Киллер — кровавый туман мира - Сергей Шишкин
На ближайшем творческом вечере Лара исполнила «Теплоход» и «Малину», зал аплодировал стоя. Можно было бы приступать к репетиции остальных песен, как его срочно вызвали в министерство культуры. Там ему устроили полный разнос, пообещав всевозможные кары.
— Из Киргизии прилетела целая делегация, они подняли такой крик, что просто тушите свет. Кто вас надоумил перепеть песни их самой известной исполнительницы? Она единственная певица Киргизии, которую знает вся страна. Вы понимаете что сейчас вопрос стоит чисто политический? — брызгая слюной кричал на него заместитель Фурцевой.
Он бессвязно оправдывался, обещал исправиться и немедленно прекратить воровать чужой репертуар. По окончании выволочки получил такой словесные пендель, что вернулся на полусогнутых, в глазах от давления двоилось.
Дома рассказал жене о случившемся, но та только презрительно хмыкнула — Не посмеют, меня знает вся страна! На этом неприятности не кончились, вечером к ним постучался представительный товарищ, который представился адвокатом Лёд.
— Я уполномочен в досудебном порядке, так сказать миром, решить возникшую проблему. Компенсация морального и интеллектуального вреда составит всего двадцать пять тысяч, конечно за каждую из тех двух вами украденных, — чему-то улыбаясь предложил он.
Понятно они отказались, платить пятьдесят тысяч за однажды исполненные песни, это уже слишком. Юрист только с сожалением вздохнул, видимо и сам понимал абсурд озвученной им претензии. Уходя оставил свою карточку, на которой витиевато было начертано: Лев Осипович Соколов. Адвокат.
На следующий день их вызвали в милицию, где вежливый следователь начал задавать очень неудобные вопросы. Все они касались недавних гастролей, где конечно не обошлось без левых концертов. На положенные четырнадцать рублей за выступление много не заработаешь (и это при высшей ставке, как у народной артистки!), а с «неучтенного левака» можно было получить от трехсот до пятисот рублей. Камчатка, вообще отдельная история, там за концерт на одном рыбоперерабатывающем заводе получили аж целых полторы тысячи рублей!
Беседа, а по другому и не скажешь (вот что известность и популярность делает), резко закончилась после нелестных слов супруги о новой исполнительнице.
— Представляете до чего обнаглела эта малолетняя шалава, послала нам своего адвоката! Думала напугает, — засмеялась тогда она.
— Шалава? Может ещё шлюхой её назовете?! Допрос на сегодня закончен, вы гражданин Кац задержаны, вашу жену отпускаю пока по подписке о невыезде, — почему-то резко и зло сказал следователь.
Почему он так кардинально изменил свое мнение, поведал нанятый супругой адвокат.
— Вы как «Титаник» столкнулись с айсбергом, помочь вам не представляется возможным, — с сожалением произнес известный в определенных кругах правозащитник.
— Да в чём дело? Органам прекрасно известно о левых концертах, под эту гребенку можно посадить всех, — недовольно вскричал Эгип Осипович.
— Вы задели их гордость! Та шалава, как изволила выразиться ваша супруга, является чуть ли не официальным лицом всей Советской милиции! Её портрет украшает первый номер журнала «Человек и Закон», а это покровительство и особое внимание Щёлокова, — просветил защитник.
— Вот чёрт! Что же делать? Может обратится на Запад, там поднимут шумиху, здесь дело спустят на тормозах, — предложил Кац.
— Не выйдет, Лёд сейчас там жутко популярна: известная на весь мир писательница и Нобелевский лауреат, — замотал головой юрист.
— Тогда может стукануть в Комитет государственной безопасности, они как известно с милицией конфликтуют, — сделал новое предложение Кац.
— Мимо, она там тоже зарисовалась. Про Старую площадь даже не упоминайте, у неё родственник Пельше. Жаловаться больше некому, разве что Господу богу, — развел руки известный правовед.
— Гадство, нужно было соглашаться на условия того адвоката! Остались бы нищие, зато на свободе, — всплакнул Эгип Осипович.
— Какого адвоката? — встал в стойку нанятый юрист.
— Да мой тезка, Лев Осипович Соколов. Пришел и предложил заплатить пятьдесят тысяч, мы с женой по дурости отказались, — с сожалением произнес Кац.
Дальше произошло чудо, оказывается нанятый защитник хорошо знал этого адвоката, мало того, они вместе заканчивали институт. Остальное как говорится дело техники, два евре… извините юриста, быстро обо всем договорились. Сумма конечно значительно увеличилась: новые обстоятельства, набежавшими проценты и прочие мелкие неприятности, но выбирать и торговаться уже не приходилось, Эгип Осипович с радостью согласился.
Дома ждала недовольная супруга, всё что было нажито непосильным трудом ушло, остались только долги.
— Вчера позвонили с телевидения, моя новая запись отложена на неопределенное время, как сказали — по техническим причинам. Черт, деньги я уже отнесла, да и остальное эти козлы получили, — разрыдалась жена.
Что кроме денег получили от супруги телевизионщики Эгип не спрашивал, по зареванному лицу понятно — всё! (вернее везде). Хрен с ней, от неё не убудет, теперь нужно было срочно решать насчет остального долга. Из СИЗО его выпустили, но дело пока не закрыли, так сказать держали на коротком поводке. Ситуацию мог исправить очередной «чёс» по городам и селам, там за месяц можно было поднять не меньше десяти тысяч. Сейчас Кацу было страшно устраивать финансовый марафон, вешать на себя очередной эпизод не хотелось, он же до сих пор находился под следствием. Пока он раздумывал как поступить, позвонил адвокат Соколов, предложил его жене устроить несколько сольных концертов. Оплата по его словам хорошая, зал для выступления он организует, как и билеты в Красноярск. Супруга окрыленная улетела, вернулась только через неделю.
— Отработала двадцать тысяч, — устало сказала она.
— Ларочка, сколько же ты успела дать концертов, — удивился Эгип.
— Всего только два! Меня переправили на зону, в барак к уголовникам! Даже не спрашивай как я это смогла вытерпеть, после третьего десятка сбилась со счета. Из-за тебя у меня всё там растянуто и натерто, во рту до сих пор стоит непередаваемый вкус мочи и спермы, — истерично закричала супруга.
Катерину удалось найти с трудом, эта вертихвостка отплясывала с каким-то длинным напомаженными хлыщем, оказавшимся настоящим немецким графом. Пожаловалась подруге на плохое самочувствие, у той сразу включился комплекс старшей сестры. Если бы не охранники Гетти, которые не подпускали ко мне всяких разных, мечтающих потанцевать с Нобелевской лауреаткой, покинуть ратушу так быстро у нас бы не получилось. Комитетчицы догнали в фойе, тоже видимо где-то прохлаждались, у них моя медаль, диплом и чек на кругленькую сумму. Хотели уйти чисто по английски, но нас догнал кронпринц, пришлось перед ним разыгрывают целое представление — ужасно разболелась голова.
— Надеюсь мы с вами Ольга ещё увидимся, например завтра? — с надеждой спросил он.
— Вам трудно отказать! Может вы устроите нам, то есть мне, личную экскурсию? Так хочется побывать в настоящем дворце, увидеть королевский кабинет и спальню, — сладким голоском
