Выпускник. Журналист (СИ) - Купцов Мэт
Ваньке сначала было весело кататься, но под конец он устает, ножки заплетаются. Жаловаться не смеет. Смотрит на меня пронзительно своими глазенками, аж совестно становится.
— Выхода другого нет, Вань, потерпи. Вот уже и на место прибыли.
Казанский вокзал кишит людьми. Толпа, шум, запахи еды из ближайшего ларька — всё это мешает сосредоточиться.
Смотрю расписание. Электричка отправляется в Подмосковье через полчаса.
Беру билеты и иду к перрону, держа Ваню за руку. Он идёт тихо, глазки любопытные бегают, изучают всё вокруг. Первый раз на вокзале, мальчишке все интересно.
Я таким же любознательным был в его возрасте, — отмечаю мысленно.
Подходим к старой электричке, зелёной и дребезжащей от каждого вздоха. Внутри всё так же скромно — деревянные лавки, окна в железных рамах, краска облезла на углах.
— Садись сюда, — показываю на место у окна.
Ваня послушно садится, упирается лбом в стекло, разглядывает окрестности. Электричка трогается, и мы медленно покидаем Москву.
Мимо нас проносятся поля, леса, луга, коровы. На последних
мальчишка оживляется, его лицо расплывается в улыбке.
— Макар, смотри, — восклицает он, тыча пальцем в окно. — Коровы! Живые! Я такие на картинке видел.
— Да, — киваю я. — А вон, гляди, козы.
— Где? Где? — кричит он.
Ваня зачарованно смотрит на всё это, впервые видит настоящую деревню. Немного завидую его искреннему восторгу.
Спустя два часа мы прибываем на железнодорожный вокзал города Коломны.
Станция почти безлюдная, только несколько старушек с корзинами в руках и парочка рабочих с тяжёлыми сумками.
Покупаю билеты на автобус до деревни, название которой едва смог разобрать на потрёпанной карте — Доношово.
Автобус приезжает минут через двадцать. Мы садимся, Ваня уже устал, и едва я успел присесть, как уткнулся мне в бок, и моментально заснул.
В Доношово оказываемся уже под вечер. Деревня встречает сумерками и запахом сырой земли. На улице тишина, только редкие голоса доносятся из окон. Несколько мальчишек, босоногих, грязных, играют в мяч. Замечают нас сразу, подбегают близко, рассматривают, словно мы инопланетяне.
— Здравствуйте, дяденька, — говорит один из них, самый смелый, лет десяти. — Вы к кому?
— Ищем дом учительницы, — отвечаю я. — Не подскажете, где он?
Мальчишки переглядываются, а потом тот, что постарше, кивает и жестом указывает, куда идти.
— Я провожу, — говорит он. — Учительница у нас хорошая, только строгая. Но без нее совсем плохо было, школы в нашей деревне нет…
Да, деревня очень маленькая, дома можно по крышам пересчитать. Глядя на такое, я бы подумал, что вымрет деревенька совсем скоро.
Но нет. Я точно знаю, что позднее, уже в наши дни, в новом веке предприимчивые люди построят здесь Замок — Отель для богатых, для тех, кто живет в светлом будущем.
Зимой они будут гонять на снегоходах, летом наслаждаться красотами природы, озерами, дикими животными. Проводить досуг в тишине и уединении, устав от столичной суеты.
Дом учительницы в самом конце деревни, за изгибом дороги.
Обычный, деревянный большой дом. Во дворе порядок, только желтые осенние листья местами покрывают землю. Подходим к калитке, мальчишка стучит в нее, кричит:
— Тётя Наташа, к вам приехали!
Через минуту дверь открывается, и на пороге появляется женщина лет пятидесяти. Лицо простое, но приятное, волосы собраны под косынку, а на плечах тёплый светлый платок. Одетая, как и положено в деревне — тёплые носки, валенки, шерстяная юбка.
— Здравствуйте, — говорю я, шагнув вперёд. — Я от Анны. Ваню к вам привез.
— Добро пожаловать, — говорит она спокойно, с чувством собственного достоинства. — Проходите.
Тучи сгущаются над деревней, и вместе с ними сгущаются мои сомнения. Тревога, что за мальчиком охотятся, не отпускает. Я должен решить, кому можно доверять в этой истории, а кому — нет.
Дом Натальи выглядит внушительно даже в сумерках. Это крепкий деревянный дом на высоком фундаменте. Крыша новая, железная, без единой протечки.
Входим в сени, здесь стойкий запах свежего дерева, смешанный с легким ароматом сушеных трав.
— Вы чего встали на пороге? Проходите в зал.
Иду вперед, Ванька семенит за мной. Мальчуган растерян, понятное дело. Маленький, а уже догадался, что я собираюсь оставить его здесь одного у незнакомой тети, поэтому жмется ко мне.
Одна надежда на педагогический талант Натальи.
В зале осматриваюсь — потолки высокие, стены оклеены светлыми обоями с незатейливым рисунком.
На мгновение погружаюсь в свои детские воспоминания, когда я гостил у своей бабушки в деревне, там обстановка была один в один с этой.
— Макар, — Ванька дергает меня за руку, и я выныриваю на поверхность. — Смотри, печка. На ней можно играть?
— Да, конечно, — киваю я.
Нас приводят в детскую.
Малыш смотрит с любопытством и страхом.
— Макар, — тянет меня за руку. — Я что буду спать здесь совсем один?
Улыбаюсь, что всё нормально.
С тех пор, как пропала его мать, ему часто меняют опекунов и место жительства. Хорошо, еще пацан маленький, относится как к приключению.
Мы успеваем немного обустроиться, когда раздается стук в дверь. На пороге сосед, человек солидный и основательный, около семидесяти лет.
Типичный деревенский житель, одетый в тёплую фуфайку и старые, но крепкие штаны, заправленные в резиновые сапоги. Лицо его морщинистое, с густыми бровями и добродушной улыбкой.
— Здравствуйте, гости дорогие. Меня зовут Геннадий Семенович, по–простому, дед Геннадий… Гена, — смотрит на Ваню, скидывая сапоги у порога. — Слышу, гости к Наташе приехали. Решил зайти, познакомиться и на рыбалку позвать.
— Добрый вечер, Геннадий Семенович, — говорю, пожимая ему руку. — Спасибо.
У Ваньки огоньки в глазах зажглись. Смотрит на меня вопросительно.
— Ну, если будет желание, я к вам утром загляну, –продолжает дед, смахивая прилипший осенний лист с фуфайки. — Рыба сейчас хорошо идёт, окунь крупный, караси жирные.
Я киваю. Дед Гена, попрощавшись, уходит, и мы укладываемся спать.
Утро начинается с того, что Геннадий Семенович, как и обещал, заходит за нами. Он в приподнятом настроении, предвкушает удачный клев, а мы с Ваней едва успеваем допить наш утренний чай, как он уже заглядывает на кухню.
— Ну что, готовы? Окуни нас уже заждались!
Ваня, который встал раньше всех, носится по комнате с удочкой, с которой, кажется, не расстаётся с самого приезда. Неважно, что крючком он зацепил уже всё что мог — шторы, скатерть, мои брюки.
Голубые детские глаза горят как не перегорающие лампочки.
Спустя десять минут сборов выходим из дома.
Осень уже полностью вступила в свои права — воздух свежий. Деревья укрыты золотом. И я чувствую, как свежий ветерок снимает остатки утренней дремы.
Дед Геннадий впереди размашисто шагает по узкой тропинке, Ваня — за ним, постоянно оглядывается на меня, а я иду последним.
Озеро открывается неожиданно — сверкающий серебристый водоем среди жёлтых полей. Оно неширокое, но глубина видна даже отсюда — вода тёмная, тяжёлая.
Выбираем место под старым ивняком, раскинувшем свои длинные ветви над водой.
— Вот здесь и будем рыбачить, — решает дед, ставя своё ведро на землю и расправляя удочки. — Место верное, окунь здесь водится хороший.
Я помогаю Ване устроиться поудобнее, даю ему удочку и показываю, как насаживать червя. Малыш смотрит на меня с большим интересом, морщит нос от запаха земли и молча соглашается.
Долго смотрит на червяка, то на него. Хочется помочь, но я знаю, нельзя. Мужик должен расти мужиком, даже если он еще малец. Природа так решила, что он будет мужиком, а дальше мы всю жизнь делаем свои выборы, принимаем на себя те или иные обязательства, не потому что должны, а потому что выбрали, решили для самих себя.
— Ну, Иван, как думаешь, поймаешь? — спрашиваю я его серьезно.
— Да! — отвечает он уверенно и сразу же бросает взгляд на воду.
