Истинный барон - Боярин
— Это не решает проблему. Она не может тут остаться.
— Ну, уйти она тоже не может.
— Почему это?
— Потому что я за нее отвечаю. И у меня нет другого места, где я мог бы оставить малолетнюю богиню. Если ты вообще хочешь, чтобы у тебя когда-то был сильный род и все прочее, придется смириться. Либо я ищу место, где она будет в безопасности, либо занимаюсь прочими делами. Ну, что выберешь?
Осьминог задумчиво потер подбородок. Опять этот жест. Изобразил, как потер подбородок. Так ближе.
— Ну?
— Я думаю.
— Серьезно?
— Ладно, — сдался он, наконец. — Пусть остается. Но только пока ты не найдешь ей что-то другое.
— Идет. И не вздумай даже ее обижать, пока меня нет. Это же совсем ребенок. Относись к ней попроще.
Он раздраженно дернул щупальцем, а потом вдруг изменился в лице.
— О, нет.
— Что?
— Нет, нет, нет, нет! — он обогнул меня и устремился к Кате.
Я чертыхнулся и бросился следом.
— Ты только посмотри, что она натворила!
— Да прекрати ты кричать. Мы о чем только что говорили?
Девочка оббежала по дуге Осьминога и опять спряталась за мной.
— Она его изменила! Ключ! — возмущенно выдохнул бог.
В очередной уже раз я вздохнул. Честное слово, чем старше бог, тем больше проблем он доставляет.
— Кать, дай посмотрю, что там такое. Из-за чего дядя Осьминог опять вредничает.
Она с заминкой протянула мне гаечный ключ раздора.
Ну, и что тут? Я покрутил его в руках, вроде все на месте. А. Вот. На рукоятке ближе к концу теперь был не то вплавлен, не то выгравирован рисунок цветочка. Неровные очертания, простые линии. Как дети рисуют. А еще он был розовый.
— Ого! Это ты сама сделала? Очень красиво! — Катя радостно заулыбалась и запрыгала на месте. Я погладил ее по голове. — А ты талантливая. Художница прямо.
— Художница? Ну это уже ни в какие ворота не лез…
— В последний раз говорю, тон сбавь. Существенно. Что случилось опять? Чего тебе сейчас-то не так? Красивый цветочек, ну, — я показал ключ Осьминогу. Тот взглянул на него, потом на меня. Причем на меня, как на идиота.
— Она изменила его. Артефакт. Мой артефакт. Так яснее? — ну хоть не кричал больше. Вот сразу так нельзя было?
— Начнем с того, что это не твой артефакт. Тебе он больше не нужен был, помнишь? Это теперь мой артефакт. И мне цветочек очень-очень нравится, — последние слова я Кате адресовал. Она снова заулыбалась. А потом показала Осьминогу язык и снова спряталась за меня.
— Ты не понимаешь. Это мой дар. Мой. Он не может быть слабее, чем дар другого бога. Это вопрос статуса. Да что я вообще пытаюсь объяснить смертному? Дай ключ сюда.
— Так, даже не думай трогать цветок. Он останется на месте.
Осьминог поморщился.
— Не буду. Давай.
Я протянул ему ключ. Тот перехватил его щупальцем поднес к лицу. Скривился, разглядывая цветок.
Тоже мне, Пикассо, нашелся. Сам-то лучше сможет?
Внезапно ключ засветился. Ровным золотистым светом. Но почти сразу потух.
— Все, забирай, — он перекинул инструмент мне. Нагнулся, разглядывая девочку позади меня. — А ты…
Я многозначительно прокашлялся. Осьминог перевел взгляд на меня, и несколько секунд мы мерялись взглядами. Потом он вздохнул.
— Очень… красивый… рисунок… — слова явно давались ему с трудом. — Но больше не надо так делать, на чужих вещах. Хорошо?
Катя посмотрела на меня, потом хмуро кивнула. Я хлопнул в ладоши — вспомнил, что воспитательница у меня в детском саду тоже так делала, когда детей между собой мирила. Если у нее как-то работало, то чем я хуже.
— Вот и молодцы. Катя так больше делать не будет. А дядя Осьминог не будет, — я выделил эти слова голосом. — Бурчать и ворчать. Верно?
— Верно-верно, — он замолчал, посмотрел в сторону, будто прислушался. — Тебе пора.
— Почему?
— Потому.
— Хм. Ладно. Кать, будь хорошей девочкой, я скоро тебя проведаю. Слушайся дядю Осьминога. Он очень умный. Хоть иногда и чуть-чуть злюка.
— Все, пора.
— Погоди. Я совсем спросить заб…
— А, проснулся, наконец. Ну ты и здоров дрыхнуть.
Мира сидела на подоконнике у раскрытого окна и махала ногами. Хороший подоконник. Широкий. Основательный. Я любил такие, на них классно сидеть по вечерам, рассматривать город.
Но откуда тут подоконник? И где это тут вообще находится?
Я осмотрелся. Ага. Выглядит, как больница. Светло-бежевые стены. Кровать, на которой я лежу. Капельница рядом. Я проследил взглядом, как из подвешенной банки капает жидкость и по трубке доходит до иглы в моей руке.
Определенно. Больница.
— Что случилось? — спросил хрипло.
— Да, ничего особенного. Тебе по голове прилетело. Кому-то из группы захвата не понравилось, что ты дергаться начал. Потом тебя привезли в камеру. Но там ты не долго был, когда обыскали и нашли чековую книжку, бумаги и, главное, кольцо на пальце, у них там такая паника началась! Ты б видел. А потом еще твой друг приехал, этот который, интендант.
— Суперинтендант, — автоматически поправил я.
— Да пофиг, хоть генералисимус. В общем, он от себя добавил. Мол, вы чего английского лорда повязали и в кутузку? Тогда вообще бардак начался. Начальство понаехало. Ругались, выясняли, кто виноват.
— О, как, — я поднял подушку выше и поерзал, устраиваясь. — И как? Кто виноват?
— А, как обычно, — отмахнулась Мирена. — Никто не виноват. Все молодцы. Решили тебя срочно перевезти сюда.
Понятно. Эти интересно. А раз интересно, то наверняка как-то можно использовать. Надо только подумать, чего именно я хочу. И стоит ли это возни.
Дверь палаты раскрылась, пропуская медсестру.
— О, вы пришли в себя. Замечательно. Ну-ка, дайте проверю, — отличный английский, европейская внешность. Явно и больница не самая простая. Не для местных. Приятно.
Медсестра осмотрела капельницу, потом проверила повязки у меня на боку.
— У вас тут швы немного воспалились, но ничего серьезного. Доктор обработал — сказал скоро заживет, — вот и еще одна проблема решилась сама собой.
Очень я это дело люблю и уважаю. А то обычно пока сам не займешься, ничего с мертвой точки не сдвинется.
— Когда я смогу уйти?
— Вы торопитесь?
— Не без того.
— Ну… если честно, я бы порекомендовала остаться еще на денек. Но в остальном… давайте так, я попрошу доктора к вам заглянуть, обсудите с ним. Идет?
— Отлично. И если можно, я бы что-нибудь перекусил. Тут есть столовая или что-то вроде того?
— О, конечно. Я принесу вам завтрак. Только померим температуру.
Температура оказалась в пределах нормы, так что вскоре я остался один. Ожидать завтрак.
Ну как один.
— Мир, а откуда ты оружие постоянно берешь?
— Что?
