Шамабад должен гореть! (СИ) - Март Артём
Выходит, в этих местах дно Пянджа было очень неровным. Девушка же застряла над ямой неведомо какой глубины.
— Давай! Я тут! — Крикнул я, отплевываясь водой, — Сейчас все будет хорошо!
С этими словами я приблизился, обнял девочку, прижал ее к себе покрепче. В этот самый момент ее пальцы ослабли. Девушка бросила корягу, и я тут же почувствовал на себе вес ее тела. Все потому, что она обвила меня руками за шею.
Откашливаясь, не в силах выговорить и слова, девчонка просто забралась мне на спину в полнейшей панике. От этого на несколько мгновений я ушел под воду. Почувствовал, как моя свободная рука скользит по вымытой гладкой древесине коряги.
Однако такой ее фортель позволил мне освободить и вторую руку. Я схватился за ветку обеими.
— Саша! — Закричал кто-то.
Пару мгновений мне потребовалось, чтобы сориентироваться. Только потом я понял, что это был Клим. Он пристал к коряге почти у самого ее основания. Потом забрался на ветку верхом и стал медленно продвигался к нам.
— Держитесь, я иду! — Крикнул он.
— Не приближайся! — Закричал я в ответ.
— Что? Почему? — Удивленно, и даже как-то возмущенно отозвался Клим.
— Корча опускается под твоим… тьфу… Весом! Если будешь слишком близко, мы под воду уйдем!
Это сработало. Клим замер на корче, не решаясь продвинуться дальше.
Тем временем, я должен был действовать. Я слышал, как девушка неразборчиво что-то мурчала. Будто бы пыталась мне что-то сказать. На миг даже показалось, что говорит она на русском языке.
Однако сейчас отвлекаться на такие вещи времен у меня не было. Я уже чувствовал, как девчонка дрожит всем телом от холодной воды.
Решение пришло быстро. И я отпустил корягу. Мы тут же опустились под воду. Девушка отцепилась, бешено заколотила руками, стараясь остаться на поверхности. Я же, подтолкнул ее, чтобы дать возможность продышаться. Сам опустился глубже на дно.
Портянки я потерял уже давно, и теперь почувствовал песок и мелкие камешки дна пальцами ног. Когда стопы встали на дно полностью, я что было сил оттолкнулся. Вместе мы вынырнули.
— Держись за меня! — Закричал я, как только глубоко вдохнул влажный воздух.
— Д-да… — Стуча зубами, ответила девушка.
Секунда мне понадобилась, чтобы понять, к какому берегу плыть. Мы отдалились от корчи метров на десять и оказались ближе к нашему. Туда я и погреб изо всех сил.
Мышцы стали будто каменными, их жгло молочной кислотой. Девчонка вдруг тоже взяла себя в руки и стала грести вместе со мной, стараясь помочь.
Уже через минуту я почувствовал под ногами дно. Принялся цепляться за него пальцами ног, чтобы выстоять против течения. Еще через полминуты мы были у обрывистого берега. Высота тут оказалось небольшой, меньше метра, но девчонка, выбившись из сил, не могла самостоятельно забраться наверх.
— Сашка! Давай ее сюда! — Заорал появившийся надо мной Ваня Белоус.
Его рука потянулась к девчонке, схватила ее за предплечье. Потом другая — за второе. Я напрягся, подсадил девочку, и Ваня вытянули ее на берег. Следом вскарабкался и я.
Я быстро перевел дух, потом поднялся на ноги.
Девчонка лежала на камнях берега и была совершенно без сил. Она дрожала, но, казалось, была настолько утомлена, что не могла даже свернуться калачиком. Маленькая ее грудь содрогалась от холода под облепившей тело мокрой одеждой при каждом вздохе молодой девушки.
— Надо ее в тепло, — сказал я, утирая воду с лица.
Ваня не ответил и тут же стал стягивать свой бушлат. Накрыл им девчонку.
Метрах в семи от нас вдруг послышался всплеск. Это Клим взбирался на берег. Он схватился за суховатый бурьян, подтянулся. Тяжело оперся о колено, выбрался. С трудом встал и на цыпочках, обходя большие камни, направился к нам.
— Вытянули, — облегченно вдохнул он, упав на колени рядом с девчонкой и внимательно всматриваясь в ее лицо с посиневшими от холода губами.
Надо признать, девушка оказалась симпатичной. На вскидку ей можно было дать шестнадцать или семнадцать лет. Одетая по европейской моде, она носила красную кофточку и широкие, но облепившее сейчас ноги спортивные штаны, а еще кеды «Два мяча» советского производства. Верхней одежды у девчонки не было.
— Раньше я жила в городе, — сказала Девушка, звали которую, как оказалось, Аминой, — с отцом. У меня еще дедушка есть. Он живет в кишлаке Комар. Я сейчас с ним.
— А отец? — Спросил Клим.
Мы устроили Амину на берегу. Я дал ей свой бушлат, на который она смогла сесть. Ваня укутал ее своим. Клим дал кусочек пышки, которую приханырил себе, чтобы перекусить в наряде.
Так Амина и сидела, воспитанно отщипывая от небольшой пышки по кусочку и отправляя в рот.
Я заметил, что несмотря на то, что мы укутали ее бушлатами, согреться ей было очень тяжело, и Амину все еще потряхивало.
Как оказалось, на русском она говорит очень хорошо. Все потому, что ее отец был прорабом, направленным в страну из Союза еще в середине шестидесятых.
И Хоть Амина родилась в Афганистане, она с детства ходила в отстроенную там советскую школу, где изучали и русский язык. Да и в ее семье говорили в основном по-русски.
— После того как с папой случилась беда, — говорила она, — я живу с дедушкой, тут в кишлаке Комар.
На вопрос Вани, что стало с его отцом, девушка замялась. Она явно не хотела рассказывать, в чем было дело. И хоть Амина всеми силами пыталась сделать вид, что ей просто горько об этом вспоминать, у меня возникло другое впечатление.
Казалось, после вопроса об отце она ответила слишком быстро и как-то дежурно:
— Простите, мне сложно об этом говорить сейчас, — сказала она и спрятала лицо в ладони. Приглушенно добавила: — так мало времени прошло.
Слишком наигранной мне показалась эта реакция. Я решил понаблюдать за девчонкой пристальнее.
— Так и все же, как ты попала на нашу сторону? — Спросил Ваня, когда девчушка вновь показала лицо и вытерла сухие глаза.
— Ну… — Начала она несмело, — Ночью у нас по кишлаку бродил медведь. Домик у дедушки старый. Забор из палок. Потому он легко свалил калитку и разогнал всех коз. Двух мы нашли, а третья убежала. Соседи сказали нам, что видели, козочку на берегу Пянджа.
Мы с погранцами переглянулись. История звучала довольно убедительной. Кроме того, это могло объяснить, откуда у медведя на морде кровь.
Однако кое-что другое показалось мне подозрительным. Комар находится довольно далеко отсюда. В этих местах перейти реку она не могла, значит, пересекла ее где-то у заставы. Там, где можно перейти вброд.
— Далеко же ты забралась, — сказал я делано добродушным тоном.
— Да, — она кивнула. — Я прошла весь берег, что был у кишлака, но козы нигде не было. Тогда я решила перейти реку, чтобы поискать ее тут, на советской части.
Девчонка опустила взгляд. Вздохнула.
— Дедушка живет очень небогато. Козы — единственная скотина, которая у нас есть.
Погрустневший Клим с пониманием покивал. Взглянул на Амину очень теплым, очень сочувствующим взглядом.
Мне показалось, что девчушка даже приглянулась Климу. Пока мы расспрашивали ее на берегу, Вавилов не упускал шанса позаботиться о ней: подоткнуть полу бушлата, чтобы ей было теплей; дать вода или накормить.
— Но только вместо козочки, я набрела на того самого медведя, — сказала девушка, — он очень напугал меня, когда мы встретились с ним в зарослях. Я решила, что он за мной погонится, и побежала. Хотела перейти реку, но оказалось, что тут глубоко. Ну я и не смогла переплыть. Течение же. Сил добраться до того берега мне просто не хватило.
Амина вдруг опустила взгляд. Сглотнула.
— Я чуть не утонула. Спасибо вам, Саша, что вытащили меня.
Девушка заглянула мне в глаза, и теперь взгляд ее показался мне вполне искренним. Да только я почти сразу почувствовал на себе другой. Мельком глянул на Вавилова. На лице его лишь одно-единственное мгновение держалась тень недовольства. Впрочем, она исчезла, когда он опустил взгляд.
