размокла. Но хорошо поглощала воду. Поэтому я обжег ее второй раз.
Глина начала сплавляться. Все поры и трещины исчезли. Также, как и посторонние примеси.
Получился еще более прочный материал. Водостойкий и огнеупорный. Нечто вроде керамики.
Теперь уже можно задуматься о печи. Чтобы плавить руду, нужна температура в полторы тысячи градусов по Цельсию. Открытый костер давал максимум восемьсот-девятьсот градусов.
Поэтому из терракоты я изготовил кирпичи. И сложил простейшую печь. В форме прямоугольника. С одной стороны горел огонь. С другой торчала труба.
Труба вытягивала горячий воздух. Он шел мимо материала для обжига. Щели между кирпичами я замазал глиной. Чтобы не проходило ни струйки воздуха.
Штук пять кирпичей оставил свободными. Чтобы ощущать поток воздуха. И подкидывать дрова.
Одновременно недалеко я приказал натащить дров. И занялся изготовлением древесного угля. В ямах. Как до этого, когда готовил порох.
Чтобы потом дать печи еще большую температуру накаливания.
В печи я обжигал кирпичи еще лучшего качества. Крепкие и огнеупорные.
Из них сложил другую печь. В ней снова выжег кирпичи. Еще лучше. И опять сделал печь. Когда получилась пятая печь, я посчитал, что в ней можно плавить руду.
Кстати, на кирпичи я добавил соли. За нею пришлось отправить людей в пустыню. К солончакам. Туда, где лежала селитра.
На стенках кирпичей образовалась глазурь. Потому что соль при высокой температуре испускала натрий. Тот вступал в реакцию с терракотой.
И получился тонкий слой стекла. Я осторожно отделил его. Приказал сложить отдельно. На досуге займусь изготовлением колб и линз. Для биноклей и мензурок.
Но самое главное, конечно же, железо. Я изменил дизайн некоторых кирпичей. Нечто вроде ковша. И собирал в него тающую руду.
У меня получилась плавильня. Печь я перестроил в форме большой трубы. Сверху огромное отверстие.
По бокам множество трубок из глины. Чтобы вытягивать воздух. В плавильню я складывал разбитую на куски руду. И добавлял древесный уголь с известняком. До самого верха трубы.
Известняк нужен, чтобы очистить железо. Здесь, недалеко от гор, его достаточно. Раздробил и перемешал во время плавления.
Известняк вступил в реакцию. С рудой. И снизил температуру плавления для других фракций руды. Кроме железа. То есть, плавильня сжигала то, что не надо. Оставляла чистый металл.
Железо падало на дно. Покрытое загрязнениями. Его надо собрать и очистить.
Расплющивать ударами молотка. Пока железо еще горячее. Потом сгибал полученные листы. И снова расплющивал. Все это проделывал на горне. Чтобы железо не остывало.
Горн, по сути, такая же печь. Но не такая закрытая, как плавильня. Работает на угле.
Под огнем находится труба. Через нее воздух можно направлять прямо в огонь. С помощью мехов. Угли раскалялись от воздуха. И давали больше температуры.
Железо становилось гибким. Первым делом я изготовил молот. И наковальню. Делал слитки.
Сначала показал. Потом поручил другим воинам. Сделал из них металлургов. И кузнецов.
В течение недели наладил поставку материалов. Организовал работу. Назначил ответственного.
Им оказался Тэхмелэпэчм. Здоровяк оказался прирожденным кузнецом. Когда он увидел раскаленное железо, то пришел в восторг. Ему показалось, что это воплощение владыки земли Нгенмапу.
Я оставил его добывать железо. А сам занялся сталью. Если уж создавать огнестрел, то самый лучший.
Сталь от железа отличается наличием углерода. Причем в определенном количестве.
Надо добавить до двух процентов углерода. Чтобы сплав получил свойства стали. При этом сделать надо равномерно.
Потому что, если содержание углерода будет разным, то сталь будет местами непрочной. И сопротивляемость тоже неоднородная.
Для начала производства я неделю ездил по окрестностям. Наконец, нашел залежи каменного угля. Потом привез к руднику.
Железо поместил в ящики с углем. Размолотым в порошок. Нагрел в печи. Несильно. Градусов в семьсот.
И так тоже долго. На протяжении недели. Углерод из угля взаимодействовал с железом. Сверху оно покрылось сталью. Этого, конечно, было недостаточно.
В средневековье кузнецы били по каждому слитку молотом. Чтобы расплющить. И сгибать. И распределить сталь по всему слитку. Но это тяжкий труд.
Куда лучше использовать домны. Это почти такая же плавильня. Воздух подается снизу. Обрабатывает железную руду, известняк и каменный уголь.
Горение бешеное. В сочетание с наступившей жарой домны походили на адские печи.
Находиться рядом невозможно. Индейцы боялись духов огня. Приходилось то и дело проводить ритуалы. Молитвы Марэпуанту, духу солнца и огня.
Только после этого арауканы соглашались работать.
В домне руда плавилась интенсивнее. Железо вступало в реакцию с углеродом. Получался сплав с температурой плавления тысяча двести градусов.
Эта жидкость вытекала из домны. Застывала. И превращалась в металл.
Но это еще не совсем сталь. В ней слишком много углерода. До четырех-пяти процентов. Это почти чугун. Слишком хрупкий.
А мне надо до двух. Сталь. Для этого через чугун я подавал холодный воздух. С помощью кузнечных мехов.
Из сплава получался диоксид углерода. Он благополучно сгорал. На выходе давал чистый металл.
Поскольку замерить содержание углерода невозможно, я подавал воздух до конца. Сжигал весь углерод. Получал чистую сталь.
Первым делом, конечно, отлил
