Косплей Сергея Юркина. Сакура-ян. - Андрей Геннадьевич Кощиенко
СунОк смотрит на меня «предупреждающим взглядом буйвола» и даже слегка выпячивает челюсть.
— Чего ты вредничаешь? – выдержав паузу, спрашивает она. – Тебе жалко, что твоя сестра, которая отдала столько сил твоему воспитанию, выберет себе место?
–– Значит, плохо воспитала. Не смогла привить чувство благодарности к своей онни. Пришла пора собирать плоды сделанных ошибок, СунОк.
Та опять смотрит на меня «по-особенному», возможно, надеясь разом исправить все свои педагогические «косяки», прямо здесь и сейчас. Не то чтобы у меня есть намерение вывести её из себя, но – а чё она? Бросила всех и одна побежала всё осматривать. Между прочим, это мой первый в жизни «элитный номер» в VIP-отеле. И я должен первым всё увидеть!
–– Ладно, – помолчав, соглашается онни. – Ложись у окна. Пусть кто–нибудь спустится на верёвке с крыши и украдёт тебя. Тогда спасусь я, пока ты будешь визжать и отбиваться!
–– Всё честно между сёстрами, – отвечаю ей. – Всё поровну.
–– Впрочем, – присмотревшись, меняю я своё решение, – это не окно, а какой–то экран. Ложись туда. От него наверняка будет вонять нагретым пластиком и электричеством.
–– Ты меня совсем не любишь! – возмущается онни.
–– СунОк, ты очень стойкая. Мне и половины не вынести того, чего можешь ты.
«Сеструха», несколько секунд посомневавшись – «не подколка ли мои слова?», гордо разворачивает плечи.
–– Поэтому запах изоляции для тебя – совершеннейший пустяк, – выношу окончательный вердикт, и пока собеседница вновь возмущённо выпучивает глаза, собираясь ответить, предлагаю: – Пошли, посмотрим, где здесь можно умыться?
–– У тебя же мейк–ап! – пугается СунОк.
–– У меня – лицо чешется! – отрезаю я и выхожу в коридор.
(несколько позже)
–– Боо… – надув щёки, поражённо выдыхает СунОк. – Какая роскошь…
«Ну да, – оглядевшись, соглашаюсь я. – Купальня удалась. Свет, блеск, дизайн модерн… С удобствами в Анян не сравнить…»
–– Полотенца вон, – показывает рукою онни, хотя их видно и так, без подсказок.
–– А ты будешь сегодня принимать ванну? – спрашивает она, подойдя к кювете, и заглядывает в неё, вытянув шею.
–– Обязательно! И первой!
Не став спорить, СунОк берёт с полки и протягивает мне полотенце.
–– Смотри, какое мягкое, – говорит она. – Может, всё же оставишь макияж?
–– Кажется, он мне не подходит, – объясняю своё желание избавиться от косметики. – Раз кожа чешется, значит – аллергия. Если ничего не делать и терпеть, то на лице появятся красные пятна. Куда я с ними завтра пойду? Нужно купить средства, на которые у меня нет реакции. В Корее такие же были?
–– Ладно, умывайся, – вздыхает онни.
(чуть позже)
«Мейк–ап, фиг–ап – думаю я, осторожно промакивая лицо небольшим пушистым полотенчиком и одновременно вглядываясь в зеркало, – блин, час назад, реально чуть не затоптали…»
Акиро–сан оказался предусмотрительным организатором, выделив для моей охраны аж десять крепких японцев. Не скажу, что они оказались теми, которые и вправду «спасли», но их присутствие вселяло уверенность на дальнейшую жизнь. Как оказалось, к моменту моего «исхода из больницы», внутри неё, на её первом этаже здания и на улице, рядом с главным входом собралась большущая толпа желающих увидеть сей исторический миг. Там были ниппонцы всяких возрастов. И школьники со школьницами и молодые мужчины и женщины, и пожилые, и совсем старые. Отдельные группы каких–то, видимо, духовно просветлённых личностей, завёрнутых в однотонные тряпки, стучали в барабаны и звенели маленькими железными тарелочками на пальцах. Разумеется, не обошлось без журналистов со всякой видео и фото–техникой, слепящей вспышками и лучами света. В общем, моё появление стало вроде «Явления Христа народу», причём «пипл» очень желал лицезреть «Спасителя» как можно ближе к себе. При виде столь неподдельного энтузиазма у меня тут же возникло невероятно сильное желание – развернуться и, бросив всё, убежать обратно в здание. Но «принцессы так не поступают». Пришлось сжать булки и идти по расстеленной дорожке (откуда?!) к машине, улыбаясь, прижимая к себе Мульчу и излучая счастье. «Думать раньше» опять «было уже поздно». Делать это следовало в момент, когда ЁнЭ сообщила о большом скоплении зевак. Я предложил вариант – «служебный лифт» и «чёрный ход». Но «потомок древнего рода» ответил, что это – «не мой уровень» и он обо всём позаботился, а я сдуру согласился. В итоге вышло как планировалось: я живой, здоровый, в номере люкс. Нервы — вот только «покоцаны». Но они внутри, и их не видно…
–– Вытерлась? – спрашивает СунОк, успевшая до этого момента внимательно изучить всё, что есть в шкафчиках, и теперь неодобрительно наблюдая за моими действиями.
–– Да, – отвечаю я, кладя полотенце на край раковины.
–– Ну и что у тебя теперь с лицом?
–– Нормально всё, – отвечаю я, посмотрев в зеркало. – Божья импровизация…
Онни насмешливо фыркает.
–– Полотенце кидай туда, – указывает она рукою вниз, на стоящий на полу небольшой ящик из тонких веток каких–то растений. – Новое повесят!
«Уже во всём разобралась, – констатирую я, следуя полученному совету. – Как–то она изменилась. Раньше скромная была. А теперь, порою ведёт себя, словно с золотой ложкой во рту родилась. И с сексом у неё, кажется, непонятки. Может, не хватает?»
Закончив с умыванием, отправляемся с онни в дальнейшее путешествие по люксу, в котором к нам присоединяется ЁнЭ, для которой сняли одноместный номер этажом ниже.
–– Ух, ты, смотрите, сколько много деревьев! – восхищённо восклицает СунОк, оказавшись у окна и выглянув в него.
Подхожу к ней, становлюсь рядом, смотрю. С высоты этажа открывается вид на буйство зелёных зарослей, из которых торчит, полускрытая в них, пагода.
Мужик сказал, мужик сделал … – констатирую я, вспоминая просьбу к Такаси о «тихом, зелёном уголке».
ЁнЭ словно подслушивает мои мысли.
–– Босс, – наклонившись к моему уху, тихо произносит она. – Иметь в Токио на своей территории парк – очень и очень дорого. Такое могут позволить себе исключительно отели класса Luxury…
