Попаданец. Враг поневоле - Марк Сиверский
В этот раз я проиграл. Мой план провалился едва начавшись. Я загнал его в речку, как и хотел, когда побежал сюда, но на последний удар сил не осталось.
Сдаваться? Нет. С тех пор как я выбрал путь воина, я ни разу не поддавался слабым мыслям, как бы тяжело не было. Я сам себя выковал, железной волей, железной дисциплиной. И это уже стало привычкой — идти до конца. Я знаю, что это неразумно. Я знаю, что это глупо, но таков уж мой выбор. Умирать, как оказалось, теперь мне не впервой. Темир мертв, теперь очередь Гектора…
— Ну что, победил? — прорычал дед и рассмеялся. — Тебе конец парень. К сожалению, я не могу оставить тебя в живых. Никто не смеет угрожать мой внучке! Никто!
Я стоял на коленях, опершись на одну руку, весь залитый кровью. Сознание уплывало в неизвестные дали, и только воля позволяла держаться зубами за реальность. Ну что ж, начнём.
Оборотень медленно шел ко мне, не спеша преодолевая сопротивление воды. Я поднял руку и направил её прямиком на него. Магии нет, но остались мои жизненные силы. Всё или ничего. Вокруг ладони вспыхнула привычная вязь грозовой цепи. Сейчас лучший момент для неё. Вода многократно усилит эффект от удара, но я этого скорее всего этого не увижу.
Грозное оружие стало жадно поглощать мои жизненные силы. Кости в руке затрещали, кровь хлынула изо рта и я закашлялся. Силы активно покидали тело. Мрак окончательно застилал взор. Удержать концентрацию, удержать! Как можно дольше…
Глава 12
Это бред умирающего? Или это реальность? Я смотрел на тонкую энергетическую нить, которая появлялась из ниоткуда. Создавая слабое свечение, постоянно моргая и вибрируя, она потянулась от моей руки, соединялась с грудью и ушла в небо…
Неожиданно для меня, грозовая цепь задрожала в руке, и вспыхнула с новой силой. Я не контролировал её, скорее она жила уже свой жизнью. Такого я еще не видел. Полная концентрация, без усилий с моей стороны. Магия, из вихря молний вокруг ладони, плавно превратилась в полупрозрачный шар, наполненный грозовыми разрядами. Он менял цвета, плавно переливаясь от фиолетового до красного и обратно, подобно радуге.
Неведомое оружие сорвалось с руки и стремительно двинулось к оборотню. По пути сфера росла в размерах с невероятной скоростью. Подлетев к зверю, она уже была в два его роста. На мохнатом лице деда читалось недоумение, и он только и успел, что раскрутить в себе энергию, и вложиться в защиту.
Это ему не помогло. Шар окутал монстра и бесконечная череда молний сорвавшихся с поверхности наносили ему просто невероятное число ударов по телу. Оборотень ревел от боли. Он будто попал под ноги шагающему строем тысячному войску, каждый боец которого хоть и по разу, но всё же пронзил мечом грудь неприятеля.
Я всё меньше слышал происходящее. Та картина, что я мог наблюдать, затягивалась со всех сторон черным кольцом тьмы в моих глазах. Последнее, что я увидел — это как сфера развеялась, и обессиленный оборотень рухнул в воду. После этого мрак окончательно забрал меня…
* * *
Бесконечное пространство. Танец тьмы и света. Маленький красный шарик, который освещал наш мир и дарил ему тепло, смотрелся маленькой жемчужиной в рассыпанной создателем мириаде звезд. Как и наш не такой уж и “плоский мир” оказался лишь одной из десятка бусин, нанизанных на толстую энергетическую нить…
* * *
— Ну что? Ожил?
Я открыл глаза и с необыкновенной легкостью встал с кровати. Ни боли, ни ран, даже шрамов не просматривалось на теле. Идеальное здоровье. Передо мной стоял охотник с видом недовольного отца, который вот-вот выпорет сына! Не хватало только розги в руке, для пущей убедительности. Хотя в такой маленькой комнатке особо и не развернешься, чтобы хлестко ударить мне по спине.
— Пошли завтракать, герой Кубани!
Охотник кинул мне в руки чистые рубаху и штаны, и быстро ретировался. Одевшись, я вышел, и увидел всю нашу чудную компанию за обеденным столом. Витаар не обращал на меня никакого внимания, в отличие от остальных. Хелена смотрела уже без высокомерия, даже с каким-то уважением. А дед Степан откровенно улыбался.
— Ну внучок, молодец! — проговорил старик, и рукой указал на свободное место, рядом с девушкой. — Я уж думал не настанет тот день, когда я смогу найти столь способного воина. Да и храбрости тебе не занимать.
— И дурости! — послышалось со стороны охотника. Он жадно уминал мясо, но это ему не мешало бросать надменные взгляды.
— Удивил златовласка! — произнесла воительница подвигая мне тарелку и мягко улыбнулась.
Я не подал вида, что эти слова могут быть для меня приятными. Опять она про внешность. Водки что ли выпить, и навсегда забыть об этих волосах.
— Выжить после столкновения с дедом, в последней ипостаси оборотня!.. Эх, а ты неплох Гектор Приам, далеко неплох.
Хелена сказала последнюю фразу с придыханием и сладкими нотками кокетства.
Я приятно удивился, что на меня искренне смотрела хорошенькая девушка, а не властная стерва. Может еще не всё потеряно, и у нас наконец сможет завязаться нормальный разговор.
— Конечно слабоват еще, до Темира Де Конта тебе далеко! — с ухмылкой продолжила Хелена, но в глазах читалась грусть. Она вдруг поняла, что сказала, и молниеносно надела на себя маску жестокой воительницы — ладно, хватит разглагольствовать, садись, ешь.
Я положил ей руку на плечо:
— Ты добрее чем хочешь казаться…
О, это была ошибка эпического масштаба. Она просто испепелила меня взглядом. Даже не знаю, показалось ли мне, что она зарычала, или это действительно произошло, но я отдернув ладонь, прыгнул на лавку поближе к Витаару.
— Солнечный долбоклюй, ха! — произнес охотник и как-то жутко засмеялся.
Дед Степан тоже откровенно заржал. Я улыбнулся, и спокойно принялся уплетать завтрак, поглядывая на суровую воительницу. Лёд и пламя. Такие эмоции нужны в постели, а в повседневной жизни они ни к чему. Лишний раз убеждаюсь, что холостяцкая жизнь это то, что нужно.
— Давай, нарвись еще разок — ткнул локтем меня Витаар, и указал на девушку — может быть она замочит тебя к хренам. А то всё живой, не сдохнешь никак…
— Ты о чём?
— Ну ты же любишь умирать, легендарный ты наш!
— Тебе что-то не нравится? — рявкнул я в его сторону.
— Не нравится? — он посмотрел сначала на деда Степана, а потом на меня и ухмыльнулся. —
