Павел Мамонтов - Общий враг
– Догадываюсь.
– Ну так вот, придумаем свою систему. Назовём, ну скажем, тактика «улья». Пошли на хрен эти фашисты. Этот «улей» будет состоять из нескольких «пчёл», которые веером будут прочесывать поле, пока не встретят противника. Тогда одна «пчела» будет сковывать врага, а другие обойдут его с тыла и с флангов и уничтожат. Или просто соберутся и внезапно с разных направлений нападут на форпост противника. Как тебе идея, а, капитан?
– Ну не знаю, товарищ полковник. Есть разница между подводными лодками, которых под водой никто не видит, и открытой степью. Все зависит от состава соединений и того, что они могут в одиночку.
– Оба-на, всё ему расскажи, всё покажи, – засмеялся полковник.
– Мужчины, вас так интересно слушать! – восхищённо проговорила Лика.
– Война – великое дело, – сказал Сэнсэй.
– А давайте за это выпьем, – предложила сестра.
– Лучше за любовь, – неожиданно сказал Голубев.
– За любовь! – согласился Сэнсэй.
Лика принесла бутылку отборного абсента (нет напитка лучше в Зелёном Городе!), и мы выпили. Потом ещё долго сидели, разговаривали, рассказывали разные истории, травили байки. Сэнсэй почти не пил, только смотрел довольным взглядом. В конце концов Лика принесла гитару и спела, ей поаплодировали. Затем Сэнсэй взял гитару и подыграл Лике, она исполнила ту новую песню о викингах, которую недавно спела мне. После Сэнсэй и Лика спели дуэтом. Два голоса приятно переплетались и дополняли друг друга. Я и не знал, что мой наставник может так петь. Незаметно пролетел вечер и полночи. Гости расходились довольные. Мы с сестрой тоже были очень рады. День был очень хороший, и ночь прекрасна, осталось подождать.
Дни монотонно текли друг за другом, складывались в недели. Я сходил ещё на несколько индивидуальных тренировок с Сэнсэем. Он уверял, что я делаю большие успехи. Я и сам это начал чувствовать. Лика жадно слушала все мои рассказы о занятиях в Спортзале. Мы вместе даже пару раз использовали несколько приёмов из тех, которым я научился у Сэнсэя. Мы с Ликой творчески подошли к их использованию, и от того во время самого процесса использования и после нам было потрясающе. Прошло две недели, наступила весна. Я уже готовился к новому рейду, но он всё откладывался. Зелёный Город вместе с Факториями собирал свои силы в кулак и готовился к решающему удару. А Сэнсэй пригласил меня к себе в гости.
11. Дома у Сэнсэя
Виктор Ахромеев
Весна – таял снег, потекли ручейки. В полях из-под снега начали пробиваться коричневые проплешины земли. А в городах и посёлках снег давно растаял и превратился либо в воду – там, где есть асфальтовые дороги и нормальный дренаж, либо в грязь и слякоть – там, где постелены только деревянные мостовые. Я же брёл по лесу, по узкой тропинке, на которой утрамбованный снег превратился в лёд. Вокруг тянулись вверх ели, около них уже появились широкие проталины, обнажая опавшие иголки. Изредка тропинку перерезал ручей или лужа. Пахло холодной свежестью и хвоей. Я шёл за своим Сэнсэем, который предложил сходить к нему в гости. Предложение, от которого нельзя было отказаться.
Жил Сэнсэй двадцатью километрами северо-западнее Зелёного Города. Вышли мы рано утром, добрались к полудню. На полпути свернули с северного тракта куда-то в лес и через несколько часов оказались на довольно широкой лесной опушке, на которой стоял большой двухэтажный дом с резными наличниками на окнах и коньком на крыше, окрашенным в красный цвет.
Выходя на лесную опушку, я чётко почувствовал её границу, как будто прорвал ногой тоненькую плёнку, которая тут же затянулась за спиной. Сэнсэй обернулся, подмигнул мне, ему навстречу бежали трое ребятишек. Все не старше семи лет, младшему вообще было не больше четырёх.
А из сеней вышла красивая женщина лет тридцати пяти, с каштановыми волосами, собранными в пучок. На ней было пёстрое платье, на плечи накинут такой же яркой расцветки платок.
– Ничего себе, – проговорил я.
– А ты думал, я монах? – с улыбкой спросил Сэнсэй.
– Ну не знаю, как-то…
– Папа! – с криком подбежал первый из ребятишек, Сэнсэй поднял его на руки, остальные тоже подбежали, прижались к отцу. Сэнсэй каждого обнял, погладил по голове.
– Вот, знакомься, – показал он на русоволосого мальчика, подбежавшего первым, – это старший, Михаил, а это, – он показал на второго мальчонку, – Андрей. Ну а это самая младшенькая – Ангелина. Познакомьтесь, дети, это мой друг Виктор.
– Здравствуйте, – вразнобой откликнулись дети.
Я с каждым поздоровался, и мы пошли к дому. Сэнсэй обнялся со своей женой. Они не сказали друг другу ни слова, но было видно, как они соскучились и как рады видеть друг друга. А может, и сказали бы, если бы я рядом не стоял.
– Знакомься, – сказал Сэнсэй, – это моя жена Анна.
– Здравствуйте, – тихо проговорил я и пожал изящную руку.
– Ну что ты, Ярослав, – сказала Анна, – зови гостя в дом. Я как раз поесть приготовила.
Дома было чисто, уютно и тепло – топилась большая ярко-белая чисто выбеленная печь. Посредине просторной свободной комнаты стоял широкий стол, за которым мы вшестером и разместились. Про себя я отметил, что руки у жены Сэнсэя были чистые и ухоженные, хотя работы в лесу у женщины должно быть очень много. Я запомнил эту странность и решил при случае спросить об этом у Сэнсэя.
Анна взяла ухват умело и легко, залюбоваться можно, выхватила из печки большой котелок. Запах мяса и тушеных овощей наполнил комнату. У меня даже слюнки потекли. Весна ведь, Проходов нет. Едим мясо, консервы да тушёнку, я уже не помню, когда нормальные овощи последний раз ел.
Анна быстро разложила еду по тарелкам, налила детям в кружки морс из кувшина и села рядом с мужем, а тот достал из-под стола бутылку с жидкостью коричневого цвета и три рюмки.
– Ну что, – сказал Сэнсэй, – за успех!
Мы чокнулись и выпили. Вкус у настойки был превосходный и необычный: сладко-пряный и в то же время чуть терпкий. Мы закусили, поговорили о том о сём. Тем временем дети поели и отправились по своим делам.
– Я за ними присмотрю, – сказала Анна и увела детей на второй этаж, оставив нас вдвоём.
– Будешь? – спросил Сэнсэй, предлагая настойки.
Я кивнул.
– Как ты понимаешь, – начал он, после того как мы выпили, – я пригласил тебя не просто так. У меня к тебе важное дело, но об этом потом. Ты один из моих лучших учеников, и я обязан тебе помогать во всём, по мере возможности. Советом или ответом на вопрос. Благодаря этому ты будешь расти и идти дальше. Но в любом вопросе, как ты знаешь, спрятана половина ответа.
Сэнсэй улыбнулся:
– Ты хотел о чем-то спросить. Ну что ж, спрашивай.
– Почему ты ушёл?
– Понимаешь, Витя, любое наше действие имеет свои последствия. Как круги на воде от брошенного камня, от наших поступков расходятся волны. Иногда можно предугадать последствия своих поступков. Или примерно представить. Но хуже бывает, что ты не можешь среагировать на результат своих действий. Ещё страшнее, если знаешь, что каждый твой шаг только усугубит ситуацию. Я не знал, куда идти, как правильно поступить, чтобы не навредить себе и другим. Поэтому я решил уйти, оставить игру, чтобы не дать противнику лишнего шанса. Но потом я вернулся, потому что отчасти знал, что делать, а отчасти потому, что выбора не было.
– Тогда в лесу ты сказал мне, что у меня какой-то особый путь, что я должен куда-то идти. Куда мне надо идти и что я должен сделать?
– Этого я не знаю. Я лишь знаю, что ты рождён сражаться и защищать родную Колонию и людей. Это твой долг, твоя судьба. Сказать по-честному, я думаю, ты рождён, чтобы защищать человечество от любых врагов. Но люди сами чужие в этом Мире, поэтому ты уничтожаешь этот Мир.
– Ну ты меня, наверное, переоцениваешь, – ответил я, несколько польщённый.
– Я говорю абсолютно серьёзно, – грустно ответил Сэнсэй, – и поэтому тебе трудно будет принять то, о чём я собираюсь тебе рассказать.
– И о чём же?
– Потом Виктор, хорошо?
– Ладно.
Я помолчал немного и задал третий вопрос:
– Из чего ты эту настойку сделал?
Сэнсэй засмеялся.
– Это надо у Ани спрашивать, я знаю, что из рябины, мёда и разных кореньев.
– Понятно… Ну так что у тебя ко мне за дело?
– Пока рано ещё об этом говорить. Пождёшь ещё пару часиков?
– Конечно.
Мы ещё поговорили немного, вернулись ребятишки с их мамой, стали играть рядом с нами. Смотреть на всё это было приятно и весело. Так прошла пара часов.
– Ну пошли, что ли, покажу тебе кое-что, – сказал Сэнсэй, – тут недалеко.
12. Союзники
Вдвоём мы вошли в лес, я снова почувствовал, будто разрываю тонкую плёнку, как тогда, когда я входил на опушку. Отошли мы недалеко, остановились и стали чего-то ждать. Я прислонился к сосновому стволу, проверив перед этим, нет ли на нём смолы, и, не задавая вопросов, принялся «сканировать» окрестности.
